Дом на окраине (СИ) - Князькова Нина "Xaishi" (лучшие книги .txt) 📗
— Не хочешь мне что-то сказать на это? — Спросил Геннадий через несколько минут и нервно провел ладонью по волосам.
А что тут скажешь? Только правду.
— Я хочу уехать. Вместе с дочерью. — Выдохнула.
Корсаров раздраженно потер лицо.
— Куда? — Сухо уточнил он.
Я опустила голову.
— Не знаю. Найду что-нибудь. У меня профессия такая, что захочешь — с голоду не помрешь. — Понадеялась.
— Не надо уходить. Это твой дом. Я сам уйду. — Он отвернул от меня лицо. — Дай мне неделю, я найду дом и съеду.
Я чувствовала, насколько ему не хотелось уходить. Я знала, что он сейчас ломает себя, чтобы пойти у меня на поводу. Но у меня есть дочь, о которой я должна заботиться в первую очередь. И так уже глупостей наворотила, теперь еще несколько человек страдать будут.
— Ты заплатил за него. И много чего построил. — Тихо напомнила, сама не понимая зачем.
Гек вновь повернул ко мне лицо и скривил губы в подобии улыбки.
— Считай, что это для дочери. — Он внимательно смотрел на меня, пытаясь уловить реакцию на его слова.
— Ген, она не твоя дочь. — Обозначила свою позицию пол этому вопросу.
Он упрямо покачал головой.
— Кир, я не знаю, что ты себе придумала, но для меня Дарина — не копия кого-то еще. Моя семья погибла и навсегда останется только в моей памяти. — Неожиданно начал он объяснять. — Дарину я не воспринимаю, как свою погибшую дочь. Она абсолютно другой ребенок, и я это понимаю. Просто, я почему-то изначально воспринял ее, как свою. Я позвоню знакомому психологу, чтобы разобраться, откуда возникло это чувство, но избавляться от него не хочу.
Он смотрел мне прямо в глаза, и я ему верила. У него не было повода мне врать. Он и так собрался уходить, оставив нас одних в доме. Он не собирался навязываться. Он просто обозначил то, какой он и почему. Дура, дура, идиотка. Почему? А вот почему.
— Ты можешь жить рядом с нами, если пообещаешь рассказывать мне обо всем том, что касается меня и дочери. Если я узнаю, что ты что-то утаил, то мы уедем. — Да, шантаж, но у меня не было выбора. Точнее был, но он меня устраивал меньше. — И ты все-таки проконсультируешься с психологом. — Наставила на него палец.
Корсаров облегченно выдохнул и послал мне благодарный взгляд.
— Что ты хочешь еще знать? — Он вцепился в меня взглядом.
Я немного помолчала, но все-таки не выдержала.
— Как они, ну…? Что с ними случилось?
Я вновь увидела, как сидящий передо мной мужчина вновь как будто изнутри покрылся изморозью. Эта его черта становилась для меня все более понятной.
— Сбила машина. — Ровно произнес он.
— Мне жаль….
— Не надо. — Вдруг раздраженно отмахнулся. — В этом никто не виноват, кроме того, кто сидел за рулем. Но он уже наказан. И меня жалеть не надо.
Я тут же рассердилась.
— Я тебя и не жалею! — Возмутилась. — Чего тебя жалеть? Ты здоровый, успешный, непьющий мужчина. Мне жаль, что такая ситуация вообще случилась. Такого не должно происходить. Родители не должны переживать детей….
— Я понял. — Перебил он меня. — Извини, что сразу накинулся. — Корсаров тяжело вздохнул. — Просто жалельщики так достали тогда, что я сейчас неадекватно реагирую.
Я его понимала. Люди иногда просто бестактно лезут в твою жизнь, считая, что так лучше.
— Как ты познакомился с Анжеликой? — Это мне тоже было интересно.
Геннадий хмыкнул.
— Она на себе двухметрового бугая до больницы дотащила, когда скорая отказалась ехать. В городе куча вызовов была, гололед. Мужик ногу сломал, никто помогать не стал, а мелкая чуть сама не померла от перенапряжения, но доволокла. Я тогда в волонтерском движении был, и сам возил таких вот пострадавших в травматологию. У ворот больницы встретил ее, помог оформить пациента. А потом мама волонтеров попросила из студентов набрать, я о ней сразу вспомнил. Так и сдружились.
— Угу. — Приняла к сведению. — А мама у тебя тоже волонтер?
— Мама у меня заведующая хосписом. Ну и волонтерским движением руководит. — Пожал он плечами.
— Мгм. — Ясно, интеллигентная семья. Про папу я спрашивать побоялась, мало ли. Меньше знаешь, крепче спишь. Да и ясно, что простой человек дружбу с мэрами не водит. — А почему тебя называют Геком?
Он очень удивился.
— Потому что Геннадий Корсаров. ГК. Со школы еще прилипло.
Выходные у нас прошли в режиме перемирия. Геннадий все-таки убрал снег с крыши бани и по моему хотению стаскал его на огород, чтобы вода зря не пропадала. Я сама хотела это сделать, но кто бы мне позволил. Что-то такой никчемной себя чувствую, ужас просто. Ну, ничего, потихоньку наверстаю, когда снег сойдет.
Вечером воскресенья Корсаров зашел в нашу с Дарькой комнату. В руках он держал две коробочке. Дарина лежала на кровати и грызла ручку погремушки, я стояла и складывала высохшие пеленки в комод.
— Можно? — Отвлек он меня.
Я тут же обернулась.
— Что-то случилось? — Нахмурилась.
— Да, — он немного помялся. — Я бы хотел дать вам это. Понимаю, что с твоей точки зрения поступаю неправильно, но, может быть, ты хотя бы посмотришь….
Из его путаных объяснений я поняла, что ничего не поняла.
— Что ты хочешь дать?
Геннадий бросил быстрый взгляд на перевернувшуюся Дарьку.
— Я хочу, чтобы вы их надели. — Он протянул мне коробочки, зажатые в руке.
Я опасливо приблизилась к нему и взяла одну из коробочек. Откинула крышку и с удивлением уставилась на лежащий на бархатной подушечке ажурный золотой крестик, обвитый цепочкой. Маленький, детский, но при этом очень красивый.
— Зачем? — Прикоснулась пальцами к холодному металлу.
— Так вы будете хоть как-то защищены. — Совершенно серьезно ответил Гек. — Крестики освещены в церкви.
Я попыталась сдержать внутреннюю дрожь. Отказаться было сродни подвергнуть его новому психологическому дискомфорту. И он это знал. И умело играл на этом, чтобы заставить меня сделать то, что он хочет. И знал, что я это тоже понимаю. И все равно рискнул.
— Пожалуйста. — Скорчил он умильную рожицу.
— Ладно. — Снова сдалась я.
И как он умудряется каждый раз уговорить меня? Почему мне все труднее отказать ему в его просьбах? Манипулятор. Цепочки он на нас нацепил тут же. Мой «взрослый» крестик был увеличенной копией Дарькиного и, по моему мнению, стоил каких-нибудь неимоверных денег. От холода металла по коже побежали мурашки.
— Ну вот, — Гек удовлетворенно осмотрел нас.
— Больше ничего не покупай. — Предупредила его.
Мужчина поджал губы и ничего не сказал. Я только головой покачала. Вот как с этим бороться? Посмотрела в хитрые карие глаза и поняла, что никак. Жук.
В три часа ночи у Дарьки поднялась температура. Я в панике не знала, за что хвататься. В больницу звонить рано еще. Температуру нужно чем-то сбивать. У меня был минимальный набор в аптечке. Вытрясла все и нашла жаропонижающее. Прочитала инструкцию. Рев дочери подгонял меня, еще и из рук все сыпалось. Дала лекарство и только закрыла пузырек, как в комнату вошел Корсаров.
— Что случилось? — Он рассматривал перепуганную меня и ревущую Дарину.
— У нее температура. — На последнем слове голос сорвался.
— Высокая? — Нахмурился он.
Протянула детский градусник. Он посмотрел на цифры и выдохнул.
— Не высокая. Лекарство дала? — Быстро закивала. — Хорошо. Если не спадет, то в больницу поедем.
— А если спадет? — Подняла дочь и прижала ее к себе.
— Врача вызовем. — Гек протянул руки к ребенку. — Давай ее сюда. Тебе нужно поспать. Днем вряд ли получится.
— Тебе же на работу. — Подняла на него взгляд.
— Ничего страшного. — Он отмахнулся. — Я привык.
— С ума сошел? — Возмутилась я. — Тебе лет сколько? Мало мужиков от всяких инфаркто-инсультов помирает? Спать по ночам надо!
— А что? Лучше будет, если у тебя молоко пропадет? Или сама сляжешь? — Решил не сдаваться он.
