Ничья (СИ) - Лимова Александра (читать полную версию книги .TXT, .FB2) 📗
Отстранила от губ салфетку, попыталась отвести от него глаза, чтобы держать под контролем участившееся дыхание, но…
— Зря, — глядя на салфетку в моих пальцах, — я б слизнул. — И взгляд медленно по моей груди, по животу и ниже, туда, что он не мог разглядеть из-за столешницы, но будто видел, будто у меня не были скрещены ноги, а напротив, разведены максимально, ибо глаза потемнели. Так же как тогда в Ламбе, стоя на развороте, перед тем, как обоим сорвало голову. И сейчас снова это же выражение глаз, со стороны вроде бы глядящих в столешницу рядом со мной, а по факту… — Здесь, в мужском туалете. — Посмотрел на меня и я только тут ощутила как сердце пробивает ребра. — Идешь первой. Сейчас.
Будний день, заполненный ресторан, пусть на половину, но… а ему похуй, он хочет заняться оральным сексом в мужском туалете, о чем и заявил прямо. Заявил прямо о том, каким видом орального секса он хочет заняться со мной. Игра на грани фола, захватывающая авантюрность и максималистическая бескомпромиссность, когда, с испытывающим прищуром твердо произнес:
— Три.
Вернул мне мою же фишку, кою я разыгрывала в первый вечер в автосалоне. Вернул жестче, с минималом возможных вариантов понять предложение двояко или иначе, с отрицательным показателем возможностей отказать ему. И я действительно растерялась, оглядывая людный зал:
— Я не совсем уверена, что правильно тебя пон…
— Два. — В карем бархате, подернутом поволокой вызов, балансирующий на тончайшей грани с принуждением. Все-таки безупречно самоуверен, и ключевое здесь — безупречно, ибо откровенно показана готовность довести сражение до конца, лишая права выбора, ведь разговор не об обоюдном удовольствии, вернее, не об обоюдном оргазме.
Глядя в карий бархат, в голове было только одно — когда ты задумался об этом варианте совместного досуга?.. В момент, когда я губами натягивала латекс на ствол, сжирая взглядом твои глаза? Да и всего тебя… Потому последовало предложение продлить знакомство, настоящее имя, анализы, распределение едва ли не по минутам времени встреч и сейчас откровенно и прямо в лоб то, что хочешь, не сомневаясь, что снова оба ебнемся и начнется полная дичь?.. Что ты такое и как тобой управлять, блять?..
И я впервые смутилась:
— Я просто хочу уточн…
— Один. — Ленивый и досадный полуоскал, как выражение крайнего сожаления о не случившемся безумстве из-за тугодумства одной из сторон. — Отмена предл…
— Я тебе дам отмену! — возмущенно перебила, одновременно резко вставая с места, закрывая уши руками но несомненно прочитав по дьявольски улыбнувшимся губам "непременно дашь, но не отмену", направилась в сторону уборных, уже ощущая как на тяжесть внизу живота реагирует тело — ткань нижнего белья стала влажной. Еще сильнее.
Шаг сквозь полутемный коридор до двери в мужской туалет. Остановка, прохлада стали ручки в пальцах. Вдох-выдох и рывком на себя. Шаг внутрь. Стук каблуков о мозаику пола. Стук сердца в ушах.
— Ой, извините, перепутала, дурочка такая, — прощебетала, заметив, что помещение с писуарами и кабинками не пустует, круто развернувшись и шагая назад, сквозь небольшой коридорчик с раковинами на выход. И кривясь от злости. Посетитель туалета невовремя, он отодвигает, территория выбрана по гендерному признаку неслучайно — в женских туалетах чаще посетители, туда ходят не только справить физиологические потребности, но и морды лица подлатать, потрещать и подобное. А тут затесался один, в женский тебе надо, в женский! Там безлимит по времени! Выходи уже оттуда, специально же голос подала, чтобы опешил от неожиданности и быстрее свою мочевую дисфункцию обуздал!
Как только мужчина вышел, я, стоя напротив двери, презрительно улыбнувшись пристрелила его взглядом, чем отбила желание у него явно обозначенное желание пошутить и завязать ненужное знакомство.
Там было что-то вроде попытки сохранить укушенную честь, но я, закатив глаза, в невоспитанной форме попросила его уйти и он, бросив что-то вроде «и как сюда попала» все-таки направился по коридору в сторону зала, в основном потому, что в коридоре мы были уже не одни и отчетливо стал слышан звук шагов. Он посторонился, когда мимо него прошел Марк. Двигающийся просто, свободно, расслабленно, под неярким рассеянным светом весь в белоснежном, с напитываемой тенями тату, и не отпускающий меня взглядом, по которому было ясно все.
Походка красивая… неторопливая, плавная, уверенная поступь. Но ассоциация, ударившая в голову, твердо связала это с хоккеистами. Там тоже все плавно и красиво, но стремительно и мощно, до поломанных костей и выбитых зубов, если идет напрямую на игрока команды-противника, которого вознамерился выбить из периода за хамство. Неудивительно, что мужчина посторонился, хотя, в принципе, Марк бы его не задел. Если бы не захотел. А провокация уже была в этом коридоре, я и не сомневалась, что они оба ее засвидетельствовали — взгляд глаз с поволокой слишком однозначный. Не злой, не раздраженный, не агрессивный. Улыбающийся. Многообещающе, если сейчас доставить дискомфорт той, на которую направлен такой взгляд.
— Территория чиста? — усмехнулся, глядя за меня, останавливаясь близко. Так, что доносится его запах. И тепло его тела.
— Едва прогнала конкурента. — Задерживая дыхание ибо запах уже породил сумерки в сознании.
Медленно поднял правую руку, указательный палец надавил мне под подбородок, вынуждая приподнять голову. Перевел взгляд мне в глаза, повел уголком губ, опаляя горячим бархатом глаз с поволокой, и почти прошептал:
— Я видел.
Резко, жадно в губы. Оба и одновременно. Впилась в его плечи и за волосы оттянула его голову назад, целуя глубже, когда присел и подхватил под ягодицы, вынудив скрестить ноги на его пояснице.
Его вкус — вкус острый, яркий и свежий.
Сочетающий в себе чувственную необузданность, роскошь отречения ограничений и сплав из неограниченной свободы и сексуальной дикости.
Вкус, шлейфом струящийся под моей кожей, когда отступал спиной назад. Когда за мной в его руках захлопывалась дверь, хлипкой преградой отрезая мир, готовый в любой момент вторгнуться в то, что происходило между мной и ним, все так же вслепую несущего меня за еще одну формальную преграду дверь кабинки. Чтобы прижать спиной к боковой стороне, сжать ягодицы и с нажимом провести обжигающим языком по шее.
Откинула голову назад, сбито дыша сквозь пересохшие губы и рассмеялась, когда поняла, как все пройдет, ведь он уже все продумал. Кабинка небольшая, стены и дверь утоплены в пол, бачок унитаза за стеной, оканчивающейся выступом полки чуть выше полутора метров над полом. Выступ не особо широкий, предназначен для выкладывания всяких мелочей вроде телефонов и портмоне, но если вплотную прижаться копчиком к стене…
Прижал. Не глядя, не отрываясь от губ, коленом опустил крышку унитаза и уперся в нее. Опершись ладонями в прохладу мозаичной молочной плитки, приподнялась, помогая ему, стоявшему передо мной, стянуть с меня нижнее белье. Не разрывая поцелуя, ставшего глубже. Пальцами в его шелковистые волосы на затылке, когда, отстранившись, коснулся губами моей шеи. Увлеченно грубее, чем нужно, оставляя след. Я поняла это слишком поздно, запоздало оттянув его голову от себя. Поняла еще кое что — это неважно.
Глядя в его глаза я поняла, что вообще сейчас мало важного, когда вот так сердце навылет от невероятного коктейля из интенсивно возрастающего вожделения и изобилия чувственности в карем бархате.
Сжал мои бедра пальцами, разводя мне ноги шире и сделав упор на свою ногу на полу. Взгляд с низа моего живота, медленно, еще ниже. И еще сильнее развел мои ноги. Открыта. Полностью. И это мало заботило, потому что его взгляд был затуманен, выдох протяжен, а язык неторопливо скользнул по пересохшей нижней губе.
Сжал мою правую кисть и повел к тому, что рассматривал, тихо, на выдохе, обозначив:
— Покажи, как тебе нравится.
Отстранила руку от его пальцев и, перехватив ее за предплечье, подводя к своему лицу его ладонь, распалено улыбаясь в карий бархат, произнесла:
