Нам всем не хватает сказки (СИ) - Бриз Фреш (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Но дни проходили, точнее, тянулись один за другим — пустые, одинаковые, а Влад всё не приходил и не давал о себе знать. И вера в него начала умирать — смертью долгой, мучительной, напоминавшей агонию, потому что любовь, пусть невысказанная, пусть безответная, продолжала его защищать, продолжала оправдывать тишину. Любовь из последних сил поднимала голову и утирала солёные слёзы со щёк Светланы своими незримыми руками, не желая отдавать своё место в женской душе горькому разочарованию. Но настал тот день, совпавший с началом весны, когда оно победило и вместе с товаркой обидой злорадно устроило пляску, затаптывая босыми ногами последние крохи надежды на помощь от того, кто ещё вчера был чуть ли не центром вселенной.
И лишь голоса за пределами её тюрьмы продолжали дарить небольшую толику уверенности в том, что всё закончится хорошо. Надеясь на помощь их обладателей, Света, уже переставшая ждать Влада, улучила момент, когда Антон раздевался и настраивал тёплую воду в душе, кинулась к окну, распахнула его и, схватившись за прутья решётки, выкрикнула что есть мочи:
— Помогите!
Больше ничего добавить женщина не успела, потому что Антон, как был нагишом, уже подоспел к окну, оторвал её от него и со всего размаху ударил в лицо. В глазах у Светланы потемнело, и она потеряла сознание.
А когда пришла в себя, увидела, что находится уже совсем в другом месте, похожем на то, каким представляла себе последнее пристанище людей, обречённых Кривым на смерть. Она лежала на грязном, пыльном и местами разодранном диване-книжке времён СССР у голой бетонной стены холодной комнатушки. Рядом на простом деревянном стуле сидел человек, не виденный ею ранее. Он ковырял свои ногти, пытаясь вычистить из-под них грязь, и оживился, когда Света издала сдавленный стон. Мужчина достал телефон из кармана куртки и набрал чей-то номер, а когда ему ответили, сказал невидимому собеседнику:
— Она очнулась. Что дальше?
Тогда, пытаясь спасти свою жизнь, поморщившись от боли в голове, женщина попросила мужчину:
— Передай Велоеву, что я кое-что вспомнила.
Глава 8
На узкой постели в тишине затерянного среди тундровых сопок, практически остывшего к утру дома, спали два человека, каждый из которых видел свой собственный сон. Они лежали обнявшись, на их лицах отражалось умиротворённое спокойствие и даже, казалось, счастье, и губы были тронуты лёгкими улыбками — проводниками эмоций, рождаемых чудными образами в волшебной стране снов, словно они пребывали где-то там вместе, и видел один то же, что видел другой.
Снаружи дома уже улеглась непогода, и лишь новая чистая белая скатерть, устланная до горизонта — в какую сторону не посмотри, была свидетельством того, что ночью вокруг дома всё-таки кружила любопытная пурга. Она узнала уже всё, что хотела и устремилась дальше, и только пасынки её, озорные юные ветры, увлёкшись своими ночными забавами и потеряв пургу из виду, теперь спорили о том, в какую же сторону им лететь. Нет-нет, да и врезался кто-то из них в стену одинокого дома, и тогда молодой человек, сквозь сон уловив хлёсткие удары ветров, ещё сильнее прижимал к себе беззащитную девушку, стараясь продлить тихие счастливые минутки уплывающей ночи.
Ник первым открыл глаза и, увидев в своих объятиях Ябне, не поспешил ни встать и уйти, ни пожалеть о случившемся. Он так и лежал, боясь шелохнуться и разбудить нечаянным своим движением юную черноволосую ведьмочку, подарившую ему минувшей ночью не только саму себя, но и удивившее его понимание, что ему хочется о ней заботиться. И теперь, когда полумрак постепенно ослаблял свою хватку, сдавая позиции свету, уверенными шагами заходившему в комнатушку, это желание не прошло.
Вскоре Ник услышал, как в другой части дома вместе с новым днём начали хозяйничать уже знакомые звуки — утреннее откашливание старика Ясавэя, его мерные шаркающие шаги по поскрипывающим половицам, затем едва различимые — Юлии. Стали доноситься приглушённые голоса — это Ясавэй со своей невесткой поздоровались.
— А где Ник? — спросила Юлия, заметив, что ложе, на котором парень проводил свои прежние ночи, теперь пустовало.
Ясавэй метнул свой взгляд на угол с верхней одеждой и промолчал. А Юля… Она шатающейся походкой дошла до мягких подушек, служивших сидениями, опустилась на них и, прикрыв одной ладонью рот, глазами, уже блеснувшими непрошеной влагой, взглянула на хозяина дома, которого привыкла почитать и слушаться.
— Как же так?! Как же, отец?!
— Но-но, дочка, не лей слёзы раньше времени, — старик подошёл к женщине и слегка похлопал её по плечу, так и оставив там свою руку, стараясь не только Юлию успокоить, но и сам успокоиться. — Очень большой улов снился мне сегодня. К переменам это. Держись.
— Перед приездом Ника у нас, ведь, олени ни с того ни с сего гибнуть начали. Не к добру это, не к добру — говорила же я!
— Ты лихую долю-то не зови причитаниями, — мягко ответил ей Ясавэй. — Одно с другим вообще может быть никак не связано. А дочь твоя уже выросла, и судьбу её не нам складывать. Так должно было, значит, произойти, чтобы не успел Сата́ посвататься…
И пока они продолжали приглушённо спорить, в маленькой спаленке Ник лёгким дразнящим поцелуем коснулся алых лепестков на прекрасном лице. Ресницы девушки вздрогнули, и через секунду два взгляда — совершенно спокойный серо-голубой и взволнованный чёрный — встретились.
— Скажи мне, Ябне, ты бывала когда-нибудь в Москве? — спросил молодой человек девушку, смущённую своей ночной податливостью, а оттого поспешившую укрыться от внимательного взора Ника на его же груди.
Она не решилась ответить в голос и лишь отрицательно мотнула головой.
— Эй, посмотри на меня, — прошептал девушке Ник, приподнимая её лицо за подбородок, чтобы вновь увидеть, как эти жгучие чёрные глаза одарят его отражением каких-то новых, неизвестных ему ранее чувств. — Ябне…
Ник не смог договорить, потому что тонкими пальчиками Ябне накрыла его губы, оставив порыв совершить признание всего лишь порывом.
— Как думаешь, мой дед уже понял, что произошло?
Ник сжал ладошку Ябне в своей руке, возвращая себе возможность говорить.
— Я выйду первым, а ты пока оставайся здесь. И ничего не бойся — отныне уже не дед будет отвечать за тебя.
Ещё раз коснувшись губ Ябне лёгким поцелуем, Ник улыбнулся ей и покинул постель. Он быстро надел своё исподнее бельё, включавшее подштанники и кофту, без которых здесь было холодно спать в одиночестве, и, подмигнув девушке, отправился в главную комнату — к деду и матери Ябне, настроившись на нелёгкий разговор.
Как только Ник показался в проёме, Юлия ахнула, вскочила, сбросив с плеча старую руку того, кто приходился ей вторым отцом, и убежала к себе. Потому как негоже ей вмешиваться в мужской разговор, да и что она могла сказать в таком состоянии? Разве только обвинить их гостя во всех грехах и несчастьях, тем самым, возможно, испортив судьбу дочери. Уж лучше ей переждать, успокоиться, предоставить всё, как обычно, решать и улаживать Ясавэю.
Проводив взглядом убегающую Юлию, Ник посмотрел старику в глаза. Ох, и не думал он увидеть в них столько смиренной печали! Столько скорбной тоски за тем, чего уже не вернёшь. Хоть не нашёл Ник в этих глазах ни ненависти, ни осуждения, но неспокойно и гадко стало на душе — ощутил себя подлым вором, укравшим самое ценное, что есть в этом доме, нагло воспользовавшись добротой старика.
Но время не повернёшь, свершённого не отменишь, пора учиться отвечать за свои прихоти и поступки. И потому, прервав тягостное молчание, оглянувшись в поисках своей одежды и быстро надев штаны, Ник обратился к деду:
— Ясавэй, ты мне только скажи, как у вас положено…
Но тот поднялся и подошёл к выходу из дома, снимая с вешалки свой пуховик. Тут же, чуть обернувшись к парню, сказал:
— Одевайся, Ник. Я подожду тебя снаружи. Сегодня тебе предстоит забивать оленя. Сегодня у тебя будет нелёгкий день — плохое предчувствие у меня. Там, снаружи, и поговорим.
