Враг или Друг? (СИ) - Федотова Ася (читать книги онлайн полностью .txt, .fb2) 📗
Типа, он этот, Паратов, или как там его. Короче, офигеть какой замут отцовский дружбан. Реально с головой беда.
Мы с мамой переглядываемся. Она походу тоже в непонятках.
Когда представление завершается, после того, как батя смял в один присест пол булки и опрокинул в себя две стопки наравне с хозяином, обрядившимся в белую льняную рубаху и меховую жилетку поверх, нас, наконец-то запускают в дом. Я уже и закоченеть успел.
Маша, та самая сохнущая по мне дочка батиного сослуживца, встречает нас уже за столом. Вид хмурый, но любопытный.
Машу Беспалову нельзя назвать красоткой. Ничего бросающегося в глаза, ничего запоминающегося. Пшеничные с высветленными прядями волосы, достающие до плеч. Широкие брови, яркая подводка на веках, серые глаза, идеально накрашенные губы. Одета в черный топ с длинными рукавами, заканчивающийся прямо под грудью, и широкие светло-голубые джинсы.
— Это Захар придумал. Просто бесподобно! — трындычет низенькая полная женщина в алом сарафане, жена десантника, того самого Захара, и мачеха Маши. — Мы теперь так всегда дорогих гостей встречаем. Все в восторге.
Ни капли интеллекта на лице, одни филлеры.
Моя же напускает на лицо фальшивое выражение восторга.
— Да, очень… креативно.
Не успевают нас рассадить за столом, как Беспалова — младшая уже вскакивает.
— Я не буду есть. Можно мы пойдем? — пытливо смотрит на своего отца.
— Куда ты торопишься, Мань? Дай гостю поесть, он с дороги.
— Ты голодный? — девчонка переводит внимание на меня и сжимает кулачки на висящих вдоль тела руках.
— Ну, как бы да.
Маша поджимает напомаженные губки в тонкую линию, раздувает ноздри.
— Хорошо — берет свою тарелку и принимается складировать туда закуски. Не глядя закидывает все в одну кучу, будто я хряк все без разбора жрать.
— Пойдем — кивает мне и с тарелкой в одной руке, столовыми приборами в другой утопывает из комнаты.
Офигеть!
Удивленно таращусь сначала на спину удаляющейся девчонки, а потом на своего батю. Тот на мгновение прикрывает глаза, кивая. Типа, шуруй, сынок, так надо.
— Влад, вам наша Верочка — мать Маши указывает взглядом на горничную, — позже горячее занесет. В Маше в комнату — уточняет с намеком.
Молча поднимаюсь и бреду за девчонкой, напоследок, пытаясь словить отцовский взгляд, чтобы выразить своим, все что я об этом дерьме думаю. Но батя упорно делает вид, что увлечен разговором с Беспаловым.
В немой тишине поднимаемся на второй этаж, бредем к дальней комнате. И только когда за Машей захлопывает за нами дверь и ставит тарелку с приборами на письменный стол, она оборачивается ко мне, становясь напротив и обреченно дергает плечами.
— Ненавижу, когда они так делают.
Мельком оглядываю просторное светлое помещение.
— Как так?
— Ну, весь этот цирк с конями, цыганами и холопами. Идиоты, блин.
— Да, уж — соглашаюсь и слегка улыбаюсь, потому что девчонка слишком напряжена. — У твоего бати, типа, кинк такой?
— Скорее контузия — ее губы тоже дергаются в зарождающейся ответной улыбке. — Есть будешь? — спохватывается и пододвигает на середину стола тарелку с цветастой кучей канапешек и бутеров.
— Давай — подхожу свободному компьютерному креслу той же марки, что и у меня, и удобно усаживаюсь, крутанувшись разок вокруг оси.
— О, у меня еще вот че есть — Маша открывает встроенный в стену шкафчик, где установлен небольшой холодильник и достает двухлитровую бутылку с колой, потом роется в выдвижном ящике и достает бутылку вискаря. — У отца стащила. Пятнадцать лет выдержки.
Не интересуясь хочу ли я вообще с ней забухать, разливает по стаканам алкоголь, смешивая его с колой, и протягивает мне.
— Давай, чтобы не стать такими же чокнутыми, как мой папаша — Маша чокается и залпом осушает стакан наполовину.
За бутылкой пятнадцатилетнего разговор завязывается проще. Маша расспрашивает меня о будущих планах, которыми я еще не обзавелся, потом выкладывает о своих. После половины бутылки мы пытаемся рубиться в комп, слушаем музыку, уплетаем горячее, что принесла Верочка. И вроде бы меня отпускает. Девчонка не пристает, томно не вздыхает, залезть ко мне штаны не пытается.
И когда мы устраиваемся на полу, пялясь в телек, облокотившись спинами о кровать, Маша вдруг подбирает ноги к груди, обхватывает их коленями и косится так жалобно, точно собака побитая.
— Ты ведь меня не помнишь совсем, да?
Отвлекаюсь от экрана на девчонку. Вообще не врубаюсь, о чем она.
— В смысле?
Маша обиженно отворачивается к окну.
— Мы были с тобой в одном спортивном лагере. В разных отрядах. Ты в «Охотниках», а я в «Дельте».
Силюсь вспомнить, но че то никак. Я с той смены, кроме Сони ничего и не запомнил больше. Маша по моему выражению лица все понимает и обреченно вздыхает.
— На дискотеке мы танцевали с тобой. Ты сам пригласил.
Да, я вообще-то многих приглашал, но, думаю, сейчас об этом говорит не стоит.
Вдруг рядом со мной пиликает телефон, информируя о новом сообщении.
«У нас дождь целый день»
Вроде ничего особенного, но Лиса написала первой, а не как обычно, когда инициатором бываю я. И меня такой теплотой обжигает изнутри, отчего лыблюсь, как идиот, но ничего поделать не могу.
Быстро набираю ответ.
"А у меня крестьяне в кокошниках
и цыгане с гитарой"
«Правда? Ты попал в сериал „Холоп“?:)»
«Ахах)»
«Приеду, расскажу»
«Я соскучился по тебе»
«Я тоже»
— Девушка твоя? — отрывает знакомый голос от переписки
— Чего? — рассеянно переспрашиваю, потому что не слушал. Я еще там, в своих мыслях
Представлял, как Лиса стоит в своей комнате перед окном, по которому бьют ледяные капли, и думает обо мне. Скучает.
И в чем же она стоит?
Что там не ней может быть надето?
— Девушка твоя, спрашиваю? — Маша кивает на еще не погасший экран телефона. — Ты просто так улыбаешься.
— Да, моя девушка.
И хоть серые глаза заволокло алкогольным туманом, замечаю, как они вмиг темнеют. Трезвеют и наполняются лихорадочным блеском.
Маша резко поднимается с пола, поправляя топ.
— А знаешь что? У моих друзей сегодня туса. Там прикольно будет, обещаю. Во всяком случае, лучше, чем с предками цыганочку выплясывать. Пойдем — Беспалова дергает меня за руку вверх и тянет на себя.
* * *
Я резко сажусь и тут же со стоном хватаюсь руками за голову, сжимая между пальцев волосы. Внутри черепной коробки трещит так, будто мозги готовы взорваться.
Сквозь шторы в незнакомую комнату пробивается солнечный свет. Куда, черт возьми, меня занесло?
Помню, как вчера отпросившись у родаков, мы с Машей смотались на такси на дачу к какой-то ее подруге, где куча пьяных и обдолбанных парней и девчонок под оглушающий трэп развлекались, как могли. Гогот и толчея. Я перезнакомился с народом, со многими выпил и не один раз. Орал песни, исполнял дикие пляски и переиграл во все дебильные игры, характерные для таких тусовок.
А потом темнота. Пустота. Вообще ноль.
Морщась тру глаза, пытаясь рассеять пляшущие разноцветные пятна.
— Влад — зовет тихий голос и вырывает меня из стопора, — ты как?
Приглядываюсь. В углу комнаты, устроившись в кресле, сидит Маша в турецкой позе. Растрепана, макияж смазан. И она… На ней лишь лифчик и тонкие стригни черного цвета.
У меня аж перед глазами все снова зарябило.
Я ошалело опускаю взгляд, задираю одеяло и понимаю, что на мне нет даже слипов. На мне вообще ничего нет.
В горле такая сушь. Кажется, язык к небу прилипает. Сглатываю, раздражая внутренности.
— Мы трахались… с тобой?
Девчонка обиженно поджимает дрогнувшую нижнюю губу.
— Ты не помнишь?
Морщусь от дичайших тиков в висках. Черт, надо валить. Оглядываюсь в поисках своего барахла.
— Где мои трусы?
Маша всхлипывает, но меня это ничуть не трогает, и встает с кресла. Плавной походкой подходит к кровати и с пола поднимает мои слипы. Протягивает, испепеляя меня изнутри. Типа, я такой подонок. Может, и подонок, только вот нихрена не помню.
