Все для тебя - Лукьяненко Лидия (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Другое дело — Сережа. Она чувствовала его незаметную для окружающих, но нарастающую симпатию. Симпатия была взаимной. Такого с ней еще не случалось. Ни когда она сама училась в школе, ни в студенческие годы. Никогда еще не было такого, чтобы кто-то так сильно понравился ей, причем вовсе не взрослый парень, а тринадцатилетний мальчик! Это открытие потрясло ее. Похоже, она впервые влюбилась.
Она, такая серьезная и правильная, впервые влюбилась накануне своего полного совершеннолетия (как раз через неделю ей исполнялся двадцать один год). Дикость какая-то — влюбилась в ребенка.
Такого не могло быть! Она — извращенка! Во всяком случае, именно такой она себя ощущала.
Ее любовь протекала внешне незаметно, но с таким накалом внутренних страстей, что она стала для Наташи источником сладких мучений и горьких страданий. Вероятно, это и было ее наказанием за обиды, причиненные в прошлом другим. Действительно ли все было так, или ей только казалось, но теперь она все чаще думала о том, что любовь — вещь слишком серьезная, чтобы играть в нее, а тем более потешаться над чужими страданиями.
Ее подруга Ксюша уже несла свое наказание. Она по-прежнему беззаветно любила своего избранника, безо всякой надежды на ответное чувство. Симпатия Наташи была взаимной, но назвать ее любовью она не смела даже в мыслях, хотя в глубине души понимала: скорее всего, это любовь.
Ей не с кем было поделиться своей бедой. Некому было выплакаться. Маме? Этого еще не хватало! Коллеге? Упаси Бог. Вот тогда ее действительно признают ненормальной. Даже Ксюше она стеснялась написать. Да и что она ей скажет? Что безумно сожалеет о том, что ему — всего тринадцать? Что он снится ей? Что вызывает такие мысли и эмоции, какие должен пробуждать в женщине только взрослый мужчина? Она не может допустить ничего серьезного между ними. Во-первых, за это есть статья в Уголовном кодексе — кажется, совращение малолетних. Во-вторых, это просто-напросто противоречит ее собственному кодексу.
Она никому ничего не говорила и не признавалась даже себе самой в своих ненормальных желаниях. Иногда она думала: было бы ему хотя бы семнадцать! Пусть бы он был учеником, но десятого класса. Тогда, возможно, оставалась бы надежда, что через несколько лет… В нынешней ситуации это было немыслимо, невыносимо и совершенно безнадежно.
Их отношения продолжали развиваться, как они и должны были развиваться между любящими людьми, которые вынуждены скрывать свои чувства.
Сначала ей льстило внимание учеников. Она всегда легко находила понимание у мальчишек и в классе опиралась на них. Это было ошибкой. Девочки (а в таком возрасте девочки уже почти взрослые девушки) со всем присущим им женским коварством стали саботировать любое ее дело. Нужно было подготовить несколько номеров художественной самодеятельности, а у Антиповой, которая заканчивала музыкальную школу по классу фортепиано и к тому же хорошо пела, неожиданно разболелась голова. Ермакова, выступающая в ансамбле народного танца, растянула ногу. Вот и получалось, что от такого талантливого класса выступала одна староста, правильная и страшно зажатая Люся Чарушева, с длинным и нудным стихотворением из школьной программы.
Наташа поняла свою ошибку, но, увы, не сразу. И постепенно стала пробивать брешь в стене, которая выросла между ней и кружком самых активных девочек класса. Для этого понадобилось проштудировать несколько книг по психологии и педагогике, но результат того стоил. Заодно она отвлеклась от того, что ее пугало, приобретая совсем не те формы, которые бы ей хотелось.
Ее старания завоевать авторитет у девочек постепенно вознаграждались. И это было так интересно! Она понемногу входила в любовные дела класса, как в жизнь своей новой семьи. Тут кипели свои страсти. Марина Ермакова была влюблена в Стеблова, а он, в свою очередь, засматривался на Антипову, по-прежнему оставаясь верным рыцарем своей учительницы. Катя Антипова, красивая рослая девочка с изумрудными глазами и пепельной косой, почему-то выбрала объектом своего внимания Вову Острова, высокого, плечистого, но на редкость тупого парня, имевшего успехи только в спорте. Ему ставили средние отметки, за то что он всегда мог выступить за честь школы в спортивных соревнованиях: по баскетболу, плаванию, по лыжам или легкой атлетике. Тонкая брюнетка Ермакова становилась еще тоньше от страданий, но при этом они с Катей были подругами.
С интересом наблюдала Наташа и за троицей Полежаев — Залесская — Митин, тем более что Женя Залесская тайно сохла по Аистову, который на нее вообще не реагировал. В этом молодая учительница усматривала свою вину, Женя была ей симпатична. Невысокая миленькая темноволосая девочка с короткой стрижкой и влажными карими глазами, она замечательно читала стихи и, как подозревала Наташа, сочиняла тоже. Отличник Саша Полежаев не зря выбрал ее из всего класса — было что-то такое в этой улыбчивой и живой девочке. Хулиган Митин тоже по-своему уникальная личность. Наташа редко встречала людей, которые бы ничего не боялись. Ромка Митин был как раз такой. Маленький, щуплый, большеротый, он умел заставить считаться с ним даже здоровяка Острова. Учился он плохо, но был смышленым парнишкой. Не нравилось ему учиться — и все тут, однако, познакомившись с ним поближе, Наташа удивилась тому, как много он знал для своих лет, и скорее всего — из книг, но даже под пыткой не признался бы в этом. Ромка мог одним метким словом поставить на место выпендрежника Стеблова. Что ни говори, хотя Димка и был ее верным пажом, острословом и человеком, о котором говорят «душа-парень», любил он покрасоваться и щегольнуть обрывками где-то как-то ухваченных знаний.
Вообще ей нравился ее класс. В нем не было «проблемных» учеников — с приводами в милицию и алкоголиками-родителями, но вскоре она поняла, что и от таких, казалось бы, вполне благополучных детей можно ожидать сюрпризов.
…Дискотека по случаю окончания первой четверти удалась на славу. Концерт получился интересным. И ее класс отличился. Залесская прочитала стихи, Антипова снизошла и сыграла какую-то джазовую пьесу. Маринка Ермакова, потряхивая темными завитыми кудрями и позванивая монистами, станцевала цыганский танец. Это был первый для Наташи большой концерт, в котором выступали ученики ее класса, и она страшно волновалась. Она сидела в первом ряду и была очень горда за своих воспитанников. Кате она сделала замысловатую прическу, приподняв волосы, отчего ее лицо казалось взрослее и красивее, Жене перед выходом на сцену надела свое ожерелье из голубых камешков, Марине принесла шикарную красную блузу с глубоким декольте — цыганка получилась что надо!
Ее верные мальчишки помогали ей. Дима принес магнитофон и отвечал за музыку для Марины: вовремя включал и выключал «цыганочку», прибавлял и убавлял звук в нужном месте. Марина благодарила его взглядом больших, подведенных Наташиным карандашом цыганских глаз. Молчаливый Аистов работал суфлером для Жени — стоял за складками занавеса с томиком стихов, готовый в любую минуту прийти на помощь. Да еще согласился переворачивать нотные листы Антиповой.
Такая помощь была очень нужна девчонкам, они чувствовали себя уверенней. Наташа понимала это и попросила мальчиков именно таким образом принять участие в выступлениях одноклассниц. Она не ошиблась, это был правильный шаг, и поэтому все удалось. И вот такой, казалось бы, замечательный вечер был испорчен чрезвычайным происшествием.
Когда дискотека, которая началась сразу после концерта, уже подходила к концу, Наташа зашла в класс и удивилась странному запаху. Этот запах шел от окна у последней парты. Там за оконной шторой происходила какая-то возня. Она успела только рассмотреть, что за портьерой находилось двое — Аистов и еще кто-то. Наташа уже сумела определить природу сего «аромата» — его распространяют рвотные массы. Со студенческих лет она знала, что такое обычно бывает после перепоя. С их ребятами иногда случалось такое на вечеринках. Но то были взрослые люди, студенты, а это — семиклассники, почти дети!
