Антигерой (СИ) - Шагаева Наталья (бесплатные версии книг txt, fb2) 📗

— Моя умница, — его голос начинает вибрировать, как вчера перед…

Паникую, сжимаясь, когда мужчина резко дергает простынь, срывая ее, оставляя меня обнаженной.

— Глеб, я не уверена, что сейчас…

Да, мне страшно, что снова будет больно.

— Тихо, моя девочка. Я немножечко тебя потрогаю, тебе понравится. Учись мне доверять, — хрипло вдыхает в мое ухо. — Раздвинь ножки. Быстро! — рычит, когда я сомневаюсь. Выполняю, расставляя ноги. — Попку мне сюда, — дергает за бедра, поглаживает попу, вынуждая прогнуться. Оставляет поцелуи на моей спине, пояснице, обжигая горячим дыханием. — Мне так мало тебя, Рада. Очень мало… Попробовал и хочется еще, — шепчет, обхватывая руками грудь, ласкает ее, слегка сжимая, массирует.

Голова снова кружится, горячо, возбуждающе. Глеб оставляет грудь, запускает руку между моих ног, поглаживает складочки, впиваясь губами в мое ухо.

— Скажи мне, детка, — его пальцы наглеют, пробираясь глубже, сжимая, поглаживая, немного проникая в меня. — Как тебе нравится: вот так? — круговыми движениями с нажимом массирует клитор. Кусаю губы, подавляя стоны. — Или вот так? — слегка, кончиком пальца поглаживает самую чувствительную точку. Все-таки стону, чувствуя, как подрагивают ноги. — Не отвечай, — усмехается мне на ухо, покусывая мочку. — Я все понял, — продолжает скользить кончиком пальца по клитору, доводя меня до исступления.

— Нет, нет, нет… — бессвязно шепчу. Я так близко к тому, чтобы снова взорваться. Его умелые пальцы творят со мной что-то невообразимое. Я вся, как оголённый нерв, остро чувствую каждое его касание.

— Да, да, да, моя маленькая, — ухмыляется, собирает мои волосы в кулак, вынуждая запрокинуть голову. Впивается губами в мою шею, всасывает кожу и ускоряет движения пальцев.

Постанываю, по телу дрожь. Все — я в космосе, теряю себя от вспышки удовольствия.

— Какое сладкое утро, — отпускает волосы, снова утыкается в ухо. Резко разворачивает меня к себе и демонстративно облизывает пальцы, которые были во мне. Распахиваю глаза, краснея от его грязных действий. — Очень сладкое, — щипает меня за сосок, отпускает. Разворачивается к кофемашине, подставляя чашку. Ноги подкашиваются, облокачиваюсь на подоконник, чтобы отдышаться, совершенно забывая о том, что я голая. Замечаю на кухонном столе букет белых лилий. Таких огромных, свежих, красивых цветов.

Хватаю с пола простынь, заворачиваюсь, подхожу к цветам, трогая кончиками пальцев лепестки.

— Это мне? — пытаюсь спрятать улыбку, но выходит плохо.

— Видимо, да, — усмехается Глеб. — Чистой, невинной девочке, такие нежные, непорочные цветы. Мне показалось, они созданы для тебя.

Ой, мамочка!

Беру букет, утыкаюсь носом в лепестки. Конечно, мне дарили цветы. Шикарные букеты. Но вот таких, со смыслом, никогда.

— Не совсем уже невинная девушка, — усмехаюсь я, посматривая на кувшин на тумбе.

Глеб берет кувшин, наполняет его водой и ставит на подоконник.

— Нет, Рада. Ошибаешься. Девушка еще невинна. Не опорочена. Ее слегка коснулись, но… — не договаривает, берет свой кофе, отпивает глоток, посматривая, как я ставлю цветы в воду.

— Но? — подхожу вплотную к Глебу, заглядываю в глаза. Улыбается, качая головой. Тянусь к мужчине и целую в скулу. — Спасибо, — благодарю за цветы.

— Эти цветы — мое спасибо тебе за эту ночь. Самый ценный подарок на мой день рождения.

— Тогда я должна сказать: пожалуйста?

— Ты ничего не должна мне, Рада, — хватает меня за подбородок, целует. Не нежно, отрывисто, немного больно, жадно. Заглядывает в глаза, рассматривает с минуту. — Проголодалась? — спрашивает он. Голос низкий, немного холодный. В его взгляде что-то меняется. Хищник снова опасен. Стремительная перемена настроения.

— Я могу приготовить завтрак, — пытаюсь отвернуться, но Глеб не отпускает.

— Я просил тебя готовить, Рада? Я спросил, хочешь ли ты есть, — такой опасный сейчас. Но мне не страшно, мне интересно изучить эту его новую грань.

Что за ней скрывается?

— Хочу, — перехожу на шёпот. Очень увлекательная игра, мне нравится. Облизываю губы, и Глеб опускает на них глаза.

— Собирайся, — такой холодный мужчина. Улыбаюсь.

— Куда?

— Прогуляемся, позавтракаем где-нибудь. Где хочешь. Купим тебе что-нибудь из одежды.

— О, мне можно гулять? — выгибаю брови.

— Со мной — можно, если осторожно, — ухмыляется, но больше агрессивно. Есть в его глазах цвета ртути что-то темное, необузданное, опасное, ядовитое. А вчера было по-другому.

Какой он настоящий?

Но мне, дуре, нравятся обе его стороны.

— У меня нет верхней одежды и обуви, — забираю из его рук чашку с кофе и отпиваю.

— В гостиной пакет — это для тебя. Собирайся, детка.

Забирает у меня чашку, указывая глазами на коридор.

В гостиной пара пакетов, в одном из них — куртка — белый пуховик, в другом — белые стильные ботиночки. И он подарил мне белые лилии…

Любит белый цвет?

Забираю вещи, ухожу в спальню, переодеваться. Я наконец-то выйду из этих давящих стен. Подышу воздухом… И задам ему вопросы, которые меня интересуют. Плевать, сколько они стоят, я готова на все. Мне уже не страшно. Хочется понять, что происходит.

Глава 17

Рада

Выбираю себе пару забавных домашних костюмов с детскими расцветками. Глеб ухмыляется, снисходительно качая головой, но одобряет мои покупки. Ну вот такая я. Мне скучно расхаживать по дому в серых однотонных консервативных вещах.

Пока я, как сорока, рассматриваю блестящие платья с пайетками, Глеб снимает с вешалок кожаные узкие брюки и протягивает мне.

— О, это я люблю, — забираю у него штаны.

— И вот это, — передает мне бордовую блузку с корсетной шнуровкой и прозрачными рукавами.

— Да, у вас есть вкус, Глеб… Не знаю, как вас по отчеству.

— Примерь, — указывает глазами на примерочную, уходя от ответа.

— Чтобы это эффектно смотрелось, нужны ботильоны на высоком каблуке.

— Выбирай, — вскидывает руку в сторону отдела с обувью.

— Какой щедрый дяденька, я же наберу, не рассчитаешься, — смеюсь.

— Рассчитаюсь, — кривит губами.

— Ну, окей, — иду в сторону стеллажей с обувью. Выбираю подходящие ботильоны и скрываюсь в примерочной. Натягиваю штаны, задерживая дыхание. Очень узкие, обтягивают зад так, что, кажется, треснут. Но в этом-то и фишка. Если кожаные штаны висят, эффект уже не тот. Надеваю блузку, затягиваю на груди шнуровку, которая приподнимает грудь, обуваюсь, рассматривая себя в зеркало. Выглядит немного пошленько, но мне нравится. Да, дома я в детских пижамах, а в свет выхожу в провокационных нарядах. Отец всегда закатывал глаза и качал головой, комментируя мои наряды, но никогда не запрещал.

И ведь Глеб не знает о моих вкусах, но точно выбрал то, что я люблю.

У меня все больше и больше вопросов к этому мужчине.

Не хватает бордовой помады и туши на ресницы. Я не любительница обилия макияжа, но всегда подчёркиваю губы и глаза. Распускаю волосы, придавая легкую небрежность. Рок-н-ролл рулит. Усмехаюсь себе в зеркало, вытягивая губы уточкой.

Одергиваю шторку примерочной, выхожу, демонстрируя наряд Глебу.

— Ну как? — кручусь, показывая себя во всей красе. Его глаза загораются, крутит пальцем, и я оборачиваюсь еще раз.

— Вау, детка. Не хватает яркой помады.

— Вы читаете мои мысли, Глеб… Не знаю, как вас по отчеству.

— Да ну какое отчество, можете обращаться ко мне просто: господин, — шутит он, ухмыляется.

— Господин хочет купить мне косметику? — откровенно стебусь.

На самом деле мне не хватало вот такой лёгкости во всем этом хаусе. Я морально разгружаю голову, но глубоко внутри все равно тяжело. Я хочу домой, я хочу знать, что с моим отцом, хочу понять, насколько все опасно. И я планирую получить ответы уже сегодня.

— Господин очень хочет, — подмигивает мне. — Переодевайся, иначе его желания победят силу воли, — выдаёт он мне и направляется к кассе.