Мэй vs Хорн (СИ) - Хитч Джулиан (книга бесплатный формат TXT) 📗
Родители садятся во главу стола с той и другой стороны, я оказываюсь напротив Кеннета, а Лукас — Патрисии. Разговор медленно и верно завязывается, но, конечно, направляют потоком слов Мэи, я в свою очередь слежу за сестрой. Родители, можно сказать, игнорируют то, что происходит с ней. На них это не похоже, совсем вскружила им голову возможностью, что от меня можно отделаться и освободить свою младшенькую, над которой сейчас и нужна эта опека.
Ударяю под стулом Лукаса, напоминая о том, что он обещал. И чуть ли не сразу встаёт с места, как будто что-то осознавая, и хватает бутылку красного вина со стола со словами:
— Роуз, позвольте поухаживаю за вами. Не все же лавры отдавать брату, — у мамы горят щёки от такого внимания то одного красавца Мэй, то другого — ну её понять, конечно, можно, не каждый день перед тобой такие мужчины, желающие произвести впечатления (хотя насчёт Лукас равно «мужчина» я погорячилась). Не влюбилась ли мама в них? «Мам, с радостью отдам своего».
Стоит поравняться с ней и, открыв бутылку, налить немного вина, Лукас чихает и разливает не только бокал, но и заливает стол, пол, а самое главное — Кеннета. Последний быстрее смахивает капли с отутюженных штанов и белой рубашки — ещё один чистоплюй. Мама и папа вскакивают, чтобы ликвидировать масштабы поражение, а сестра тем временем только кидает взгляд на происходящее и продолжает ковырять в тарелке спаржу — как будто это, блин, обычное дело. И меня не отпускает чувство, что здесь кроется невероятно неприятная история, в которой я не хочу копаться, но придётся.
— Боже, Роуз, какой я неаккуратный! — мне не надо сигнала Лукаса, чтобы понять: или сейчас, или никогда.
Пока все заняты собой и разлитым вином, хватаю Патрисию за руку и тяну с силой наверх в свою комнату, потому что она еле поднимает ноги. Я даже чувствую, как она стонет то ли от того, как я сжимаю её руку, то ли от того, что запинается о ступеньки. Конечно же, оказываясь в «убежище», я закрываю дверь, сдерживаюсь, чтобы не припереть дверь ещё и стулом, а то и комодом. Не знаю, чего боюсь больше: что она сбежит или что к нам кто-то ворвётся?
Сестра скромно сидит на кровати, как я посадила; её всегда идеальный маникюр обкусан, а на лице пролегают какие-то тёмные пятна под веками, да и одежда не выглядит так, как должна — помята и не составляет идеальную комбинацию. Но среди всего этого хаоса я вижу на её руке дорогой браслет, которого раньше у неё не было. Да и, если честно, она не любительница афишировать такие вещи — явно пахнет чем-то странным. И Пат практически не шевелится, хотя раньше ей казалось немыслимым бесцельно проводить время.
— Что с тобой? — начинаю я, а она, ощущая, как надламывается спасительная тишина, заламывает руки. Боюсь, как бы не сломала свои ручки-прутики. Пат поднимает свои огромные глаза, и они наполняются слезами, которые вот-вот заставят меня абсолютно забыть о том, что она разрушила мою жизнь. Делаю к ней шаг, и она вжимается в своё место, хватаясь пальцами за покрывало. Чего ей так бояться? Меня?
— Я тебя не трону, — тихо подхожу к ней и сажусь рядом, некоторое время она сидит отстраненно и не шевелясь, а потом обхватывает меня за талию и падает головой в колени.
— Прости меня… прости, Лорин… — это даже на слёзы не похоже, она как будто рассыпается — они её разрушают. — Прости, прости, прости…
— Прекрати! — мой высокий голос заставляет её успокоиться и перестать повторять это как мантру, которая её превращает в члена какой-то секты.
— Мне нужно тебе сказать…
— Послушай, ты не в состоянии сейчас это сделать — это может подождать, — глажу её по спине, а она сжимает мои колени, ногти впиваются в ткань, и я уверена, она оставляет синяки.
— Прости за то, что с Тоби так вышло. Вы, видимо, так и не успели это всё обсудить, — её слова заставляют вспомнить его сообщения, — Знаю, как ты к нему относишься.
Почему-то именно сейчас я хочу поговорить об этом с Пат, хотя, казалось бы, совсем и не время.
— Смешно, сестра, а я вот не знаю. Но из-за того, что здесь происходит последние дня четыре, даже не успеваю и подумать. Он пишет и звонит мне. Только что я ему скажу? Как он мне дорог и не могу его отпустить, что вот сейчас соберусь с мыслями и поделюсь своими чувствами тоже? Ведь он спасал меня, спасал так часто от самой себя. Удерживал от того, чтобы опустить руки и покончить со всем.
Патрисия поднимает на меня взгляд с какой-то странной мольбой, но я, якобы не замечая, продолжаю, потому что слова так легко сейчас появляются в голове, а особенно — на языке:
— Не знаю, что это за чувства, потому что не с чем сравнивать, но стоило увидеть его грустный взгляд там, в зале, и я хочу исправить. Исправить всё, что только можно. Наверно, не отдавала себе отчёта в своих чувствах. Он мне нравится, даже более того…
Глаза сестры округляются, и она нервно сглатывает, поддергивая край одежды. Ну что ещё? К чему такая реакция? К тому, что я никогда таким не делилась с ней, или к тому, что я не могу такое ощущать? Она заправляет прядку выпавших волос за ухо, и я замечаю у неё что-то красное в волосах, это сбивает с признания, да и хватит с меня этой глупости — совсем расклеилась:
— Что это у тебя? — протягиваю руку, чтобы коснуться и повнимательнее рассмотреть то место, но в дверь стучат, и она смахивает волосы вперёд:
— Что вы там делаете? Мальчики вас заждались, и спасибо, мы убрали и без вас, — недовольно говорит мама.
— Сейчас выйдем, минутку, — кричу я и смотрю на Патрисию.
— Расскажи, что с тобой случилось? Они подождут.
— Всего лишь просто плохо себя чувствую и переживала за то, что ты меня убьёшь, — она невесело смеётся, но что-то я вот не чувствую того, что она говорит правду.
— К этому мы ещё вернёмся, кстати. Но я надеюсь, что ваш план сейчас провалится.
На секунду Пат замирает, а потом двигается как обычно. Только вот меня кое-что беспокоит на подсознательном уровне, только успеваю забыть об этом, когда вижу, что у стола нас ждут оба Мэя — такие же красивые и улыбчивые. Снова садимся за стол, и ужин идёт своим чередом, иногда Пат что-то говорит и даже смотрит на меня, — скорее бросает вопросительные взгляды. Хочу уже отправить ей сообщение с «хохо», лишь бы она только улыбнулась, как отец неожиданно вскакивает с места, поглядывая на часа, и кричит:
— Новости-новости, мы сейчас всё пропустим!
— Ох, было бы чего пропускать, — шепчу я, пока отец включает телевизор и садится на место. — Как будто там о нас скажут.
Стоит только об этом заикнуться, как на экране диктор говорит:
— Мичиган, хочу обрадовать вас прекрасным признанием в любви одной очаровательной девушки, не будем раскрывать её имя, но давайте просто послушаем это. Приготовьте платочки.
Когда я слышу следующий монолог, то готова попросту умереть:
«Не знаю, что это за чувства, потому что не с чем сравнивать, но стоило увидеть его грустный взгляд там, в зале, и я хочу исправить. Исправить всё, что только можно. Наверно, не отдавала себе отчёта в своих чувствах. Он мне нравится, даже более того…»
Это мои слова, которые сказала Патрисии в комнате. Кидаю взгляд на каждого из присутствующих, а все в свою очередь смотрят на меня удивленно и испуганно, кроме одного человека.
[1] Слишком смешно, чтобы не использовать. Прощу прощение за отсылку к «50 оттенков серого»
[2] По фильму Битлджус работал биоэкзорцистом, т.е. изгонятелем живых.
Часть 8. Лорин Хорн. Голая правда
Вместо того, чтобы и на этот раз пожалеть себя за то, что снова случилось нечто, готовое вогнать меня в краску, я злюсь. Злюсь так, что готова убить этого человека. Возможно, есть сомнения, и я ошибаюсь с тем, кто заварил эту кашу. В любом случае — пора это выяснить, а слёзы и обиды этому, к сожалению, не помогут.
— Смелый поступок, — Лукас пытается начать беседу, потому что все так и стоят, поглядывая друг на друга с опаской, но, кроме снисходительной улыбки, я ничего не могу придумать.
