Лунные танцы - Воронцова Наталья (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Сама она осторожно верила в высшую справедливость, существующую в мире, не важно, под каким именем. Верила в то, что у каждого действия есть причины и следствия, что душа человеческая кружится в вечном круге перевоплощений, чтобы достигнуть совершенства. Иногда она почти физически чувствовала руку судьбы, которая незримо, но твердо направляла события по определенному руслу — вот как сейчас. Они с Анной часто обсуждали такие темы, и Лере вопрос развития души был чрезвычайно интересен. Позиция Вознесенского ее немного озадачила, но развивать свои мысли сейчас девушка не решилась.
Станислав тем временем задумался. Действительно, почему он сейчас не рисует? Бывая за границей, он частенько заглядывал украдкой на какие-нибудь вернисажи, жадно наблюдал за уличными художниками. Бродил в Париже по Монмартру или по набережной Сены, рассматривал картины. Мог целый день так провести. Он уже состоялся в этой жизни, можно наконец подумать и о себе, снова начать рисовать. Года три назад, кажется, отдыхая с Иреной в Риме, он даже зашел в какой-то магазинчик, где продавали холсты, краски и другие художественные принадлежности. Купил себе зачем-то масло, акварели, набор превосходных кистей… А дома подержал в руках — и убрал все подальше. Ни идей, ни вдохновения. Только странное болезненное ощущение сжатости в груди и какой-то липкий страх.
Из года в год Вознесенскому с завидной периодичностью снился один и тот же сон. Как будто ослепительной красоты девушка танцует в оливковой роще в лунном сиянии. Потом кто-то неизвестный дает ему мольберт и краски, а он отчаянно отказывается их брать, отталкивает невидимые руки. И тут вдруг откуда-то сверху на него начинает стекать тяжелыми каплями жирная масляная краска, и вот уже он сам и все вокруг оказывается в кроваво-красных подтеках — а краска все течет и течет. А потом он понимает вдруг, что это и не краска вовсе, а кровь ручьями льется по нему, он задыхается от собственного ужаса… Вознесенский всякий раз просыпался в холодном поту от этих снов.
— Потому что я бизнесмен и у меня нет времени на подобную чепуху, ты уже могла в этом убедиться. — Вознесенский вымученно улыбнулся. Он старался не думать о живописи, чтобы избегать непонятной ему боли, но какие-то стечения обстоятельств постоянно его возвращали к этой теме. Так и сегодня — к чему весь этот разговор в полнолуние?
— А по-моему, одно другому не мешает, — заметила девушка.
В глазах ее между тем появилось удивление. Лера вдруг обратила внимание на то, что на картинах и книгах, на полу, на письменном столе и мягких игрушках, аккуратно рассаженных по комнатам, лежал слой пыли, как будто в квартире давно никто не жил. Проследив направление взгляда девушки, Вознесенский слегка смутился.
— А, не обращай внимания. Просто я бываю дома лишь несколько часов в сутки, уборщица приходит раз в неделю, вот как раз в выходные должна будет привести все в порядок… У меня были командировки. Мне просто хронически некогда!
Лера по-хозяйски огляделась и спросила деловито:
— Слушай, а где у тебя тут тряпки?
— Да перестань ты! Зачем? — Изумленный Вознесенский попытался ее остановить. — В субботу придет уборщица, и все будет снова чисто! Просто я не ждал никого сегодня… У меня вообще редко бывают гости.
Но Лера была непреклонна. Она сама отыскала в ванной тряпку и принялась протирать пыль. Станислав обомлел. В первый раз приглашенная в гости женщина осуществляла уборку в его доме. Он снова вспомнил Свенцицкую. Чтобы она хоть раз вымыла посуду! Да она следила за руками, как будто они были платиновыми. Ирена много лет говорила ему, что женщина должна быть королевой, украшением жизни, а мужчина призван всячески облегчать ей жизнь… Преимущественно — финансово. А для всех остальных дел по хозяйству есть специально обученные люди. Именно поэтому при Свенцицкой всегда жила домработница, — незаметная, тихая тень, которая готовила, стирала и убирала.
Не переставая удивляться происходящему, Вознесенский прошел в гостиную, открыл бар и налил себе немного мартини. Определенно эта девушка интриговала его. Она была очень не похожа на женщин, с которыми он привык общаться. Интересно, это он так отстал от жизни или она такая особенная? Между тем Лера довольно быстро расправилась с пылью, умылась и, довольная, присела на диван к Станиславу.
— Ну ты даешь! — только и смог ей сказать. Он еще не решил для себя, как относиться к даме сердца, которая в первый вечер же бросается мыть полы у него в доме.
Станислав налил Лере вермут, поставил тихую музыку, приглушил свет. Обстановка казалась ему совершенно расслабляющей. Нервозность снова отступила.
— А откуда столько игрушек? — спросила Лера, играя льдом в бокале.
Вознесенский улыбнулся и промолчал. Игрушки, особенно мягкие, тоже были его слабостью — с самого детства. Они успокаивали, радовали глаз, поднимали настроение. Любовь к игрушкам родилась, когда мать дарила ему куколок и плюшевых медвежат вместо обычных мальчишеских солдатиков и пистолетов. Это была его маленькая тайна, которая пряталась в самом дальнем уголке души…
Не дождавшись ответа, Лера протянула руку к журнальному столику. Там в красивой серебряной рамочке стояла фотография Ирены с одного из ее первых показов на Западе. Молодая еще Свенцицкая с длинными белыми локонами была запечатлена на ней в фантастическом платье с розовыми перьями. Выражение ее лица было надменным и призывным одновременно. Ирена очень любила эту фотографию.
— Кто это? — поинтересовалась девушка.
Станислав, отведя глаза, равнодушно сказал:
— Да так, знакомая одна. Известный модельер.
— А она интересная… — задумчиво произнесла Лера, с любопытством разглядывая Свенцицкую.
В этот момент Вознесенский решительно взял из рук Леры фотографию, положил ее на стол изображением вниз и вплотную придвинулся к девушке. Сердце его колотилось в предчувствии близости. Еще накануне он дал себе слово, что Лера в этот вечер станет его женщиной. Это было очень важно для него — знать, что он еще может вот так легко увлечь в постель хорошенькую молодую девушку.
Он обнял Леру и начал целовать. Отчего-то он делал это не так, как обычно со случайными знакомыми, а очень нежно и бережно. Наученный горьким опытом, он всегда старался избегать малейших проявлений настоящих чувств, чтобы не было потом неприятных последствий в виде истерических выяснений отношений, но сейчас все было по-другому. И Станиславу не хотелось сопротивляться охватившей его нежности. Девушка робко отвечала на его поцелуи. Вознесенский взял ее на руки и отнес в спальню, продолжая целовать ее лицо, шею, волосы. Лера пыталась сопротивляться, но слова увязали где-то в горле, тело не слушалось. Продолжая ласково нашептывать ей что-то неразборчивое, Вознесенский положил свою гостью на кровать и медленно, словно любуясь каждым движением, раздел ее. У нее было очень красивое, стройное, казавшееся мраморным в свете ночника тело. «Интересно, сколько у нее уже было мужчин? — думал Стас. — Что ей нравится?» Его слегка расстраивала ее робость — он предпочитал иметь дело с решительными женщинами, которые знают, чего им хочется, — но, может быть, она просто стесняется его в первый раз?
В спальне Вознесенского было огромное — во всю стену — зеркало. Стас обратил внимание, как мужественно он смотрится на фоне юного, хрупкого создания.
— Закрой окно, — вдруг тихо попросила Лера, приподнявшись на локте, — она снова там! Задерни шторы!
Станислав, недовольно бормоча, встал с кровати и подошел к окну. Все с этой девушкой было не так, как с остальными! Неожиданно он ощутил, что стоит в потоке холодного света, который льется на него с высоты. Далекая луна прикоснулась к нему своими лучами, на мгновение Стас с ужасом ощутил ее абсолютную власть. Как будто чужое морозное дыхание коснулось его лица, чьи-то нервные, ледяные пальцы легли на виски. Он точно приблизился на миг к неведомой, завораживающей и совершенно незнакомой ему стихии. По позвоночнику пробежал холодок. Несколько секунд Вознесенский не мог оторвать глаз от лунного диска, а потом одним резким движением опустил тяжелые занавески и отдышался.
