Пока он смотрит (ЛП) - Лоу С. И. (книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗

— Я думал, ты можешь дать больше, — поддразниваю я её.

Она не останавливается в дегустации и сосании и снова опускает бёдра. Мычание удовольствия продолжается, и я выдавливаю в руки ещё мыла. Я распределяю пену по её плечам и спине, но не отхожу слишком далеко от её груди. Стоны удовольствия Уитни превращается в хныканье, и я знаю, что она вот-вот снова достигнет пика от воздействия струй. Я неохотно отрываю от себя её рот. Я не хочу вот так кончить, хотя время для этого будет позже.

Я увеличиваю скорость струй на уровень выше, и она вскидывает голову в ответ. Уитни красиво выглядит, когда её голова запрокидывается, обнажая тонкую линию её шеи.

— О, Питер, — стонет она с придыханием. — О, Боже!

Я улыбаюсь и смотрю, но я ещё не закончил. Пока Уитни приходит в себя, я смываю мыло с её груди, потому что хочу, чтобы она оказалась на мне, лицом ко мне, чтобы я мог быть внутри неё, пока играю с её пышной грудью. Я прислоняюсь спиной к стене и притягиваю её, чтобы она оседлала меня.

Я так близко, что знаю, что это не продлится долго. Вода не смыла её естественную смазку, и она такая распухшая и тугая, как будто её окутали мокрым бархатом. Я подношу сладкий розовый комочек ко рту и ласкаю его языком. На этот раз я стараюсь не кусать и не сосать слишком сильно, но по мере того, как она насаживается на меня всё сильнее и быстрее, становится всё труднее быть нежным. Я сосу, и бёдра Уитни переходят от хлопка вниз к скольжению назад-вперёд.

— Уитни, я больше не могу сдерживаться, — отчаянно стону я.

Её бёдра сильнее вдавливаются в меня, всё быстрее и быстрее прижимая её самые чувствительные участки к моим бёдрам.

— Используй зубы, — шепчет она мне на ухо.

Я беру этот чувствительный кончик зубами, слегка надавливая, пока она не выкрикивает моё имя, дрожа от удовольствия. Я тоже потерян, и взрываюсь внутри неё. Мы вместе бьёмся в конвульсиях, у этой фигуристой женщины есть всё, о чём я когда-либо мечтал. Я делаю последний рывок губами, и она отстраняется, всё ещё тяжело дыша.

— Я думаю, что они будут болеть ещё пару часов, — признается она сквозь рваные вздохи.

— Ничего, я пока оставлю их в покое, — говорю я. — Ты готова выходить? — она качает головой, и мы оба погружаемся в чуть тёплую воду, наслаждаясь освобождением. — Эта ванна с подогревом. Хочешь воды погорячее, милая?

Она улыбается мне.

— Нет, мне нужно немного остыть. Ты меня уже целую неделю возбуждаешь и беспокоишь.

— Беспокою? — дразню я.

Она лукаво улыбается.

— Ты же понимаешь, что это фигура речи.

Я чувствую, как пышная женщина прислоняется ко мне, и я доволен не только сексуально, но и морально. Я доволен тем, чего не смог достичь, строя продовольственную империю или ходя на свидания с супермоделями. Легко забыть, что я плачу за то, чтобы эта женщина была здесь, и, честно говоря, дело вовсе не в деньгах. Есть ещё кое-что, и я говорю, лениво проводя своими большими пальцами по её руке.

— Уитни, мне нужно уехать из города, чтобы проверить некоторые заведения «Шейк Плейс» на западном побережье, но я хотел бы, чтоб ты вернулась в пятницу и осталась на выходные? Ты можешь взять с собой Аполлона, если хочешь. Я уверен, что он отлично поладит с Деми.

Она делает паузу на минуту, и вдруг страх пронзает моё сердце. Чёрт возьми, а если она скажет нет? Но потом она улыбается, и моё сердце снова забилось.

— Я думала, коммерческие авиаперелёты ограничены?

Хвала Господу. Она просто практична.

— На самом деле не имеет значения, ограничены ли коммерческие авиаперелёты. У меня есть свой самолёт.

Она показывает мне язык.

— Конечно, у тебя он есть. И я полагаю, у тебя также есть собственная парусная лодка, поскольку ты говорил Джону, чтобы он сказал своему отцу, что отправишься в плавание после пандемии.

Я улыбаюсь ей в ответ.

— Это так. В ней могут разместиться шесть человек. Тебе нравятся лодки?

Она склоняет голову набок.

— Не знаю, я никогда не была на них. Забавно, мы потратили много времени на сексуальное изучение друг друга, но на самом деле мы мало что знаем друг о друге, кроме спальни или ресторанного бизнеса.

— Ну, это легко исправить. Давай немного поспим, и мы сможем лучше узнать друг друга за завтраком. Признаюсь, я купил свежую чернику, надеясь, что ты будешь здесь и приготовишь мне кексы утром.

Она мило улыбается мне.

— Да неужели? У тебя есть лимоны? Лимонно-черничные кексы — моя специализация. Лимоны уменьшают часть сладости.

— Я прослежу, чтобы здесь были лимоны. Знаешь, Уитни, я не шутил, когда сказал, что мне нужен консультант. Мне действительно не помешала бы твоя помощь, чтобы придумать новые вкусы коктейлей для моего летнего меню. Ты рассмотришь это предложение? Я тебе щедро заплачу.

Она краснеет и делает глубокий вдох.

— Спасибо, Пит, я подумаю об этом. Я хотела бы убедиться, что смогу придумать рецепты, которые подойдут для твоего типа ресторана. Я полагаю, что не должно быть слишком много ингредиентов, и это не может быть слишком сложно, потому что тебе нужно поддерживать быстрое обслуживание. Посмотрю, что я могу придумать, пока тебя нет в городе.

Это самое большее, на что я могу надеяться прямо сейчас, и я притягиваю её пышные формы ближе, уткнувшись носом в мягкость её кожи.

Глава 11

Уитни

Мои внутренние часы будят меня в половину пятого утра. Темно и на минуту я забываю, где нахожусь. Затем тяжесть руки на моих бёдрах напоминает мне, что прошлая ночь не была сном. Он огромный и мускулистый у меня за спиной, и я на мгновение улыбаюсь про себя. Какое блаженство.

Мои глаза останавливаются на больших окнах у кровати, и я слегка задыхаюсь. Я никогда не видела Нью-Йорк в такое утреннее время отсюда. Он прекрасен. Панорамные окна спальни открывают вид на отражение луны в Гудзоне, что напоминает мне Сену и время, проведённое в Париже. В то время как Нью-Йорк никогда не бывает полностью тёмным, это предрассветное время настолько тёмное, насколько это возможно. Это то, что у меня никогда не было времени оценить раньше.

Я снова прижимаюсь к нему и надеюсь, что ровное ритмичное дыхание Питера вернёт меня в сон ещё на пару часов. Я хочу насладиться теплом его тела рядом со мной и впитать его чистый, пряный запах. Его самолёт не улетит до полудня, так что у меня полно времени, чтобы испечь кексы. Мой разум начинает работать. Я чувствую вину за то, как мы с Питером познакомились, и за все деньги, которые он мне заплатил. Я чувствую вину за то, что солгала родителям. Мысли бурные, и я понимаю, что больше не смогу уснуть. Я выскальзываю из кровати, стараясь не разбудить Питера.

Я пока не хочу возиться на кухне, поэтому иду в библиотеку за книгой. Как пекарь, я очень чувствительна к запахам, и все тома в кожаных переплётах на полках придают этой комнате особое, ощущение старины среди всего современного и блеска остальной части пентхауса. Я не уверена, какая моя любимая комната в доме — библиотека или кухня.

Я обнаружила, что у него есть оригинальная копия «Рождественской песни» Диккенса, одной из моих любимых. Но потом я отложила книгу, потому что это одна из тех, которые я люблю читать по праздникам. Здесь есть Джейн Остин и сёстры Бронте, которые заманчивы, но я настроена на что-то более авантюрное. Я замечаю подборку с рельефными узорами, извивающимися вокруг корешка: это «20 000 лье под водой» Жюля Верна. Это одна из любимых моего папы. Мы читали её вместе перед сном пару раз в моём детстве.

Сорок страниц приключений капитана Немо, я слышу звон лифта. Я паникую, гадая, не поздно ли уже делать кексы. Я бросаюсь к лестнице как раз вовремя, чтобы увидеть, как клерк со стойки регистрации молча пересекает холл с пакетом лимонов.

— Доброе утро, — тихо приветствую я его с верхней ступеньки лестницы, заставляя его подпрыгнуть в темноте.

— Доброе утро, мисс Портер. Надеюсь, я вас не разбудил. Мистер Коулман распорядился поднять их, как только они прибудут.