Девушка в зеркале (сборник) - Ахерн Сесилия (читаем книги бесплатно .txt) 📗
Оказалось, что телефон он включил напрасно. На него хлынули сотни сообщений электронной почты и эсэмэс, которые он невольно прочитал, с каждой минутой все глубже погружаясь в отчаяние. Родные писали ему вначале спокойные, выдержанные послания, затем нетерпеливые, злые, печальные и, наконец, истерические. Дурное настроение позволяли себе только сестры, мать — никогда. «Он занятой человек», — бывало говаривала она в его оправдание. Так было и теперь. В письмах она лишь благодарила за цветы, деньги, подарки, что он посылал им с отцом, — о чем сам Герман понятия не имел. Наверное, этим занималась Эмбер. «Спасибо, что ты не забываешь нас даже на другом конце света», — с болью в сердце прочитал он в ее последнем письме, ведь он почти не вспоминал о них.
Затем настала очередь рабочей почты. В каждом сообщении содержались настойчивые просьбы перезвонить. Об этом просил его бессменный секретарь Флорри, а также молодой сотрудник Джеффри Монтгомери, восемь лет тому назад никому не известный клерк, которого он принял на работу в компанию и который стал его правой рукой. Джеффри отвечал за расширение компании, а сейчас замещал Германа на время отпуска. Герман ценил его солидное образование, острое деловое чутье и способность к нестандартному мышлению. Джеффри детально и глубоко прорабатывал менеджмент текущих и будущих проектов Германа, выводя их на новый уровень. Однако при всех своих способностях Джеффри отправил Герману целую кучу отчаянных сообщений, много раз звонил по телефону, порой длинно, а порой кратко умоляя его перезвонить.
Герман пока не мог перезвонить, особенно теперь, когда исчезла Эмбер. Осталось всего несколько дней — и его роман будет готов, он найдет Эмбер и вернется в Нью-Йорк, чтобы выполнить все их требования. Эту ночь он провел в их общей спальне. Он лежал в постели на стороне Эмбер, уткнувшись лицом в ее футболку, вдыхая ее запах, плакал и молился.
Германа разбудил телефонный звонок. Звонок то умолкал, то заливался вновь, тревожный и настойчивый. Вчера он уснул с телефоном в руке, надеясь, что позвонит Эмбер, но во сне выронил аппарат, и, пока нащупывал его в складках одеяла, телефон умолк. Герман выругался, вскочил с кровати и побежал проверить, не вернулась ли Эмбер. Заглянул во все комнаты, выглянул в окно, — на месте ли машины? — оглядел окрестности.
Телефон опять зазвонил.
— Да? — нетерпеливо ответил Герман.
— Герман? — удивился Джеффри. — Герман, это ты?
— Да. Да, Джеффри, это я. Зачем ты звонишь?
— Зачем? Герман, я звонил тебе целый месяц! Куда ты, черт подери, пропал?
— Я в Англии по личному делу, ты же знаешь. Я просил Флорри всем передать, чтобы меня не беспокоили. — Герман старался говорить подчеркнуто деловым тоном и не смотреть в зеркало, где отражался крайне нездоровый на вид человек с налитыми кровью глазами и спутанной бородой.
— Я знаю, но, Герман, наши дела ни к черту. Без тебя я не справляюсь. Сложные решения, совет директоров…
— Не обращай на них внимания, у них всегда проблемы. Делай свое дело, и все, Джеффри, — перебил его Герман.
— Делай свое дело, — дрожащим голосом повторил Джеффри. — У меня не получается, ты разве не понял? Совет тобой недоволен, Герман. Они срочно требуют собрания с твоим участием.
— Это невозможно: я в Англии.
— Я договорился провести его по скайпу, — твердо возразил Джеффри. — У нас сегодня собрание, Герман. Через два часа они соберутся в конференц-зале, совет хочет тебя увидеть и услышать, что все в порядке. Договорились?
Герман взглянул на часы: десять утра здесь, значит, в Нью-Йорке четыре.
— Ты в курсе последних событий? Я отправил тебе всё, абсолютно всё по электронной почте. И еще, Герман, я не хочу знать, почему и зачем ты это сделал, но я должен располагать информацией, куда ты вложил деньги.
— Какие деньги?
— Те самые, что ты перевел куда-то примерно три часа назад.
— Я ничего не переводил.
— Как не переводил? Женевский банк HSBC зафиксировал трансфер.
Сердце в груди Германа болезненно сжалось. Он машинально взглянул наверх, где был его кабинет.
— О какой сумме идет речь?
— Боже, Герман, ты даже не помнишь, сколько ты перевел? Да все! Все, что было!
— Не совершал я никаких переводов, Джеффри! — закричал Герман. — Я ничего не трогал!.. Неужели все деньги? Это же больше двухсот миллионов! Почему банк позволил осуществить операцию без моего присутствия? Это какое-то недоразумение. — Он забегал по комнате. — Чьи это проделки? Это мошенничество! Все подстроили конкуренты. Черт! Теперь-то я понимаю, как я раньше не догадался?
— Герман, что происходит? — тихо спросил Джеффри. — Что ты задумал? Если это мошенничество, ты только скажи, и я сообщу в полицию, потому что это огромная сумма… — Он нервно рассмеялся.
— Нет, обойдемся без полиции, — решил Герман. — Я сам разберусь. Я вернусь, и через два дня деньги снова будут на наших счетах.
— Хорошо, — нерешительно согласился Джеффри. — Значит, увидимся на собрании через два часа. Они просто хотят убедиться, что ты в порядке и отдаешь отчет в своих действиях. Успокой их, пожалуйста, ладно?
— Ладно. — Герман почти не слушал, он медленно шагал по лестнице, поднимаясь на третий этаж.
Открыв дверь, он увидел новую пачку отпечатанных страниц.
— Да, Герман, — напоследок вспомнил Джеффри, — очень жаль твоего отца.
Аннабел, — залепетал он в телефон, — это я, Герман.
Она не ответила, лишь шумно задышала.
— Дай ему трубку, а? Мне нужно с ним поговорить.
Тишина.
По щекам потекли слезы.
— Я просто хочу услышать его голос. Пожалуйста, дай ему трубку.
— Скотина ты эгоистичная! — вскрикнула Аннабел и тоже заплакала. — Слишком поздно. Ты опоздал! Он умер! — И она бросила трубку.
Герман схватился руками за голову и, раскачиваясь из стороны в сторону, зарыдал.
Он очнулся, только когда телефон зазвонил в очередной раз. Он понятия не имел, долго ли сидит, скрючившись, на капитанском стуле у стола. Под ложечкой сосало от голода,
но мысль о еде вызывала тошноту. Когда радость после прочтения долгожданных страниц прошла, он понял, что его больше не интересует судьба Эдвина Грея. Поглощенный собственными неприятностями, Герман помнил только, что книгу необходимо завершить, потому что переезд был затеян именно с этой целью. Теперь он уже не был уверен, а нужно ли? Герман пребывал в полной растерянности. Он потерял отца, у него отнимают бизнес, жена пропала, все вещи из дома исчезли. Осталось несколько кресел и кое-какие продукты в холодильнике, вот и все. Телефон не умолкал, и он подумал, уж не Эмбер ли это.
— Да, — прохрипел он.
— Мистер Бэнкс, они собрались и ждут вас.
— Что? Кто это?
— Это Флорри. Герман, вы в порядке?
— Да. Нет. Я… мой отец умер, — снова заплакал он.
— Я слышала, мне очень жаль. Я бы отменила собрание, но понимаете, Герман, они так ждут вас… После вашего отъезда тут очень нервная обстановка… Они уже двадцать минут как собрались и… ну, вы представляете. — Она вдруг заговорила шепотом. — Они жаждут вашей крови, Герман, будьте готовы.
— Собрание. Да, конечно, — пробормотал он, вытирая глаза и садясь прямо. — Флорри, Эмбер вам не звонила?
— Эмбер? Нет, но ее мать звонит всю неделю, не может ее найти. У нее все нормально?
— Да, да. — Он сосредоточился. — Соедините меня с конференц-залом.
— Они хотят, чтобы вы появились на экране. Хотят вас видеть. Вы приготовили ноутбук?
— Ноутбук? Нет, я же пишу на… подождите… — Он достал ноутбук из ящика, где тот хранился с самого первого дня, и положил на стол.
Флорри продиктовала ему настройки, и Герман машинально уставился в маленькую камеру над экраном. Он думал об Эмбер, об отце, о том, как ему хочется быть в Нью-Йорке вместе с ними, а не в этом холодном и пустом доме, где так одиноко и страшно.
— А вот и Герман, — услышал он голос Джеффри и увидел группу мужчин, сидящих за столом и глядящих на него. — Извини, это ты, Герман? Может быть, у нас стороннее подключение? — Джеффри закрыл спиной монитор.
