Беременна от отца подруги (СИ) - Дали Мила (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Девушка медленно разворачивается ко мне, опирается рукой на подлокотник, я пытаюсь одновременно следить за дорогой и Янкиной физиономией.
Светло-голубые глаза, почти прозрачные, сейчас, вбирают в себя темно-синюю подсветку моста и больше походят на сапфиры, блестящие, красивые, сука. Она морщит нос и почти вплотную тянется к моему лицу.
Я, сбавляю скорость, потому что Степанова не пристегнута, хочу ее упрекнуть, но не успеваю.
— Юсупов, ты же вроде как, теперь бывший священник. В Бога веришь? — недовольно шипит.
— Ну, если госпожа выскочка решила наградить меня духовным саном, то да, — смеюсь, поворачиваю руль влево, съезжаю на узенькую улочку частного сектора.
— Тогда скажи мне на милость, возвышенный, за что мне все это? Ммм? — в ее голосе нет грусти или жалости, напротив, каждое слово отчетливо, твердое. — Чем я провинилась? Или возможно, моя бабка, по тридцать пятому колену, оплошала? Жопа-то, когда закончится?
Отворачиваюсь, притворяюсь что слежу за дорогой через боковое зеркало, дабы Степанова не увидела того жара, каким сейчас полыхают мои щеки. Я многое узнал о девчонке из рассказов Алины, и теперь, просто сгораю от стыда.
Да, конечно, родителей не выбирают, однако жизнь Яны не заладилась с самого детства. В четвертом классе, маленькая Степанова, каждый день после школы бежала в центр города, с тряпкой и самым дешевым спреем, становилась у обочины, предлагая помыть стекла водителям в пробке.
Нет, она не голодранка, просто ребенку нужны были туфли для школьных соревнований по танцам, особые, которые можно было приобрести только в кабинете директора. Родители Яны сочли это ненужной тратой, а их дитя нет. Заработала, купила, танцевала вместе со всеми.
Самый сложный подростковый период, прошел в бесконечных драках, за отстаивания своих прав и немногочисленных друзей. Одноклассники называли ее Мышью, потому что Степанова водилась с “непотребными”, собирая вокруг себя Лохов и Чмошников, да еще и смела, отвечать на провокации.
Я тоже произнес это оскорбление, еще тогда, во время аварии и получил заслуженный ответ. Предоставленная сама себе после выпускного, попытка изнасилования в восемнадцать…
Трясу головой, быстро-быстро моргаю глазами.
— Кончится, Степанова, скоро.
Останавливаюсь у высокого каменного забора.
Огромный фарт, однозначно, потому что коттедж оказался пустым в нужный момент. Как только узнал о беременности Яны, не теряя времени, начал искать новое место жилья для будущей матери. Все равно бы увез Степанову, независимо от того, что ее интересное положение теперь доступно огласки.
Этот коттедж предназначен для временного проживания высокопоставленных людей. Здесь есть все для безопасности: видеонаблюдение, кнопка охраны, бронированная стальная дверь и окна. Дом не поджечь и просто так не проникнуть. Еще бы колючую проволоку вдоль забора пустить, но думаю, это будет лишним.
Яна фырчит и сразу выходит из внедорожника после остановки.
На пару минут теряю ее из вида, открываю багажник, достаю чемодан. Вздрагиваю, когда слышу вдали посторонний мужской голос. Кидаю поклажу в снег, быстро обхожу авто. Темно, за десять метров я вижу два силуэта, один из них — Степанова. Напрягаюсь, иду к ним.
— Очень приятно, Яна, рад познакомится с интересной личностью вроде вас, — лестный баритон, гомосячий какой-то.
Ты кто вообще такой? Ночь блять, начало четвертого. Какого хрена делаешь на улице в столь поздний час?
Чувствую себя Грифоном с орлиной мордой и туловищем льва, становлюсь рядом, надежно прячу под “крыло” сумасбродную Яну.
— А это ваш муж? — обращает на меня внимание худой, но высокий манерный парень.
Таких можно назвать “сладкими”. Он молод, возраст, наверное, как у матери моего будущего ребенка. Да, матери, моей женщины, моей Степановой.
— Что вы, — наигранно смеется девчонка и машет ладонью, — это мой “папик”! Я содержанка, его, причем не первая.
— Понимаю, в наше время все крутится вокруг денег, — словно так надо отвечает манерный.
Я раздражаюсь, заканчиваю эту высокоинтеллектуальную беседу, хватаю Степанову за руку, тащу к нашим воротам.
— Совсем уже?
— А что, я не права, Юсупов? Не права? Ты трахаешься с Эльвирой и всего лишь охраняешь меня из-за беременности. Я видела, видела Руслан, в Инстаграме ваши новые фото, и ты там явно не сгораешь от любви ко мне. Отпусти меня, слышишь?!
Девчонка вырывается, обгоняет меня, пинает ногами рыхлый снег.
— Ключи возьми!
Берет связку, открывает ворота, пока я занимаюсь чемоданом и загоняю тачку в гараж.
Большой двухэтажный дом из красного кирпича должен прийти Степановой по вкусу. Внутри атмосфера уюта, пахнет свежей древесиной, экологическая мебель, как стуча кулаком в грудь, убеждал меня хозяин апартаментов. Пара спален, кабинет, ванна наверху. Гостиная, кухня, столовая на первом этаже.
Захожу внутрь, кидаю чемодан у порога и уже почти бегом направляюсь к Степановой, потому что вижу, вот-вот, и девица упадет с высокого барного табурета. На цыпочках стоит, тянется к чучелу кабана, хочет снять со стены, потому что ей не нравится. Не желает смотреть на трупы животных.
— Давай сам уберу! — придерживаю за мягкое место Яну. — Может, поспишь все-таки?
— Всех, Юсупов, и вон тех орлов над камином!
Сажаю девушку на плечо, аккуратно ставлю на пол. Нужно отпустить Степанову посмотреть спальню, да как-то не хочется.
Мелочь по привычке хмуро сдвигает брови, смотрит так, строго. Сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться, грею своими ладонями ее спину.
Такая хрупкая снаружи, но невероятно сильная внутри. Кремень Степанова. Я сглатываю, когда мои глаза непроизвольно спускаются ниже и останавливаются на пухлых губах.
Вообще у Яны вполне привлекательная внешность. Густые каштановые волосы, четкие скулы и маленькая ямочка на подбородке. И самое главное глаза, они прекрасны, чистые, однако в них постоянно присутствует немая боль, недоверие, даже когда Степанова смеется.
Я медленно тянусь к ее губам, слегка касаюсь. Девчонка вздрагивает, но не спешит отстраняться. Уже уверенней ласкаю, вбираю в себя их нежность и вкус ванили. Холодные руки дотрагиваются до моего лица, скользят ниже, крепко обвивают шею.
С этого момента, я понимаю, что уже никогда не смогу отказаться от этих рук, губ и выскочки в целом.
Еще сильнее прижимаю к себе Яну, прячу ладонь в ее волосах.
В моих штанах становится жарко, свободная ткань никак не вуалирует откровенного стояка, который сейчас испытываю. Толкаюсь языком глубже, чувствую, как сердце бешено разрывается от томительного ожидания близости. Случайно упираюсь членом в бедро девчонки.
— Фуу, Юсупов, а где романтика? — язвит Степанова.
Она делает глубокий вдох, чтобы еще добавить колкости, но я не даю ей этого сделать и вновь целую. Не полное освещение в гостиной делает Яну еще более желанной, золотистая кожа приобретает смуглый оттенок.
Как же я хочу эту девчонку, даже не смотря на чудовищно безвкусный бархатный костюм Степановой. Ядерный, цвета молодого поросенка.
Рука будто сама тянется к железному серебристому замку, расстегивает молнию. Ложится на мягкую грудь, сейчас она немного больше.
Единственное в чем разбирается выскочка — это в белье. Всегда красивое, кружевное, которое не хочется снять поскорее. Двумя пальцами отодвигаю чашу лифа, проникаю дальше, нащупываю сосок.
— Подожди, — первая отказывается от поцелуя Яна, — а это не опасно?
Замираю, кровь из паха возвращается в мозг. Степанова теперь в положении и нужно быть осторожнее. Тяжело выдыхаю, однако понимаю, что мне теперь просто необходимо снять “стресс”.
Было бы не плохо, если сейчас, я сдернул с Яны этот костюм, оставив на ее теле лишь тонкое черное кружево белья. Подхватил на руки и потащил в ванну, где на нас сверху падали горячие струи воды, а выскочка, со всем присущим ей огнем в глазах, встала передо мной на колени, и страстно устранила мое тянущее возбуждение.
