Мой (ЛП) - Эванс Кэти (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗

      — Я собираюсь сейчас его раздавить.

      Потом он ушел, как какой-то ураган, который уничтожит все на своем пути, а мой мозг так ошеломлен тем, насколько быстро он принял это решение, как спокойно и тяжело звучало его последнее утверждение, что на мгновение я убеждаю себя, что он действительно ушел за "Тайленолом" для меня.

      — Черт побери, он ушел на полной скорости, Рай, иди за ним, прежде, чем он увидит Скорпиона или кого-нибудь из его громил. Диана! Сделай холодные компрессы и жди скорую помощь. Нам нужно забрать того человека!

      Последний раз, когда я видела Ремингтона в таком сильном маниакальном состоянии, Пит вкалывал ему в вену успокоительное, и как только слышу мужские шаги по ковру сразу вскрикиваю:

      — Пит, ни черта не вводи ему в шею! — затем я стону, опускаю голову и меня начинает рвать.

¦ ¦ ¦

      Скорая приехала и уехала, а мы все еще ждем, больше получаса, с остатками скорпионов, смотрящими на меня в ужасном пластиковом контейнере из кухни.

      Мне сказали принять "Тайленол" и "Бенадрил", прикладывать холодные компрессы, а если станет хуже, сообщить им и они обеспечат мне антидот.

      Теперь, когда я приняла лекарства, мне немного лучше. В гостиной возле дивана стоит мусорное ведро на случай, если меня снова вырвет.

      Кажется, будто я сбросила половину своего веса. Сейчас Диана прикладывает лед, так что места укусов не опухают, но я все еще потрясена. Из-за “Бенадрила” я сонная, но по крайней мере, отек на языке немного спал.

      — Я говорила тебе, что у этого человека самая красная кнопка самоуничтожения, которую я когда-либо видела, - нежно говорит Диана, прикладывая холодный компресс на мою руку. Она напоминает мне о моей матери, и на долю секунды я так тоскую по дому, что мне хочется плакать. Но дом, по которому мне действительно хочется плакать — это мужчина внизу, готовый избить до смерти придурка, который сделал это со мной.

      — Пожалуйста, пусть Скорпион даже на глаза ему не попадется, — несчастно говорю я. — Если я снова ему все испорчу . . .

      — Ты ему ничего не портишь, Брук, — уверяет меня Диана. — Ты его любишь. Ты единственная женщина, которую он когда-либо любил, единственная, которая полюбила его и приняла таким, какой он есть. Ему не дарили любви, когда он рос. Он был отвергнут и брошен. Как сильно, думаешь, он будет оберегать тебя?

      У меня размывается в глазах и срывается голос.

      — Я тоже хочу оберегать его, и даже не могу правильно действовать, — говорю я, внезапно почувствовав себя жалкой и слабой.

      К тому времени, как вернулись ребята, прошло около часа и все мои нервные окончания были изъедены тревогой.

      Я лежу на боку на диване с закрытыми глазами, опьяненная от “Бенадрила”, и тут слышу приглушенные голоса за дверью.

      — . . . придержи дверь . . .

      Мое сердце умирает. Клянусь, умирает. Потому что нет другой причины придержать дверь, если руки что-то держат.

      Что-то большое, безрассудное и красивое.

      Я задерживаю дыхание, когда Диана направляется, чтобы помочь с дверью, и затем вижу их. Не их, его. Реми.

      Пит с Райли, ворча и пыхтя, затаскивают его внутрь, волоча по полу его ноги. Его голова опущена. Я могу видеть только его черные волосы. Я вдруг почувствовала такую злость и порыв защищать, что единственная причина, почему я не бросаюсь ударить этих двоих - я все еще не чувствую одной ноги.

      — Вы козлы! — кричу я.

      Они смотрят друг на друга и ничего не говорят, когда вдруг, неожиданно я слышу его голос, невнятный и все еще какой-то решительный.

      — Нужно увидеть Брук.

      — Держись, дружище, — задыхаясь, говорит Пит, когда они направляются в спальню.

      — Нужна она, — повторяет Реми низким искаженным голосом.

      Диана спешит помочь мне встать и следовать за ними. Клянусь, кажется, будто мое сердце скомкано, как носовой платок. Ненавижу, когда они вводят то долбаное успокоительное ему в шею!

      Приобняв меня рукой, Диана помогает мне, прихрамывая, пройти в спальню. Мы видим, как ребята снимают с Ремингтона одежду, пока он не остается в одних серых боксерах. Затем они изо всех сил пытаются положить его в кровать.

      — Возьми его с другой стороны, — говорит Пит и Райли поднимает его с края кровати.

      — Рем, какого черта мы с тобой делаем? А, чувак? — ворчливо говорит Пит, помещая его в постель.

      — Брук, — сердито рычит Ремингтон.

      — Она идет, чувак! — смеется Пит.

      Они с усилием поворачивают его на кровати так, чтобы он был лицом ко мне. Кладут ему под голову подушку, и я вижу, что его глаза полуоткрыты. Они останавливаются на мне, когда Диана помогает мне забраться в постель. Они полностью черные и почти безумные, когда он на меня смотрит. До сих пор удивляюсь, как быстро эти красивые глаза могут меняться. Как в течение нескольких минут его тело может так преобразиться. Его большие загорелые руки лежат по бокам, но палец дергается, будто он хочет прикоснуться ко мне, и вдруг все пальцы моих рук болят от такой же необходимости прикоснуться к нему и утешить его.

      — Хорошо? — шепчет он мне, а его взгляд бурный, темный и пылкий от отчаяния.

      Я также могу чувствовать его недовольство. Он хотел защитить меня, а они его остановили. Я чувствую, его гневное потрясение кружится вокруг нас, когда я придвигаюсь в кровати поближе к нему и накрываю нас до талии.

      — Больше, чем хорошо, — нежно говорю я, обнимая его крепкие плечи и гладя его по голове.

      Чувствую, как напряжение в его теле уменьшается, когда он закрывает глаза и внезапно расслабляется. Погружаясь лицом в его волосы, я отчаянно наполняю свои легкие его запахом и крепко обнимаю, когда его тело прижимается к моему, перемещаясь таким образом, что его голова покоится на моей груди.

      — Я так сильно тебя люблю, — шепчу ему на ухо. — Просыпайся скорее, хорошо? Теперь я держу тебя.

      — Это будет трудный сезон, — слышу голос Пита.

      Я понимающе киваю, неспособная оторвать от него глаз, от его красивых ресниц, от его слегка приоткрытых губ. Глажу пальцем его мальчишеское лицо с этой сексуальной щетиной на челюсти.

      — Давайте, я привезу Люпа из тренажерного зала и скажу ему, что наш парень не придет, — говорит Райли.

      Пит смотрит, как я медленно начинаю теребить волосы Реми на затылке, затем приносит мне воду, другой пакет со льдом и ставит это на тумбочку возле кровати. В то же время, Диана сообщает мне, что уберется снаружи.

      — Ты как? — спрашивает меня Пит.

      Я киваю.

      — Благодаря таблеткам лучше, — шепчу. Потом добавляю, — Прости за то, что назвала вас козлами.

      — Мне очень жаль, мы должны были . . . но он был там. Ублюдок, — он сердито сжимает губы в линию, затем продолжает странно на меня смотреть.

      — Ты единственная, кто успокаивает его, Брук, но ты также являешься для него окончательным пусковым механизмом. — Пит вздыхает и смотрит в окно на маленький пустынеподобный сад снаружи нашего номера. — И Скорпион знает, что в тебе есть что-то, что заставляет Ремингтона проигрывать. Он будет продолжать провоцировать его. Он будет пытаться трахать его мозг и выманивать каждую частичку зверя Ремингтона.

      — Мы не можем, Пит, мы никому не можем позволить трахать его мозг, — целую лоб Реми, отдавая всю свою любовь его прекрасному мозгу и тихонько обещая, что я не позволю никому делать этого с ним.

      — Прямо сейчас Ремингтон такой сильный, каким он был всегда, — говорит Пит. — Но ты его большая слабость. Он проиграл для тебя, ушел для тебя. Убил для тебя. Лечил свою задницу для тебя.

      Я вытираю слезы, сильнее прижимая голову Реми к своей груди.