Привет Саншайн - Дейв Лаура (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Думаете, это был счастливый конец?
Не тут-то было.
Технический магнат отказался платить. И даже спустя восемь лет и еще несколько судебных процессов никто не увидел ни одного доллара. Архитектору пришлось продать свой дом (так как ему больше не разрешалось сдавать его для проведения мероприятий). И знаете в чем весь прикол? Магнат купил этот дом через тайный доверительный фонд.
Вот в этом и заключается разница между взрослением в Монтоке и отдыхом там же летом. Одни попадают в дом, который никогда не принадлежал им, остальные сидят и рассказывают эту историю.
Я проехала мимо Кораблекрушения, мимо океана и дюн, сверкающих прямо над ним, и спустилась по подъездной дороге прямо к дому, который никогда не имел имени и представлял собой смесь ветхого и многообещающего жилья, являвшегося изюминкой старинного Монтока. Меньшая его версия – двухкомнатный пансион – была видна за несколько ярдов от него.
Выключив зажигание, я уставилась на дом через лобовое стекло. Он не был таким грандиозным, как Кораблекрушение, или большинство других домов, которые выстроились на этом участке Старого шоссе Монтока. Я смотрела на него так, как если бы была незнакомцем: традиционный для Хэмптона коттедж с большой красной дверью, с эркерными окнами и верандой вокруг. Бесспорно, он очарователен. Но мне хотелось, чтобы я была лишь тем незнакомцем, который подбежал не к тому дому. Чтобы я могла убежать по грунтовой дороге до Кораблекрушения и укрыться в одной из его дополнительных пристроек, где меня никто не найдет.
У меня не было плана, как добраться до входной двери. Смогли бы вы запросто сказать «Привет», спустя столько лет отсутствия?
Поэтому я продолжала сидеть в машине. Прошло уже минут пять. Постукивая по рулю, я мысленно молилась, чтобы мне не пришлось звонить в колокольчик, и кто-нибудь открыл дверь. Тем самым, забирая у них шанс, ударить им меня по лицу.
Я услышала звук сирены вдали.
Кроме того, этот звук приближался.
Я посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы увидеть, как машина с мигающими огнями паркуется на подъездной дорожке. Полицейский вышел из своего автомобиля, что-то крича в свой рупор. Видимо, на меня.
Что происходит? Я вышла из машины и, прищурилась, глядя на машину, отражающую лучи полуденного солнца.
–Выйдите из машины.
–Я вышла из машины!
–Отойдите от машины. И держите руки по швам! – крикнул офицер.
Я указала на дом.
–Нет! Понимаете, это дом моей семьи.
–РУКИ ПО ШВАМ!
Я опустила руки. Офицер подошел к своей машине, и солнце осветило его профиль. Мне потребовалась секунда, чтобы вспомнить его: Зедди Морган, выпускник Восточной Хэмптонской старшей школы. Местный житель. Он был влюблен в меня, когда я училась в шестом классе. Или в седьмом? Он оставил мне наполовину съеденную пачку леденцов Twizzlers и записку с признанием в любви у входной двери. У той двери, к которой он теперь меня не подпускал.
–Зедди?– сказала я.
Улыбнувшись ему, я почувствовала облегчение от того, что это недоразумение скоро закончится. На его лице пронеслось узнавание.
–Санни? Санни Стивенс! Что ты здесь делаешь?
–Навещаю.
–Навещаешь кого?
Я смущенно посмотрела на него. Лицо Зедди запылало, практически превращаясь в свеклу.
–Извини, что делаю это, но владельцы хотят, чтобы ты покинула их собственность.
Я указала в сторону дома, в котором провела свое детство.
–Это моя собственность, – сказала я.
–Да... но больше нет,– сказал он.
–О чем ты говоришь?
–Новые владельцы приобрели дом несколько лет назад. Знаменитые люди. Довольно скрытные. Их не слишком часто можно здесь увидеть. – Он достал блокнот и начал выписывать мне штраф. – Но сейчас они дома.
Он вручил мне штраф. Я посмотрела на него, все еще пытаясь обработать то, что он сказал о доме моей семьи, который теперь, видимо, ей не принадлежит. Но уже через пару секунд я пыталась обработать то, что написано на листке: «Нарушение границ собственности. Сумма штрафа 500.00 долларов».
–Зедди, ты, должно быть, шутить! – сказала я. – Мы жили здесь. Ты можешь просто объяснить это владельцу?
Он пожал плечами.
–Уже.
–И что он сказал?
–Он сказал, что ты больше здесь не живешь.
Я положила штраф в карман.
–Отлично.
Я посмотрела в сторону дома.
–ПРОСТО ПОТРЯСАЮЩЕ!– закричала я.
–Хорошо, хорошо, – сказал Зедди, указывая на мою машину, чтобы я уезжала.– Давай не будем устраивать сцен. Я собираюсь встретиться с парнями в «The Sloppy Tuna». Почему бы тебе не присоединиться? Пятидолларовые устрицы и пиво. А еще ребята обычно просто дают мне выпить бесплатно. Так что, учитывая твой штраф, я угощаю.
Это было ужасное приглашение. Но это единственное, что у меня было. Я кивнула в знак согласия, и Зедди открыл дверь моей машины. Затем я заметила движение на крыльце пансиона. Там стояла маленькая девочка. По крайней мере, я подумала, что это маленькая девочка. Все, что я могла разглядеть – кто-то в очках, с копной светлых кудряшек и тонкими стройными ножками, выбежал из дверного проема и вернулся обратно в дом.
Я повернулась к Зедди.
–Так... ты помнишь, как туда добраться? – спросил он. – Просто держись по левой стороне на Старом шоссе и...
–Зедди, они живут в пансионе?
Он отвернулся.
–Нет.
–Зедди!
–Им разрешили жить в пансионе, – сказал он.
–Но ты не хотел упоминать об этом?
Он пожал плечами.
–Не моя информация, чтобы ей делиться.
Я спустилась по подъездной дорожке к маленькому пансиону, океанский бриз стал сильнее, подталкивая меня вперед.
–На твоем месте я бы не стал этого делать! – крикнул Зедди. – ВЕРНИСЬ! Пятидолларовые устрицы. И пиво.
Я продолжила двигаться, сделав два шага вперед и нажав в дверной звонок.
–Я угощаю! – сказал он.
Она открыла дверь. Босиком, в платье как у детской куклы (люди все еще носили такие?). С балетной тапочкой в одной руке и банкой арахисового масла в другой. И у нее были бигуди в волосах. По крайней мере, они были похожи на бигуди, пока я не поняла, что это липкие куски из арахисового масла.
Она осмотрела меня сверху донизу и закатила глаза.
–Ну, конечно! – сказала она.
Первые слова, сказанные моей сестрой, за последние пять лет.
Глава 14
Я сидела за кухонным столом, моя сестра стояла над раковиной, вымывая арахисовое масло из своих волос. Украдкой, чтобы сестра ничего не заметила, я осматривалась. Пансион больше походил на гостевой коттедж: гостиная с чердаком над ней, небольшая кухня, одна спальня в задней части дома. Моя сестра украсила его (если можно использовать это слово) яркими коврами и диванами, большими стульями, фотографиями моей милой племянницы, развешанными буквально повсюду. Ни одного пустого квадратного фута. Что делало дом еще меньше.
–Через пять минут я уезжаю на работу, так что тебе лучше поторопиться, – сказала она.
Я посмотрела на нее. Она по-прежнему дергала волосы.
–Кому ты продала дом?
–Одной знаменитости и ее мужу. Не имеет значения. Они здесь типа... навсегда.
–Для них этого достаточно, чтобы быть придурками,– сказала я.
–Ну, я так не считаю.
Она продолжала тянуть за волосы, вся кухня пропахла арахисовым маслом.
–Что ты делаешь? – спросила я.
–Тебя беспокоит запах? – Она указала на входную дверь. – Потому что ты вольна уйти.
–Я просто спрашиваю.
–Что ж, Сэмми думает, что когда я сплю, то мне нравится, что мои волосы измазывают арахисовым маслом. И я совершила ошибку, вздремнув, так как сегодня иду в вечернюю смену. Так что, в настоящее время я нахожусь в процессе вытаскивания масла из шевелюры и стараюсь не прибить девчонку!
Она сказала последнюю часть очень громко, и я заметила движение на чердаке. Сэмми.
Саманта. Ее дочь. Моя племянница. Я откладывала тысячу долларов в фонд целевого образования на каждый ее день рождения. Я не видела ее, так как ей было всего два месяца, когда я уехала. Мое сердце начало учащенно биться. И, честно говоря, от мысли, что у меня в голове возникали такие идеи: «Могу ли я получить эти шесть штук назад, если я пообещаю вернуть их позже? Этого хватило бы на месяц для дерьмовой субаренды в Нью-Йорке. Этого было бы достаточно, пока я снова не встану на ноги».
