Тот самый одноклассник (СИ) - Морская Лара (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Он улыбнулся и кивнул, оставляя ощущение, что я только что согласилась на нечто большее, чем и так полностью захватившие меня отношения.
Магазин стал нейтральной территорией, куда я захожу, когда скучаю и хочу повидаться в течение дня. Я научилась разбираться в музыкальных инструментах, и меня иногда принимают за продавщицу. Один из друзей Данилы распустил слух, что я продала молодой семье очень дорогой рояль. Не думаю, что это правда, но я действительно помогла им советом. Скорее всего, неправильным.
Можно сказать, что я нашла своё место в мире Данилы.
— Тебе не обязательно любить мою музыку, но, пожалуйста, люби меня, — сказал он в самом начале наших отношений. Я не знала, что слово «любовь» произносят так быстро, но Данила любил меня с десятого класса. — Люби меня сильно, Ника. Ладно?
Можно ли любить музыканта, если ты не в восторге от его музыки? Оказалось, что можно.
Я нашла своё место в мире Данилы, а он вобрал в себя весь мой мир. Он стал моим миром.
Можно ли любить художницу, от которой ушло вдохновение? Получается, что да.
Мы погрузились друг в друга настолько, что я не ощущала потерь, только влечение. Такой жизни завидуют повсеместно, её снимают в фильмах. Творческие люди — интересные любовники. Никаких тебе трепыханий и потных рук под одеялом. Данила любит меня с красивой нежностью, а потом садится у окна и пишет музыку. Он не посвящает её мне, не будем настолько примитивны, но я чувствую себя в ней, во внезапных лирических аккордах и в каждой кульминации.
Данила черпает вдохновение из нашей близости. Он дарит мне море нежности, а в ответ получает творческие силы.
Глядя на пылящиеся в углу холсты, я мечтаю научиться тому же.
А пока…
Лежу, запутавшись в простынях, и улыбаюсь своей новой роли.
Я — муза Данилы Резника. Я удивляюсь этому. Как может свет наших отношений порождать тьму его творчества?
Но всё равно, я счастлива.
«Если вы переживёте успех друг друга, значит, вы переживёте и все остальное», — сказал Арк Молой.
К нам эти слова не имеют никакого отношения. Во-первых, моего успеха не предвидится. Во-вторых, муза не может расстраиваться по поводу успеха мужчины, которого она вдохновляет. Успех Данилы делает меня счастливой.
Пусть всё остаётся без изменений, и тогда моё вдохновение не заставит себя ждать. Я найду способ перенести на холст то, что чувствую. То, как изменилась моя жизнь рядом с Данилой Резником.
— Я хочу, чтобы ты написала мой портрет, — попросил Данила однажды.
— Я не пишу обычные портреты.
— Тогда сделай, слепи, выкрои. Всё, что хочешь.
— Я не могу вот так, на заказ. Твоё отражение есть в каждой моей работе, которую я сделала за последние два месяца.
— Покажи.
Этих работ всего две, да и те слабые, поэтому я очень надеялась, что Данила не станет их разглядывать.
— Такие вещи невозможно показать, Данила, ты и сам понимаешь. Это всё равно, что пытаться услышать меня в твоей музыке…
— Покажи.
— Ты и так их видел.
— Прошу тебя, покажи.
Осознавая, что балансирую на краю, что нащупала нечто важное и опасное в наших отношениях, я достала последнюю работу. Эксперимент с рельефом и текстурой, всего лишь проба.
— Почему слева так мало деталей?
— Я не могу этого объяснить.
Данила провёл пальцами по рельефу, как по моему лицу, и я прижалась к его руке в надежде успокоить его непонятно откуда взявшуюся ревность.
— Ты во всём, что я делаю, Дань.
Нахмурившись, он повернулся ко мне.
— Я этого не вижу.
— Ты слишком прямолинеен.
— Я хочу быть в твоих картинах.
— Так же, как я хочу быть в твоей музыке.
Он кивнул. Понял.
— Ты в каждой ноте и в каждом слове, — сказал тихо. Синие глаза потемнели от эмоций настолько глубоких, что я задержала дыхание.
Неужели я когда-то думала, что наша связь продлится всего несколько дней? Ведь ещё во время школьного спектакля я догадывалась о глубине его чувств.
— Скажи правду, Ника, ты меня любишь?
— Даня, как тебя можно не любить?!
— Я могу тебе доверять?
— Конечно!
— Я хочу быть твоей жизнью. На меньшее я не согласен.
— Я знаю. Меньшего я и не предложу.
Всего два месяца отношений, а у меня почти не осталось ничего своего, я всё делю с ним. Но Данила не верит, и иногда кажется, что я балансирую на невидимой и непонятной нити над пропастью его недоверия.
— Тогда напиши мой портрет.
Я стараюсь не лгать Даниле или лгать как можно реже. Но в этот раз я солгала, и моя ложь не была безобидной. В ответ на его слова, искренние, как детские слёзы, я предложила халтуру. Абстрактную картину, нарисованную из страха обидеть любимого мужчину.
Синие глаза, черты лица, скрытые рукой. Я не изобразила Данилу, а спрятала его за неровными мазками красок.
Абстракционизм — сложный жанр, на любителя. А ещё за ним можно спрятать чувства и страхи, незаметные другим.
Внимательно осмотрев портрет, Данила повесил его на стену (9). Мне кажется, он знал, что я солгала, что подарила ему пустышку. Хотя картина висела над обеденным столом, он никогда на неё не смотрел. По крайней мере, при мне.
«Секрет» так и лежал среди старых работ, и, если бы захотел, Данила смог бы его найти. Он и был его настоящим портретом.
В ту ночь я проснулась от того, что Данилы не было рядом. Он сидел у окна, сложив руки на подоконнике.
— Данила, что случилось?
Он молчал, не поворачиваясь ко мне. Словно уснул сидя или впал в транс.
Прошлёпала босиком по холодному полу и села к нему на колени.
— Дань, не пугай меня. Ты в порядке?
— Скажи, Ника, ты меня любишь?
— Даня, мне страшно, что с тобой? Что ты надумал?
Я с трудом балансировала на его коленях. Он позволил мне устроиться удобней, но не удерживал, опустив руки по бокам.
— Я написал песню…
— Какую?
— Я только что написал песню, которая меня определяет. Понимаешь? Она определяет всю мою жизнь.
— Как ты её назвал?
— «Душа на ладони».
— Красиво. Споёшь?
Данила отрицательно покачал головой. Лунный свет отразился в синих глазах и в мягкой улыбке.
— Не сейчас. Знаешь, Ника, единственное, о чём я когда-либо мечтал, это чтобы ты меня любила.
На следующий день я рассказала родителям о моём романе со школьным хулиганом и нынешней звездой металкора. Папа побледнел, но лично к Даниле эта бледность не имела никакого отношения. Рассмеявшись, я пообещала, что мой парень не станет включать свою музыку на семейных обедах и не пригласит отца на концерты.
Мама же пришла в восторг.
— Ничего ты не понимаешь, — сказала она отцу. — Они оба творческие люди, поэтому отлично понимают друг друга.
Мама права. Никто не понимает творческого человека так, как его сотоварищ по призванию.
Я не рассказала Даниле о разговоре с родителями. Мы встречались всего два месяца, и о будущем думать было рано. Будущее — это проза, а меня интересовала только поэзия. Поэтому я надеялась, что настоящее никогда не изменится.
Но этого захотел Данила, и, как это часто случалось в наших отношениях, я не смогла ему отказать.
Данила Резник проник в мою жизнь на удивление быстро и глубоко. Плакат Avenged Sevenfold на стене моей квартиры, мужские вещи в шкафу, всё это превратилось в зависимость от пристального взгляда синих глаз. Я млела и наслаждалась, а Данила, как оказалось, строил далеко идущие планы. Моя новая жизнь подкралась и прочно вросла мне под кожу.
После удачного концерта Данила приехал ко мне домой в три часа ночи. Заспанная, растерянная, я сдалась его нетрезвым поцелуям и позволила вытащить меня из постели.
