Бэйсд (ЛП) - Хамел Б. Б. (бесплатные серии книг .txt) 📗

Я глубоко вздохнула и вобрала в себя его запах, растворяясь в нём. Никогда ни с кем не танцевала так прежде, мой опыт сводился к танцам с парнями-тусовщиками в клубах, а с Линкольном происходило что-то интимное. Хотя моя попа не касалась его члена, и мы выглядели, как подобает богатым людям, я чувствовала себя намного ближе к Картеру, чем к кому бы то ни было в жизни. Может, всему виной было вино, в чём я сомневалась.

Становилось всё сложнее сопротивляться. То, чего я желала, отчаянно желала, грозило вылиться в то, что я делала. Каждый новый шаг, новый поворот, каждый раз, когда я вдыхала его запах и ощущала сильные руки на своих бёдрах, я становилась ближе к краю.

— Ты в порядке? — спросил он, пытаясь перекричать музыку.

— Да, всё хорошо. Просто немного душно. — Я отвела взгляд от его тёмно-зелёных глаз.

— Давай уберёмся отсюда, — практически прокричал он мне в ухо.

— Я не могу. В смысле, Джулс меня убьёт.

Линкольн протянул руку и снял наушник. Прежде чем я осознала, что происходит, он вставил его себе в ухо и нажал кнопку, чтобы наладить связь.

— Джулс, это твой сын. Я везу Бри домой. Ей нездоровится.

Мы продолжали танцевать, а выражение лица у него оставалось неизменным, пока он слушал ответ. Спустя секунду Бэйсд улыбнулся мне и вынул наушник.

— Путь свободен, — сказал он.

— Ты уверен?

— Пошли. Это дерьмо уже ничем не поправить.

Я вздохнула.

— Ладно. Пойдём.

Мы ушли с танцпола, хромота Линкольна стала немного заметнее. Я схватила его трость, и он схватил меня за руку. Картер немного сильнее опирался на меня, чем раньше, но на лице не было ни намёка на боль. Однако было понятно, что танец вымотал парня. Этот кретин не собирался жаловаться, он позволял мне изматывать его танцем.

Мы вышли на свежий вечерний воздух, располагая всем центром Боулдера.

— Мы приехали? — спросила я.

— Да.

— Ладно. Куда теперь?

— Давай просто пройдёмся.

— Веди меня.

Линкольн направился в центр города, и я поплелась за ним, пытаясь идти медленно. Он не нарушал тишину, по его лицу невозможно было что-либо понять, поэтому я не знала, что мы делали и куда шли. Но я и не возражала; ночь была приятная и на центральной пешеходной дороге, которая пролегала между деловыми улицами, было мало людей. Он выглядел сурово и серьёзно, возможно, было больно, и я хотела протянуть руку и прикоснуться к его щеке, но просто продолжала молчать и оставалась в покое, наслаждаясь прелестью ночи.

Вдалеке выделялись горы.

Я чуть не врезалась в его спину, не поняв, что он остановился.

— Тормози, — сказал Картер, поймав меня, когда я споткнулась рядом с ним.

— Извини. Я не поняла, что ты остановился.

Бэйсд улыбнулся мне и обнял меня за талию. Мы оба не двигались, и он склонил ко мне голову.

— Давай присядем. — Линкольн кивнул на скамейку.

Я пожала плечами и отодвинулась от него, высвобождаясь из объятий, и опустилась на скамейку. Он сел рядом, испустив громкий стон.

— Болят ноги? — спросила я.

— Да. И мне не доставляет радости признавать, что они чертовски болят.

Я засмеялась.

— Очень доходчиво.

— Что я могу сказать. Трудно быть остроумным, когда даже ходить больно.

Я откинулась на спинку скамейки.

— Всё-таки, что мы здесь делаем?

Он потянулся к пиджаку, доставая фляжку. Я посмотрела на него и засмеялась.

— Даже не пришлось красть, — сказал Бэйсд.

Я уставилась на него, ничего не ответив. Протянула руку, и он передал мне металлическую емкость. Открутив колпачок, я сделала большой глоток. Это был виски, причём, не из дешёвых. Напиток прокатился по горлу, оставляя вкус мёда и липы, очень приятный на вкус. Я передала флягу обратно.

— Хорошо, — сказала я.

— Ага, такую дрянь либо трудно пить, либо она кажется нектаром. Нет никакого баланса.

— Кончается всё одинаково, независимо от вкуса.

Линкольн засмеялся и произнёс тост:

— За тот самый конец, — сказал он, делая глоток.

— Осторожнее. Ты ведь мой водитель.

— Я выпил не больше одного бокала на похоронной церемонии богачей.

— Ты имеешь в виду благотворительное мероприятие.

— В самом деле? Прости, видимо, я что-то перепутал.

Я засмеялась и покачала головой, осматривая город. Кроме нас на скамейке, вокруг никого не было; лишь большая живая изгородь за нами и открытая местность впереди. Я снова посмотрела на горы и вздохнула. В Индиане единственной панорамой на огромные расстояния было ещё больше расстояния и снег. Обычно просто снег, когда его выпадало достаточно, чтобы покрыть расстояние. А большую часть года сверху нависало огромное, тёмное, неизменное облако, которое лишало удовольствия и закрывало солнце.

Несмотря на то, что я умирала от скуки дома, я не могла не признать, что в Колорадо довольно красиво.

— Неплохо, — прошептал Линкольн.

— Что именно?

— Это, — кивнул он на горы.

— Прыгал когда-нибудь с них?

Он засмеялся и придвинулся ближе ко мне. Сердце неистово заколотилось в груди.

— Лишь однажды. Когда я только начал прыгать.

— И что чувствуешь в этот момент?

Бэйсд молчал минуту, всматриваясь в горы. Я уже подумала, что он меня не слышал, но вдруг он заговорил:

— Это как свобода. Страшно и волнующе, ты и жив и мёртв и всё вместе сразу. Ты знаешь, что это чревато травмами или ещё хуже, но то чувство, когда ты приземляешься, оправдывает все риски. Когда ты там, всё замирает.

— Не думаю, что могла бы сделать это.

Он засмеялся.

— Смогла бы. Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю.

Я улыбнулась.

— Почему ты говоришь так?

Его лицо приблизилось к моему. Я чувствовала тёплое дыхание.

— Прекрасная, смелая и храбрая. Я не переставал думать о тебе всё это время.

— Линкольн, — всё, что я смогла сказать в ответ.

— Чёрт, Бри. Ты знаешь, что со мной делаешь?

— Нет.

Он подсел ближе, прижав своё бедро к моему. Мне следовало встать, но я не могла.

— Ты даришь мне то чувство. То самое чувство. Свободы и ужаса, и неба, готового обрушиться на меня. Ты вернула меня на землю, Обри. И мне плохо, потому что ты не со мной.

Я хотела ответить, но Картер обрушил на меня свои губы, и мои слова заглушил его поцелуй.

Он был таким же, как и тогда, много лет назад. Я прижалась к нему и обвила руками за шею, всё моё тело трепетало, дрожь сотрясала мои губы и грудь, мурашки бегали по спине. Было свежо, его рот был открыт и безошибочно нашёл мои губы, язык Картера касался моего. А я не способна была ни на что, ни на что на свете, кроме как сидеть на скамейке и отвечать на его поцелуй. Именно этого я хотела больше всего на свете. Переживания и стресс, страх и желание, всё было, и одновременно не было, это было наслаждение в чистом виде. Мне казалось, что всё будет длиться вечно, и я не имела ничего против.

И вдруг его телефон начал вибрировать и звонить.

В ночи раздался старомодный звонок. Я отодвинулась, касаясь лбом его лба и глубоко дыша.

— Выключи звук, — сказала я. Линкольн улыбнулся и полез в карман правой рукой, а левой держал меня за талию. Его трость лежала на земле, всеми забытая.

Он достал телефон и замер, держа палец над кнопкой, которая убирала звук. Картер медленно повернул голову, и я посмотрела на определившийся номер. На экране было имя «Клифф», и это мог быть только мой папа.

— Что ему нужно? — пробормотала я.

Затем Линкольн пришёл в себя, отодвинулся, одной рукой поднёс телефон к уху, а другую убрал подальше от моего тела. Я чувствовала себя опустошённой и хотела, чтобы он вернулся, но сомнение, которое вышло из-под контроля от его прикосновений, снова накатило на меня, и я не верила, что это и вправду происходило.

Хуже того, я удивлялась тому, насколько мне казалось это правильным.

— Алло, — сказал он.

Он замолчал и прислушался.

— Мы вышли прогуляться. Обри неважно себя чувствовала.