Измена. Новая жизнь (СИ) - Тэя Татьяна (читать книги без сокращений txt, fb2) 📗

— Надо её помыть, — задумчиво тяну, разглядывая сковороду.

— Не надо, давайте лучше я.

— Но…

Растерянно смотрю, как Никита подходит и аккуратно отстраняем меня с рабочего места.

— Это всё-таки моя кухня, мои сковороды и они меня, поверьте, слушаются.

— Но…

— Посидите, Света, отдохните. Я быстро.

С некоторой обречённостью опускаюсь за стол. И с затаённой надеждой жду, что даже у хозяина жилища ничего не получится.

Но, видимо, только я сегодня криворукая. Потому что вскоре передо мной и блинчики, и кофе, и даже салат, который он накрошил влёт.

Всё очень вкусно.

И я невольно думаю про Артёма, который даже шашлык нормально приготовить не может, не говоря уже о блинах, закусках и более сложных блюдах.

Мы болтаем о ерунде: погоде, природе, обходим тему Алисы и её проблем, я только упоминаю, что она у родителей и всё хорошо, наслаждается каникулами, отдыхает от учёбы. Не хотелось бы превращать этот завтрак в очередную консультацию. Да и сам Никита не говорит о работе. Сейчас же мы не в детском центре, я не клиент, а он — не профессиональный психолог.

— Света, у вас проблемы?

Этот вопрос задан внезапно, но исходит от не от профессионала, а просто от мужчины. Как определяю? По интонации.

— У меня развод, — кручу вилку между пальцами.

Никита тянется и забирает у меня прибор, кладёт на стол.

— Выглядит так, будто вы готовы её в меня вонзить.

— Я не настолько кровожадна. Да и вас то за что?

— А в мужа есть за что?

— Угу, — киваю, внезапно решив раскрыть все карты. — Он мне изменяет с начальницей, говорит, ради продвижения по службе. Вот я в аэропорту очень удобно об вас самортизировала, когда за ними следила.

— Вас это реально веселит или это защитная реакция?

Поднимаю глаза к потолку, обдумывая ответ.

— Меня это не веселит, но это и не защитная реакция. Я действительно хочу развестись, но муж, видимо, думает, что я оттяпаю приличный кусок его средств, так как почти всё оформлено на меня. На нём висит убыточная фирма, где счета арестованы за долги и… прочую дребедень, не будем углубляться. Как итог, если бы он оформлял имущество на себя и хранил деньги на личных банковских картах, приставы бы всё быстро списывали в счёт долга фирмы. Мне даже автомобильные штрафы его приходят, машины ведь тоже на мне. Не очень весело, меня уже как-то гаишники предупреждали: если попаду в ДТП, решение может быть не в мою пользу, так как репутация водителя, благодаря Артёму, у меня так себе.

— Да, нехорошо как-то выходит.

— Ещё хуже, если буду настаивать на разводе, он что-нибудь придумает, чтобы отобрать у меня дочь вместе с деньгами и имуществом.

— Например, что?

Никита задумчиво хмурится, вижу, что история ему совсем не нравится.

— Что угодно. Он юрист. Они очень изворотливы. Выставит меня больной на голову, например. Диагноз нарисует какой-нибудь красивый.

— Это не так уж просто.

— С его связями, возможно, и просто.

— Не думаю.

Пожимаю плечами и чуть улыбаюсь Никите. Мне становится немного легче от того, что я обо всём ему рассказала.

— Простите девочек, они вам по ошибке позвонили. Проявили инициативу, а я не проверила, кому они там набирают.

— Хорошо, что мне, а не вашему директору, допустим.

Мы смеёмся, с трудом представляю выражение лица Ольги Анатольевны, если б она молча сняла трубку и выслушала весь вчерашний посыл от Рузы.

На завтрак окончен. Никита хочет подняться, но я его опережаю.

— Я помою, — вскакиваю.

— Не суетитесь.

— Да, нет-нет, я помою, тут немного совсем.

— У меня есть посудомоечная машина, не заморачивайтесь.

— Да тут пара тарелок, к тому же меня мытьё посуды успокаивает.

Доктор Менделеев больше не возражает, лишь с усмешкой смотрит на меня. А потом выдаёт:

— А вы нервничаете?

Глава 20

Против воли щёки краснеют.

— Нет… нет, — качаю головой, думая, что, вероятно, на моём лице всё написано. — Это так, к слову пришлось.

Никита продолжает на меня смотреть, а я подхватываю тарелки, отворачиваюсь и несу их в раковину.

Чувствую себя полной неумехой. И завтрак спалила, и его напрягла, видел меня вчера в самом неприглядном свете. Под мухой. Навряд ли таких мужчин, как доктор Менделеев, возбуждают девушки под шафе.

Закатываю глаза, даже не мысленно, а натурально. Хорошо, что стою спиной к Никите, и он не видит этой смены мимики на моём лице.

Включаю воду, шум хоть немного снимет напряжение, хотя лопатками ощущаю взгляд хозяина, скользящий по моей спине.

Боже… да у меня нулевой опыт в общении с мужчинами. Кого-то я там знала до Тёмы? Пара поклонников в летнем лагере? Поцелуи до утра, когда втихаря бегали в беседку болтать после отбоя? Так нам по четырнадцать-пятнадцать было. Невинный детский сад. В универе мы парней из группы просто за противоположный пол не считали. Тем более, у нас их было целых семь штук, да и те на своей волне, как говорится. При виде красавчиков с параллели у меня язык обычно отнимался, вот прямо как сейчас с Никитой. Ну а после замужества я на мужчин глядела, как на людей, а не объекты возможных флиртов и сексуальных интересов. Да и не до этого было. Алиска и быт отнимали все силы. И ещё я замужем была… замужем. И до сих пор, кстати, я всё ещё замужем.

Не знаю, как это происходит, но от этой мысли мыльная тарелка выскальзывает из пальцев и падает в раковину.

Звон такой, что я невольно жмурюсь, затем приоткрываю один глаз, чтобы оценить масштабы бедствия. Ещё не хватало Никите посуду побить. Прекрасный финальный аккорд не заладившегося утра.

— Не переживайте, она целая, — сообщаю, выдыхая с облегчением.

— Да я не переживаю, разобьётся — к счастью, — долетает из-за спины.

И гораздо ближе, чем ожидалось.

— Какой вы понимающий.

— Да, я такой, — усмехается.

Спиной чувствую тепло его тела, когда Никита подходит ближе. Реакция приходит мгновенно. В животе закручивается странная спираль, а сердце ухает громко-громко, отдаваясь бешеным пульсом на шее, которой касается дыхание хозяина. Вот так… он, оказывается, стоит почти вплотную ко мне!

Мурашки выдают меня с головой, потому что даже волоски на руках встают дыбом при таком близком контакте.

Чёрт… мне безумно хочется, чтобы Никита до меня дотронулся.

Да что там дотронулся! Сжал! Крепко… в объятьях!

И может, ещё кое-чего… этого да, тоже хочется.

Такое ощущение, что я проснулась… и тело моё проснулось, выдавая давно позабытые реакции на этого мужчину.

— Давайте поставлю. Вот сюда. Открывается нажатием.

От бархатного тембра окончательно уносит голову.

Он мне сейчас может вещать всё, что угодно, хоть телефонный справочник зачитывать или инструкцию к кофемолке, я буду таять… без вариантов.

Никита тянется к верхнему шкафчику, чтобы открыть дверцу, где у него, видимо, сушилка.

А дальше всё происходит одновременно.

Дверца отлетает, я зачем-то подаюсь правее. Ноги будто не держат. И край её чиркает по моей голове.

— Ой!

Побросав посуду, мокрыми руками я хватаюсь за голову.

Никита накрывает мои ладони своими.

— Аккуратнее… то есть простите. Вы как?

— Ну… звёзды из глаз не сыплются, и то хорошо.

Я приоткрываю одно веко и вздрагиваю. Его лицо близко-близко. А самые серые глаза на свете внимательно смотрят в мои. Ох, в них есть карие вкрапления, такого красивого янтарного оттенка. Невольно делаю глубокий вдох, ощущая, как лёгкие наполняются его ароматом. Он типичный мужской. Настоящий. Натуральный. Не камуфляж из парфюма и косметических средств, типа крема для бритья. Его. Природный. Ужасно притягательный. Будто опиат, созданный для меня.

И я действиями своими доказываю, что его дурманящие свойства действуют на меня со сто процентной силой.

Не знаю, что это за импульсы, которым я поддаюсь, но именно они заставляют меня совершать самые нетипичные вещи.