Охота на русскую Золушку (СИ) - Трефц Анна (читать бесплатно книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
Я вздохнула. Ответа и не требовалось.
— Люди готовы перелететь океан, чтобы сфотографироваться рядом с «Рождением Венеры» и «Головой Медузы Горгоны» в галерее Уффици. А если вы объявите их фальшивками?
— Начнется расследование. Руководство галереи попытается найти подлинники, — вяло предположила я, понимая, что он прав. Он прав даже больше, чем Марко, который утверждал, что богачам мой аппарат лишь навредит. Берти раскрыл мне худшую перспективу. Я принесу вред простым людям. Я пытаюсь найти истину там, где она не нужна.
Он помотал головой:
— Людям по большому счету не важно настоящая перед ним картина или подделка. Она не чувствуют себя обманутыми. Мало кто из посетителей галерей настолько хорошо разбираются в живописи. Своим аппаратом быстрого распознавания подлинников вы подорвете доверие к художественным галереям. Как следствие, интерес к живописи упадет. Это обесценит старые картины, и сделает вклады в искусство малопривлекательными. Вы не только лишите миллионы людей возможности увидеть шедевры и прикоснуться к великому, но и поставите под угрозу сохранность многих полотен. Вы ведь должны понимать, что люди, незаконно владеющие подлинниками Караваджо и Боттичелли, вряд ли захотят понести за это наказание. В лучшем случае они очень хорошо их спрячут.
В музее этот Берти выглядел милым и застенчивым парнем. А оказался чертовски рассудительным неприятным типом. Я вздохнула. Он все правильно сказал. Я собралась принести в мир зло в красивой упаковке. Еще и красной ленточкой перевязанной. Да, с научной точки зрения мое изобретение прорыв, но вот во всем остальном…
Он говорил что-то еще. Горячо, даже запальчиво, и вдруг замер на полуслове. Я и не поняла, как моя рука оказалась стиснутой в его сухих, горячих пальцах.
— Простите, я склонен увлекаться идеей. И совсем не думаю о чувствах собеседника.
Мы встретились взглядами. Его глаза здорово потемнели. Может быть, тучи закрыли солнце, и желтые лучи уже не ласкали цветные витражи больших окон кафешки, а может, ему и правда стало неловко.
— Нет, вы совершенно правы, Берти.
— Не прав, — он чуть сильнее сжал мою руку и, глянув куда-то в сторону, снова посмотрел на меня прямо и честно, — Ваше изобретение не абсолютное зло. Оно как порох, если вы понимаете, о чем я.
Я не понимала. Поэтому неопределенно мотнула головой.
— Если запихнуть порох в патрон, он может убить человека. А если взорвать с его помощью каменный завал, он спасет десятки людей. Если ваше изобретение использовать правильно, оно обязательно принесет пользу. Вот каким образом надо построить стратегию привлечения инвесторов.
— Что?! — я замерла на секунду. Весь этот обидный спич был посвящен маркетингу? А я и не поняла.
— Политтехнологов в нашей команде пока нет, — усмехнулась я, — Хотите присоединиться, Берти?
— Можно я буду вашим частным консультантом? Мозговые штурмы — это не мое.
Мы сошлись на его предложении. Я сочла заманчивой перспективой сотрудничество с человеком, который так просто выбил меня из колеи. Мы обменялись телефонами, соцсетями и вообще всеми контактами, которыми могут обменяться современные молодые люди.
Сев в автобус до Оксфорда, я все-таки включила позабытый телефон. Много от него я не ждала. Марко мне не напишет. Ни сегодня, ни вообще никогда. Я это чувствовала. А так, будет пара сообщений от мамы, десяток от Платона, может быть одно от Мии. Но то, что первым всплыло на экране повергло меня в шок.
«Наша свадьба через три недели. Хочешь ты того или нет».
Глава 5
Марко
Я не спал. Плавал в сером небытии. Полное отсутствие мыслей и чувств. Один сплошной кошмар из пустоты. Потом студию медленно, но верно, начали заполнять звуки и, даже, мать их, запахи. Софи проснулась поздно и теперь, по всему, занялась готовкой. Я с трудом подавил рвотный рефлекс. Предыдущая ночь меня доконала. Даже не количеством выпитого, тут как раз я нормы не превысил. Бывало, накидывался алкоголем, а потом еще и дурью куда плотнее, чем теперь. Вот со всем остальным… вышел перебор. Все, что случилось за последние сутки, распластало меня по дивану, прилепив щекой к несвежей декоративной подушке, которая служила частью интерьера с незапамятных времен. Может быть даже еще до моего рождения.
— Ну и видок у тебя! — Софи поставила на журнальный столик чашку с чем-то… Она считала это антипохмельным чаем. В чем я сильно сомневался. По мне так настоящее рвотное зелье.
— Убери, — прохрипел я.
На что она поцокала языком и, отойдя шага на два, еще раз окинула меня оценивающим взглядом. Потом заключила:
— Не советую в зеркало смотреться. Испугаешься.
— Кто бы говорил! — я скривился, отчаянно борясь с тошнотой. Чайный дурман крутил внутренности. Хотелось малодушно плакать. А может, и не чай тут виноват. Некоторое время я сосредоточенно сглатывал разбухший ком в горле.
Она понаблюдала за моими мучениями, пожала плечами и буркнув:
— Я всего лишь беременная, а вот ты действительно ужасно выглядишь, — вернулась в кухонную зону.
Там у нее что-то горело. Вот же заноза! Чтобы избавиться от чая пришлось оторваться от подушки, сесть, дотянуться до чашки и вылить ее содержимое в горшок с фикусом. Тот испустил панические флюиды. Мог бы уже и привыкнуть. Сколько лет поливаю его этим отваром, и судя по здоровому виду он ему не вредит.
— Я приготовила омлет и на тебя, — бодро заявила Софи, отскребая нечто сгоревшее от сковороды.
— Отдай мою порцию своему сыну, — я вздохнул, дотянулся до телефона и помедлил, раздумывая, стоит ли снова погружаться в ночной кошмар.
— Это дочь! — поправила меня будущая мать.
— Без разницы. Ребенку пора подготовиться к тому, что мать у него так себе кулинар.
— О, не беспокойся. К тому моменту, как она начнет понимать разницу между горелой едой и нормальной, я научусь вовремя выключать плиту, — тут она задумалась и изрекла, — Или заработаю на домохозяйку. Вчера, кстати, кое-кто предложил разместить рекламу на моем канале. Ты ведь знаешь, у меня теперь новое шоу. Я назвала его «Рожаем правильно».
— Откуда тебе знать, как правильно рожают? У тебя ведь это впервые.
— Ну вот и научимся в процессе.
Я вежливо покивал. У Софи всегда полно идей. Вообще-то она считает себя актрисой. У нее даже есть диплом какой-то актерской школы. Но поскольку добиться признания в этой сфере довольно сложно, она пробует себя во всяком разном. Я познакомился с ней в элитном борделе. Оказалось, что днем она бегает на прослушивания, вечером вкалывает в кафе, а по ночам, так сказать, зарабатывает на жизнь. Потому что все остальное чисто для прикрытия. Прикрытия у нее менялись. Она курсировала из бутиков в тату салоны, из парикмахерских в косметические консультации. Два месяца проработала сиделкой в доме престарелых. Но это грустная история. Ее подопечный умер во время взрослой игры в «Шалунью-медсестру». Стоит ли говорить, что роль медсестры в этой драме сыграла Софи. Потом еще и возмущалась, мол, «он же заплатил, то есть сам хотел». Но родственники усопшего натравили на нее полицию. Впрочем, в результате расследования дело квалифицировали как несчастный случай.
— Зато теперь в своем резюме я могу написать «мастер смертельного минета», — хвасталась мне Софи спустя месяц после того, как с нее сняли все обвинения.
Потом она увлеклась социальными сетями. Вела разные странички и каналы. Конечно, наибольшей популярностью пользовались те, где она раздевалась за деньги. Но если ей об этом сказать, она очень обидится. И заявит:
— Между прочим я вела кулинарное шоу!
Ну да, вела. Делала вид, что готовит. Но тут ведь важно не что, а как. Готовила-то она без одежды. Вернее, начинала в одежде, а вот к готовому блюду подходила, так сказать, не спустя рукава, а совсем уже без рукавов. Даже без рубашки.
Потом она решила, что мужчины перестали ее вдохновлять. Не знаю, с чего вдруг, но она увлеклась идеями Греты Тунберг. На кулинарном шоу перестала раздеваться, принялась готовить каких-то тараканов и растеряла всех подписчиков. Вследствие чего уверилась, что она лесбиянка. В этой запутанной схеме причинно-следственных связей я даже разбираться не хочу. Год назад у Софи появилась подружка — архитектор Моника. Спустя два месяца мне пришло приглашение на их свадьбу. А через полгода я узнал, что Софи беременна. И к тому же разведена. Оказывается, она изменила Монике с каким-то парнем, и однополый брак распался так толком и не начавшись.
