Острые углы (СИ) - Сергеева Оксана (читать книги полные .txt, .fb2) 📗
— А у нас тут тортик и шампанское. Заходи в дом, я сейчас приду. Это ко мне гости.
Лера сразу поняла, кто к ним наведался в такой час. Клубничный торт, розовое шампанское и розовые свечки мог притащить только Полевой, больше некому.
— А чего же в такое время?
— Сейчас узнаю.
Лера пристроила находки на верхнюю ступеньку крыльца, а сама прошла по дорожке, открыла калитку и вышла за двор. Территория за пределами двора освещалась скудно. Пришлось напрячь зрение, чтобы привыкнуть к темноте и хоть что-то разглядеть.
В кустах зашуршало.
— Полевой, ты где? — спросила она.
— Тут, — раздалось справа от калитки.
— Что ты там делаешь?
— Я застрял, — сообщил он, с трудом выбираясь из рябинника, посаженного вдоль забора.
— Ты че, ко мне прямо с Гаваев?
Лера пыталась говорить с ним строго, но у нее не вышло, и она расхохоталась, когда оценила его весьма нетрезвый вид. Да что там, Полевой был пьяный в хлам, и на шее у него болталась гирлянда из плюмерии.
— Почему это? Нет… — невозмутимо ответил он. — Просто букет цветов… это же так банально.
— Коне-е-ечно, — протянула она, — ты-то у нас большой оригинал.
— Хотел сюрприз тебе сделать… с днем рождения поздравить.
— День рождения у меня завтра.
— Так после двенадцати… значит, уже сегодня.
— А почему торт и шампанское там, а ты здесь?
— Так и я был там… — повернулся, глянув на забор, — а потом собачка… и я обратно… — взмахнул рукой.
— Ах ты мой ясноглазый… Собачку напугался? — Лерку снова разобрал жуткий смех, стоило представить, как он в таком состоянии сиганул через ограду.
— У вас там такой медведь…
Ну да, старый золотистый ретривер вполне мог ему спьяну показаться медведем.
— Тебе повезло. Пират уже давно на пенсии и в легком маразме. Ему теперь каждый человек друг, иначе бы он точно покусал твою красивую задницу. А чего через калитку не зашел?
— Так она закрыта.
— Так наверное не в ту сторону открывал.
— Да? — искренне удивился Лёха.
Лера снова расхохоталась:
— Полевой! Я думала у вас в семье Юлик за идиотизм отвечает. Ты заразился от него, что ли? А как ты сюда, кстати, добрался? Надеюсь, не сам?
— Юлик привез.
— Тогда всё понятно. Звони, пусть возвращается и забирает тебя обратно.
— Не буду. Я отсюда никуда не уйду, пока мы не поговорим, — уперся Лёха.
— Уйдешь, — жестко сказала Лера.
— Не уйду.
— А спорим на ящик текилы, что уйдешь? — съязвила она.
— Не уйду. Я точно знаю, что ты меня ждала… хотела, чтобы я пришел… и я пришел! — уверенно заявил он, вышел из тени забора, снял с себя цветочную гирлянду и надел ей на шею.
— Чем пахнет? — Лера принюхалась.
— Цветами? — предположил Лёшка.
— Нет. Иди-ка сюда, — повела его к свету.
Она прекрасно знала этот железистый запах. Не цветами от него пахло и даже не алкоголем — кровью.
Они вышли на дорожку, Лера подвела его ближе к крыльцу, где было больше света, распахнула на нем пиджак и резко втянула в себя воздух: на его светлой футболке с левой стороны расплылось огромное алое пятно.
Сима охнула, прикрыв рот ладонью, Полевой, взглянув на себя, покачнулся.
— Лёш, Лёш… — Лера подхватила его и, пытаясь не дать ему упасть, чуть вместе с ним не завалилась в куст родендрона.
— Это че за хрень, — выдохнул он, восстанавливая равновесие.
— Пойдем в дом, — придержала его за талию.
Они прошли в гостиную, она усадила его на диван, задрала на груди футболку и осмотрела рану.
— Лер, ну как там? — спросила Сима.
— Бочину разодрал, когда через забор лез. На гвоздь, наверное, напоролся. Мам, скорую вызывай!
К счастью, рана была не сильно глубокая, но с неровными краями, и ее нужно было срочно обработать и зашить, чтоб не допустить воспаления.
— Я никуда не поеду, пока не поговорим, — заявил Лёха.
— Дурак ты, что ли. Тут шить надо. Гарантию даю, завтра загноится.
— Сказал — не поеду, — не уступал он. — Вот и зашей, раз шить надо. Ты ж хирург.
— Собачий, Лёша, собачий хирург — не человеческий!
— Да какая разница? Там шкура — тут шкура. Представь, что я собака! — Полевой засмеялся.
— Кобель, бл*ть! — не удержалась Лера. — Думаешь, что я с собой инструменты вожу?
— Да, — кивнул он.
И был прав. У нее в машине всегда лежали не только чистые вещи, но и сумка с набором инструментов, необходимыми лекарствами и шовным материалом.
Серафима подошла ближе, поправила узкие очки в черной оправе и пригнулась, изучая ранение Леркиного кавалера. Она была невысокого роста, полноватая, с пышными волосами цвета красного дерева.
— Лерка, да заштопай ты его, ну чего сидит весь в крови!
— Да мама! — одернула ее Лера, чтоб не поддакивала Лёшке.
Заохав, Сима достала бутылек корвалола из ящика комода, стоявшего у стены, и накапала себе в стопочку.
— Значит, я сама тебя в больницу отвезу, — решила Лера. — Поднимайся!
— И не подумаю. Сказал же. Никуда не поеду. Умру тут о потери крови.
Полевой, как и заявил, даже с места не двинулся. Сам снял с себя пиджак, который теперь тоже был испачкан кровью, и краем задранной футболки собрался промакнуть кровь, всё еще сочащуюся из раны.
— Не трогай, — остановила его Лера. — Я тебя прошу, не лезь туда руками!
Раздраженно вздохнув, она осторожно избавила его от одежды.
— Господи, зачем я это делаю… — приговаривала, еще раз тщательно осматривая рану. — За каким хреном я с тобой связалась…
— А с этим что? — спросила Сима, поднимая окровавленные вещи.
— Выброси.
— Да как же это…
— Выброси, говорю.
— Это был мой любимый пиджак, — отметил Полевой.
— Переживешь, — сказала Лера.
Серафима еще раз глянула на пиджак и ушла в ванную. Зачем же выбрасывать хорошие вещи, если их можно почистить.
Лера принесла из машины инструменты, попросила у матери пару чистых полотенец и пошла переодеваться, так как была в пижаме. Поднявшись в свою комнату, сняла с себя пижаму и цветочную гирлянду, надела спортивный костюм и нашла для Лёшки чистые вещи.
Футболки и толстовки она частенько покупала в мужских отделах на несколько размеров больше, поэтому их легко можно будет натянуть на Полевого.
Вернувшись в гостиную, убрала с дивана плед и подушки.
— Сюрприз он хотел сделать… Охереть сюрприз… Одна теперь корвалол пьет, второй с дырочкой в левом боку… Поздравил Леру с днем рождения… Ложись!
— Лерочка, не ругайся, — попросил он, укладываясь на диван.
— Заткнись.
Она присела рядом и подвинула к себе столик, на который выложила необходимые инструменты.
— Лерочка…
— Замолчи, иначе я тебе рот зашью, — сказала, натягивая стерильные перчатки.
Она вколола ему антибиотики и анестетик, а когда анестезия подействовала, промыла рану и наложила швы.
Лёха, решивший, что в такой момент лучше и правда Леру не злить, не говорил ни слова, лишь молча следил за ее аккуратными, уверенными движениями и смотрел на сосредоточенное лицо.
— Всё, — сказала она, наложив повязку.
— Вот ты дольше отпиралась, чем зашивала.
Лера пропустила его замечание мимо ушей. Содрала с рук перчатки и помогла ему сесть. Затем отерла мокрым полотенцем измазанные кровью места на груди, предплечьях и надела на него свою футболку, которая оказалась как раз впору.
— Как себя чувствуешь?
— Лерочка… — прошептал он, просовывая голову в горловину толстовки, — я тебя люблю.
— Придурок, — преодолев секундную оторопь, выпалила она и вышла из комнаты.
Лёха просунул руки в рукава, расправил на себе кофту и вышел за ней, найдя ее под навесом крыльца. Прислонившись к кованым перилам, Лера щелкала зажигалкой и пыталась прикурить, но огонек почему-то не вспыхивал.
— О-о-о, — протянул Полевой, заметив, что глаза ее влажно блестят, — Соломатина, ты че расклеилась… Я думал, что ты у меня такая надёга… Железная женщина, с каменным сердцем, а ты…
