Папа есть, нужна Любовь (СИ) - Любимая Татьяна (читать полную версию книги TXT, FB2) 📗
Глазки наливаются слезками. Кивает. Вот-вот заревет.
— Не расстраивайся, — ободряюще улыбаюсь, — найдем мы твоего папу.
К нам приближаются полицейские.
Внутренне напрягаюсь, оцениваю расстояние между ними и машиной. Глушу в себе порыв схватить Тасю и убежать с ней, запереться в машине, уехать, спрятаться и уже из убежища искать родителей девочки. Только как?
Подходят.
— Дамы, проблемы? — козырнув, спрашивает один.
Поднимаюсь с корточек, не зная, как себя вести в данной ситуации.
— Нет, — Тася прижимается к моей ноге.
Растеряно глажу ее по головке.
— Нет, — повторяю за ней.
— Девочка, ты знаешь эту тетю?
— Да…
— Кем вы приходитесь девочке?
— Я…
— Это моя мама, — вдруг выдает малышка.
Сердце падает куда-то вниз и резко подскакивает к горлу. Тася назвала меня мамой! Мамой! Господи! Да я уже готова удочерить эту малышку!
— Да? — с сомнением поднимает на меня глаза. Вместо слов часто киваю, не в силах выдавить из себя хоть какой-то звук. — А как твою маму зовут?
— Тетя Люба.
Лица мужчин вытягиваются. В глазах — вопросы.
— Документы, гражданочка, — меняется с вежливого на официальный тон второго полицейского.
— Они у меня в машине…
— Пройдемте.
Поднимаю Тасю вместе со щенком на руки. Идем к машине.
— Лугать будут? — спрашивает настороженно, крепко обнимая меня за шею одной ручкой. Другой держит дрожащего щенка. Он пачкает мою блузку. Но это такой пустяк по сравнению с тем, что Тася потерялась!
Внутренне я вся дрожу, точь-в-точь как Кузя, и раз за разом умираю от страха. Воскресаю только благодаря малышке. Она будит во мне какие-то необъяснимые чувства. Потребность защищать. Любить. Заботиться. Давать отпор всем, кто позволит себе расстроить малышку.
— Пусть только попробуют! — решительно цежу я. — Не бойся, я тебя в обиду не дам. Как мне папу твоего найти, Таечка? Как его зовут, знаешь?
— Тиул.
Глава 19
— Как мне папу твоего найти? Как его зовут, знаешь, Таечка?
— Тиул.
Тиул… Не русский, что ли? А там, в парке вроде был славянской наружности. И Тая светленькая. В маму, наверное.
Усаживаю малышку в машину, достаю документы. Один из патрульных проверяет паспорт. Сравнивает фото с оригиналом, перелистывает на прописку, графу «семейное положение», дальше…
И конечно же в графе «дети» у меня пусто.
— Документы на ребенка?
— У меня нет… с собой…
— Придется вам, Любовь Андреевна, проехать с нами в отделение. Вместе с девочкой.
Мне страшно. Очень.
Но не столько за себя, сколько за Таечку. Вдруг они ее у меня заберут? Вдруг мы не сможем найти ее родителей, и эти люди определят малышку в детский дом?
— Я могу позвонить мужу? — спрашиваю.
У него связи! И ради девочки я готова усмирить гордыню и попросить помощи.
— Можете. Пусть привезет документы на девочку.
— Аха…
Тася огромными глазами доверчиво смотрит на меня из машины. Кузя водит носиком-кнопкой по воздуху, принюхивается и мелко дрожит, сидя у нее на коленях.
Достаю из сумочки телефон, набираю Бориса. Слушаю долгие гудки.
Опять, наверное, со своей секретаршей, — передергивает меня.
Я знаю, он ее не уволил, а значит, она продолжает его ублажать. Тем более к своему телу я мужа больше не допускаю.
Вот такая она — его любовь.
— Не отвечает…
— Едем в отделение для установления личности ребенка. Пройдемте в нашу машину.
— Я на своей.
— У вас нет детского кресла, — заглядывает через стекло в салон.
В полицейской машине едем в отделение. Я не выпускаю из объятий малышку, она — щенка. Он скулит.
— Тебя зовут Любовь? — с каким-то благоговением в глазах заглядывает мне в лицо Таечка.
— Любовь, — улыбаюсь ей. — Можно просто Люба.
— Нет. Любовь класиво.
— Моя ты красота! — целую ее в макушку. — И ты красавчик, — треплю страшненького Кузю. Он благодарно задирает нос вверх, подставляя шею.
Пытаюсь дозвониться до мужа, бесполезно. Злюсь на него очень.
В кабинете следователя Чернова долго отвечаю на вопросы. Спрашивают про Тасю — кто ее родители, как зовут, откуда я знаю девочку, как встретились сегодня, что планировала с ней делать.
Чернов мучает вопросами Таечку. Она зажата, отвечает односложно или молчит, сидя у меня на коленях.
Я не знаю, имеет ли право капитан допрашивать девочку без родителей. Или он решил, что я вместо них, значит, можно…
Щенок, шатаясь и тряся тоненьким хвостиком, бродит по помещению. Остановившись, делает лужу.
— Лугать будут? — округлив глаза, спрашивает меня малышка.
— Наверное, — перевожу вопросительный взгляд на мужчину.
Тот недовольно вздыхает, качает головой.
Поочередно открывает ящики стола, шарит в них, вытаскивает из нижнего упаковку влажных салфеток, двигает к нам.
Стираю грязь с ладошек Таси, несколько штук накидываю на лужу. Не буду же я руками ее убирать!
— Тася, где твоя мама? — снова допрашивает следователь.
— Там, — она машет ручкой в окно.
— Где там?
— Не знаю…
— Что будет, когда родители девочки найдутся? — спрашиваю Чернова.
— Проверим семью. Если все благополучно — вернем ребенка им. Сделаем запрос в опеку, пусть со своей стороны проверят, понаблюдают, подключим КДН…
— Не надо опеку, пожалуйста. Я видела папу Таисии, он хороший человек, заботливый и любящий отец. То, что девочка оказалась одна на улице, это упущение няни!
— Вы знакомы с ее отцом? — глядит исподлобья.
— Да, мы встречались один раз. В парке.
— Как его зовут?
— Мы не успели познакомиться. Он искал Тасю и…
— То есть, девочка уже не первый раз убегает?
— Да не убегала она! — морщусь от бессилия. Чувствую, что делаю только хуже своей защитой.
— Я не убегала, — подхватывает Тая. — Я тете Любе шалик подалила, чтобы она не плакала. Доблое дело сделала.
— Вот! Слышите? Не убегала она. Тиул! Ее папу зовут Тиул! — вспоминаю.
— Тася, — Чернов обратился к малышке, — твоего папу зовут Тиул?
— Да.
— А кем он работает?
— Начальником.
— Где?
— Во-от в таком огломном доме, — поднимает ручки вверх, описывает круг.
— Негусто… Адрес свой тоже не знаешь? Где ты живешь?
— Улица Володалского, дом шесть, квалтила пятьдесят тли, — выпаливает без запинки.
Умница! — горжусь девочкой. И родители молодцы, что научили ребенка. Как знали! Или… капитан прав и это не первый случай, когда девочка сбегает… Тогда дело плохо, господин Тиул!
— Хоть что-то, — ворчит мужчина.
Набирает кого-то, просит съездить по указанному адресу. Потом звонит еще куда — то, предупреждает, что найдена девочка пяти лет, зовут Таисией. Если родители будут искать, пусть переводят звонок на него. Фотографирует малышку, рассылает фото.
Нам остается ждать.
Борис звонит! Не хочу отвечать!
Но мой телефон лежит на столе, из него звучит музыка, на экране светится «Пока еще муж», следователь подозрительно щурится, приходится отвечать.
— Слушаю.
— Ты звонила.
— Звонила, — с плохо скрываемой обидой отвечаю. — Мне нужна была помощь.
— Больше не нужна?
— Боря, я в полиции, — приходится признаться. Исключительно потому, что следователь слышит наш разговор.
— Что ты там делаешь? — озадаченно спрашивает спустя паузу.
— Я нашла девочку, она была совсем одна, теперь сижу в отделении, жду, когда найдутся ее родители. Извини, если оторвала от «важного» дела, — уколоть Миронова — святое дело.
— Адрес говори.
Диктую ему адрес отделения, отбиваю звонок. В груди смешанные чувства. Я не хочу делиться Таечкой с Борисом. Но он может сделать так, чтобы родителей девочки не травили опекой и КДН.
Просить Миронова об одолжении я не планировала от слова совсем. Весь этот месяц мне удавалось обходиться без него, решать проблемы своими силами. Единственное, на чем я настаивала, — это развод и салон. Все. Но Борис сейчас, знаю, «поможет» с удовольствием. Чтобы я чувствовала себя обязанной и у него был повод меня вернуть.
