Суженый-ряженый - Крылова Елена Эльмаровна (книги онлайн бесплатно txt) 📗
-- Привет, Танюша! -- улыбаясь, пропела Ирочка, и ее идеально розовые губки на миг коснулись щеки хозяйки. После этого символического поцелуя губки, разумеется, остались все такими же идеально розовыми. -- Возьми, пожалуйста!
-- Привет! -- Подавив вздох, Таня тоже улыбнулась и подхватила бутылку, готовую выскользнуть у Ирочки из-под мышки. Она собиралась сказать, что в холодильнике у нее полно еды, но... взглянув на этикетку, лишилась дара речи.
Это оказалось марочное французское мерло. На Таниной памяти Ирочка впервые принесла сухое вино. Впрочем, с тортом дело обстояло еще круче. Домашнее происхождение данного кондитерского шедевра выдавало совершенно непомерное количество свежей клубники, утопавшей в белоснежном облаке взбитых сливок.
Гостья деловито зашагала в сторону кухни, а хозяйка с бутылкой в руках и отвисшей челюстью смотрела ей вслед. Нет, Тане решительно не нравились алкогольно-кулинарные нападки соседки. Не стоило ходить к гадалке, чтобы понять: Ирочку привело сюда не одно лишь праздное любопытство. Впрочем, думать об иных движущих силах Тане категорически не хотелось, да и некогда было. Обреченно вздохнув, она поплелась на кухню.
Ирочка опередила ее максимум на полминуты, однако стол каким-то непостижимым образом был уже практически накрыт, даже салфетки лежали около каждого прибора. Соседка успела уже вытащить из шкафа посуду, которая в большей степени, нежели пластиковые контейнеры, отвечала эстетическим запросам ее утонченной натуры, и теперь Ирочкины идеально наманикюренные пальчики резво мелькали, перекладывая принесенные из дома яства. Почти как в сказке о Царевне-лягушке: легкое движение правой руки -- и аккуратная горка свеженарезанного салата с витиеватым майонезным вензелем возвышается в стеклянной миске. Плавный взмах левой рукой -- и глянцевые кусочки заливного языка плотненько уложены на фарфоровой тарелке. Еще одно неуловимое движение -- и все стыки между кусочками аккуратно прикрыты мелкими кустиками кудрявой петрушки.
Загипнотизированная этим волшебным зрелищем, Таня опять упустила возможность сообщить соседке, что еда у нее есть. С другой стороны, наличие оной гостья и сама должна была заметить, когда пристраивала в холодильнике свой торт.
Пожав плечами, Таня водрузила бутылку вина посреди стола и пошла за штопором.
Быстро выложив в плетеную корзинку нарезанный хлеб, тоже, кстати, принесенный с собой, Ирочка без обиняков, в манере совершенно ей несвойственной приступила прямо к делу.
-- Танюша, речь идет о жизни и смерти! -- воскликнула она с изрядной толикой патетики.
В ее мелодичном голоске, привычно ласкающем слух, Тане вдруг послышались металлические нотки. Но может быть, ей это лишь показалось.
-- Только ты можешь меня спасти! -- снова воскликнула Ирочка, но уже более проникновенным тоном. На этот раз никаких металлических ноток слышно не было. Она умолкла, давая собеседнице возможность прочувствовать всю безграничность своего к ней доверия.
-- Вот как?.. -- обронила Таня и тоже умолкла. Нет, ей решительно не хотелось брать на себя ответственность ни за жизнь, ни тем более за смерть Ирочки Булыгиной. В безграничном доверии соседки она также совершенно не нуждалась. К сожалению, избежать тяжкого бремени ответственности не представлялось никакой возможности. Либо за то, либо за другое. Третьего просто не было дано.
Таня прочувствовала и осознала всю тщетность сопротивления судьбе, но покориться уготованной ей участи вот так сразу... Нет, она просто не могла себя заставить! И пусть это было ужасно невежливо по отношению к гостье, но, не сказав больше ни слова, голодная хозяйка приступила к трапезе. Впрочем, всегда такая деликатная и ранимая Ирочка на сей раз ничуть не смутилась.
-- Во-первых, хочу сказать тебе, что я все знаю, -- деловито сообщила она.
Таня удивленно воззрилась на свою собеседницу, весьма озадаченная этим "все". С другой стороны, теперь уж у нее точно не осталось никаких сомнений в том, что соседку к ней привело отнюдь не праздное любопытство.
-- Тебя, Танюша, не было, поэтому я позвонила Глебу, -- говорила между тем Ирочка, -- и он мне все рассказал...
Опять это интригующее "все"!
-- ...и про то, что вы примерно в одно время учились в Академии художеств, и про то, как вы познакомились. Ты не беспокойся, я знаю, что между тобой и Глебом ничего нет и быть не может...
Было бы из-за чего беспокоиться! Конечно же, между ней и Захаровым ничего нет! И быть не может. Совершенно верно. Уж после ее статьи так точно не может. Надо полагать, бывший любовник... впрочем, может, и не бывший рассказал Ирочке о статье. Таня отрезала кусочек заливного языка и, подцепив его вилкой, отправила в рот.
-- ...но поскольку все равно все считают, что есть...
-- Что все считают? -- спросила Таня, звякнув ножом о тарелку. Разумеется, она и сама знала, что все считают, но хотела, чтобы ей сказали об этом прямо.
-- Что Глеб твой любовник, -- с готовностью пояснила Ирочка и затараторила: -- Понимаешь, Танюша, все дело в Мише. Глеб уже согласился, и теперь все зависит от тебя. Если бы знамя не упало прямо на Никиту...
-- Погоди, при чем здесь знамя? Какое знамя?
-- Какое, какое... Такое. Сине-бело-голубое. Со стрелочкой, внутри которой написано "Зенит". Дело в том...
Ну да, разумеется, сине-бело-голубое. Как это она сама не догадалась? Ведь Миша всегда вывешивает его в день матча, а Никита Клюев живет как раз этажом ниже Булыгиных. Так что если уж какому-то знамени и суждено было на него упасть, то, конечно, именно тому, что регулярно свешивалось сверху. Во всяком случае, это логично. А ронял знамя наверняка Захаров. В ту самую ночь. Тоже вроде логично.
16
Не просто логично, так, оказывается, все и произошло на самом деле. Ирочкин рассказ получился, правда, немного сбивчивым и скупым на подробности, однако не в меру разыгравшееся Танино воображение легко заполнило образовавшиеся пробелы. Подробностей, в том числе пикантных, получилось даже с избытком. Но тут уж Таня ничего не могла с собой поделать: воображение работало не только против ее желания, но и помимо ее воли.
Ирочка во всем винила футбол и электронику. Впрочем, возможно, следовало винить механику, но в таких технических тонкостях она не разбиралась.
Однако все по порядку.
Перед матчем Миша, как всегда, вывесил в лоджии знамя с символикой любимой команды. "Зенит" выиграл, и Булыгин, отбывая с утра в командировку, оставил сине-бело-голубой стяг реять почти на высоте птичьего полета. Это свисающее из лоджии знамя всегда ужасно раздражало его супругу, и она целый день собиралась его снять, однако руки у нее так и не дошли.
Сегодня Ирочка избавила Таню от длинных путаных объяснений по поводу визита архитектора, сразу же определив свои отношения с ним как деловые. А Таня, меланхолично поедая салат, думала, что таковыми они, возможно, и остались бы, случись ее соседке услышать захаровскую сигнализацию раньше. До того, как назначить ему свидание у себя дома.
К сожалению, подобной возможности ей не представилось. До сих пор сигнализация включалась лишь дважды, и тоже по ночам. Бог знает, почему это происходило, но поднятый по тревоге Захаров ни разу не обнаружил рядом со своей машиной ни одного злоумышленника. С другой стороны, какой злоумышленник решится продолжать свое черное дело под такой аккомпанемент? Да еще посреди белой ночи? Кстати, причины, по которым она выключалась, также были ведомы только Богу. И возможно, еще производителю этого чуда техники.
Той ночью, когда Захаров засиделся у Ирочки в гостях, его сигнализация опять включилась совершенно непонятно отчего. Он долго всматривался в сгустившиеся сумерки -- мешало укрепленное на поручне лоджии знамя, -- но никого рядом со своей машиной так и не увидел. Совершенно уверенный в том, что сигнализация и на этот раз отключится сама еще до того, как он спустится с двенадцатого этажа, Захаров вниз сломя голову не помчался.
