Разрушай и подчиняй (ЛП) - Винтерс Пэппер (читать книги полностью .txt) 📗

Я покачала головой.

— У меня нет предположений. Выбери сам.

Он ухмыльнулся.

— У меня не очень хорошее воображение.

Я отвела взгляд, опустила испачканную тряпку в воду и потянулась за другим полотенцем. Артур внезапно переместился, схватив меня за талию, и потянул на себя.

Он поморщился, когда мое тело распласталось на нем, грудь к груди, бедра к бедрам. Его мышцы затвердели, его кожа была горячей подо мной.

Я заерзала.

Он лишь прижал меня крепче.

— Ты понимаешь, что каждое твое движение меня распаляет. Видеть проблески твоего тела, места, которые должны быть скрыты. — Он обхватил мой затылок, притягивая ближе. — Ты не носишь нижнего белья под моей футболкой. У меня сотрясение и кровопотеря, но это не мешает мне думать о вещах, о которых я думать не должен.

Погодите, его футболка?

Я прекратила двигаться.

— Ты обвиняешь меня в том, что я доставляю тебе дискомфорт? Ты заставил меня раздеться. Помнишь?

Он холодно улыбнулся.

— Я не сказал ничего о дискомфорте. — Его лицо помрачнело. — Стоять передо мной голой — это одно, дразнить меня, пока заботишься обо мне — совершенно другое.

Мои легкие сжались.

Его ладони обхватили мои бедра, настойчиво прижимая к себе.

Я ахнула от твердости его эрекции, вдавливающейся в мой живот.

— Кажется, мое тело довольно быстро компенсировало потерю крови. — Я не могла говорить. — Это и был твой план? Убедить меня, что ты заботишься обо мне, чтобы я тебя отпустил? Из чувства этого, как его... порядочности? — Он обхватил мой подбородок, его глаза впились в мои. — Потому что если это твой план, Забывчивая Девушка, тогда ты совершенно меня не знаешь, — его голос понизился до смертельного шепота. — Я не знаю слово «порядочность». Жизнь выбила из меня это унылое слово, как и знания о прощении, доброте, а также, что правильно или неправильно.

Я вздрогнула от обещания в его тоне — оно сочилось неконтролируемыми чувствами... правдой.

Что бы ни случилось с ним в прошлом, это травмировало его так же, как меня ожоги.

— У меня не было плана, — прошептала я.

Он уперся в меня, врезавшись твердостью своего члена в мой клитор.

— Ты победила, не так ли, Забывчивая? Я почти голый, в импровизированной кровати из полотенец. Разве не этого ты хотела?

У меня перехватило дыхание.

— В моих намерениях не было спать с тобой.

— Чушь.

— Извини?

— Ты хочешь меня. Я видел это в твоих глазах в момент, когда мы встретились.

Злость потекла по моим венам.

— В момент нашей встречи, ты развязал мне глаза посреди смертей и сражения. В мыслях я была далека от секса.

Он опустил голову.

— Это не то, что я имел в виду, и ты об этом знаешь.

Вопреки себе, воспоминания о его руках на моих бедрах, напряжении между нами, когда он раздевал меня в лагере, вернулись.

Жар растопил мое сердце.

Страх вернулся слишком быстро.

Что если я замужем? Или обручена? Кого я предам, если позволю этому... злобному, испорченному незнакомцу изменить мои планы?

Я не знала, предохранялась ли я, или о своем сексуальном опыте.

Я ничего не знала.

Слезы снова защипали глаза, и по какой-то необъяснимой причине Килл отпустил меня.

Вскочив на ноги, я отбежала прочь. Я не могла перестать смотреть на эрекцию между его бедер.

Он ухмыльнулся, но это было грустно, и скрывало что-то, чего я не могла понять.

— Ты никогда больше не услышишь от меня этих слов, так что слушай внимательно.

Я промолчала.

Он сглотнул, будто эти два слова, которые должны быть второй натурой человека, причиняли ему физическую боль.

— Спасибо тебе, — пробурчал он, — спасибо за то, что не убила меня и не сбежала. Спасибо, что зашила меня, — глубоко вздохнув, он оттолкнулся вверх, и неуверенно поднялся на ноги. Он покачнулся, хватаясь за кресло, когда его занесло вперед.

Я подбежала, чтобы поймать его.

— Тебе нельзя вставать. Пока нельзя.

Он покачал головой.

— Я не собираюсь ночевать на полу в моем чертовом кабинете.

— Я принесла тебе одеяло. Я устрою тебя поудобнее.

Он покачал головой, на лбу пролегла глубокая морщина.

— Без вариантов.

Схватив меня, он закинул руки мне на плечи, используя меня, как опору.

— Отведи меня до кровати, Забывчивая Девушка. Я готов идти и оставить этот день в гребаном прошлом.

6 глава

Меня с ложечки вскармливали ложью всю мою жизнь. Я стал магистром, источающим вранье. И женщина, находящаяся в данный момент в моем доме — женщина, которая исцелила меня — пахла ужасно токсично. Аромат, от которого мне хотелось бежать от нее в одно мгновение и трахнуть ее в следующее.

Она заставила меня столкнуться лицом к лицу с реальностью, и я был недостаточно сильным, чтобы ей противостоять.

Она заставила меня оглянуться в прошлое своим обманом и страстным желанием.

— Килл.

— Нет. Нельзя!

— «Нет» — слово не из моего лексикона, малышка.

— Но ты должен быть...

— Я ничего не должен. Особенно, бл*дь, нянчиться с предателем.

 Запах дыма прокрался в мои чувства, как наркотик — ужасный, изнуряющий наркотик, который доводил меня до белого каления. Страх, которого я никогда не пойму, стискивал мое сердце до тех пор, пока я не стала задыхаться. Он забивал мои легкие до тех пор, пока я не вздохнула о помощи.

Затем треск и пламя горящей мебели гремели так громко, так пугающе громко.

— Помогите!

Холодный веселый хохот был единственной полученной помощью.

 — Гори, детка. Гори.

Я резко очнулась в больших руках, вырывающих меня из сна и бросающих меня в реальность, с которой я бы лучше не сталкивалась. Реальность, с которой я не связана.

— Ради бога, женщина. — Килл наклонился ко мне, его зеленые глаза впились в меня. — Прекрати орать.

Он.

Зеленые глаза моего любовника.

Зеленые глаза моего убийцы.

Прошлое вцепилось в меня, утаскивая назад в дым, пламя и боль.

Я кричала. Шлюзы моих слез, страхов и напряжения последних часов дрогнули, извергая все в громкий вопль.

Я рыдала.

Я кричала.

Разваливалась на части.

И я сделала это в одиночку.

Я была сплошным оазисом горя, когда Артур Киллиан мертвенно-бледный стоял рядом с моей кроватью. Вспышки вчерашнего вернулись, порхая вокруг меня будто снежинки воспоминаний.

Похищение.

Угроза быть проданной.

Накладывание ему швов.

Облегчение от душа и погружение в мягкую теплую постель.

— Ради Бога, перестань, — Килл покачал головой. — Прекрати это, или мне придется заткнуть тебя.

Я тут же остановилась. Мои слезы высохли, будто их никогда не существовало, и сбившееся дыхание отступило.

Он глубоко вздохнул.

— Намного лучше.

Его красивые зеленые глаза были красными и усталыми, но его лицо приобрело здоровый блеск, его длинные волосы были убраны назад от его лица. Его черная футболка прикрывала мою работу, но своим телом он в защитном жесте прикрывал свою правую руку.

Я посмотрела позади него, осматривая комнату, в которой я спала. Белые стены, прозрачные занавески и невзрачные украшения которые могли быть в любом отеле в любом городе мира.

Он запер меня здесь.

После мучительного подъема по лестнице, он оставил меня в этой комнате и запер на ключ. Он позволил мне заботиться о нем, а потом запер меня, как преступницу.

 Натягивая одеяло повыше, я щурилась от теплых лучей солнца проникающих в окно.

— Ты вообще-то должен носить слинг, чтобы мышцы не так болели, — я указала на его руку. — Ты не захочешь, чтобы швы разошлись.

Он отошел от кровати.

— Ты больше не моя медсестра. Поднимайся. У нас есть дела.

— Дела?

Он кивнул.

— Ты, может, и выиграла немного времени, чтобы заставить меня быть — ах да, это слово я ненавижу — благодарным, но у меня есть дела и вещи, которые я должен организовать.

Схватив одеяло, он пытался стянуть его с меня, но я вцепилась в него и не отпустила.