Фаворитка месяца - Голдсмит Оливия (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
– Проснись, дорогая, это просто ночной кошмар, это не правда. Джан ловила ртом воздух. Что это было? Опять ножи? Или это был сон, когда она голая стоит перед съемочной группой и все вокруг смеются, смеются и смеются? Джан вдохнула и почувствовала, как сильно бьется сердце. Казалось, что оно сейчас вырвется из груди.
– Хорошо, дорогая, хорошо. Успокойся, – говорила Шарлин нараспев.
Джан с благодарностью погладила ее по руке.
– Извини меня, пожалуйста, – прошептала она. – Тебе тоже нужен сон. Извини, что я разбудила тебя.
– Принести воды? Или теплого молока? Когда Дину снятся плохие сны, я даю ему теплого молока.
– Не надо, просто посиди со мной.
Джан чувствовала, что постарела на пять лет. Она прильнула к Шарлин, ощутила ее тепло, и вдруг ей показалось, что без тепла подруги ей не выжить. Джан дрожала под одеялом. Она больше не могла вынести одиночества. Это слишком тяжелое бремя, когда никто тебя не понимает.
– Шарлин, – сказала Джан, – можно я что-то тебе расскажу? Шарлин села на край кровати и похлопала Джан по руке.
– Конечно, говори.
Джан рассказала ей все: о Сэме, о своей нью-йоркской жизни, о Брюстере и Пите, о Май и Майкле, о «Рождении звезды», обо всем. Иногда она начинала плакать, а иногда могла говорить лишь шепотом. Наконец Джан выговорилась.
Во время ее длинного рассказа Шарлин все время похлопывала ее по руке.
– Бедная девочка, ты даже еще более одинока, чем я. – Шарлин наклонилась к Джан и обняла ее. – Бедная девочка, – нашептывала она ей на ухо, потихоньку покачивая, пока Джан не заснула.
После этого разговора Джан почувствовала себя лучше. Все утро она провела в обществе Дина, а после обеда осталась одна в своей комнате, избегая солнечного света. Но хотя она и почувствовала себя лучше, все равно не могла не думать о своем. Джан не могла не возвращаться вновь и вновь к тем эпизодам, которые видела на экране. Она в который раз проигрывала всю историю ее отношений с Сэмом и вспоминала их первую весну в Нью-Йорке, когда он взял ее в труппу; вспоминала ту хмурую зиму, когда Сэм покинул ее, вспоминала то время, которое они провели вместе на последних съемках. Джан вспоминала все.
Женщина вспоминала всю свою жизнь и пришла к выводу, что она не имела никакого смысла. Джан была полна решимости понять, почему. Вроде бы она достигла того, чего желала: превратилась из никому не заметной женщины в женщину, которую невозможно не заметить и невозможно забыть. У нее было столько денег, сколько нужно. К тому же значительно больше известности, чем она того желала.
Но за последние три года, за редчайшим исключением, она не встречала людей, которых бы хотела знать. Май умерла, Рауль вернулся домой в Южную Америку, а доктор Мур жил своей собственной жизнью в Нью-Йорке. Джан была совершенно одинока, если не считать общества Шарлин и Дина. Она не доверяла никому, кроме них, никто не был добр к ней. И вот в течение нескольких дней или недель она приобретет сомнительную славу. Может быть, Шарлин и Дин не захотят иметь с ней ничего общего, когда этот чудовищный порнографический фильм выйдет на экраны. И даже Брюстер, которого вообще сложно чем-либо удивить, будет шокирован этим фильмом, как и сама Джан.
Ей стало легче, когда в конце дня Дин постучал в дверь ее комнаты. По вечерам они вдвоем готовили ужин и ждали Шарлин. Потом смотрели видео, или Дин смотрел один, а женщины тем временем болтали. Все было обычно, просто, тепло и однообразно. Джан наконец впервые за очень долгое время почувствовала, что может по-настоящему расслабиться. Это напоминало возвращение домой – в тот дом, которого у нее никогда не было.
Медленно, очень медленно Джан стала ощущать себя более человечной, ближе к жизни. Она почувствовала, что готова вернуться к своей жизни.
В четверг вечером Шарлин сказала ей:
– Наверное, тебе лучше вернуться к обычной жизни.
Слезы наполнили глаза Джан. Она вдруг почувствовала, что это место было единственным, где она живет в согласии с собой.
– Милая моя, не плачь, пожалуйста. Просто Марти беспокоится, что съемка задерживается. Он и так оказался достаточно добр и позволил тебе отдохнуть… Ты ведь знаешь Лайлу? Она не упускает возможности, чтобы не обвинить тебя или меня в любой неудаче. А Сай звонит мне по три-четыре раза в день.
Джан глубоко вздохнула.
– Извини, что я доставляю тебе столько хлопот.
– Ты не доставляешь мне никаких хлопот. Нам с Дином приятно твое общество. Ты как будто член нашей семьи. Может быть, тебе жить с нами и дальше? Мы можем вместе ездить на работу.
– В самом деле, Джан. Оставайся! Как хорошо, у меня будут две сестры! Даже если мы и не будем обедать вместе – все равно хорошо. Зато Шарлин сможет обедать с тобой.
– Можно? Хотя бы еще немного, когда выйдет в прокат «Рождение звезды». Чтобы я перенесла весь этот шторм в надежном укрытии.
– Конечно, можно, – сказала Шарлин. – Да и кто знает, может быть, все будет не так плохо, как ты думаешь? – Она улыбнулась. – В любом случае, ничего хуже уже не случится.
Зазвонил телефон охраны, и Шарлин подняла трубку. Джан и Дин играли с собаками в глубине двора.
– К вам посетитель, он не записан на прием. Можно ему пройти?
– Нет, я поговорю с ним по телефону.
– Будьте любезны, попросите Джан Мур, – сказал ей мужской голос.
– С кем я говорю? – спросила Шарлин.
– Это Сэм Шилдз.
– Не думаю, что она захочет с вами говорить.
– Кто вы?
– Подруга Джан. Настоящая подруга, – отвечала Шарлин.
– Слушайте, у меня нет настроения выслушивать моральные наставления или смотреть театральные сцены. Я слишком долго ее разыскивал. И хочу теперь видеть.
– Послушайте, вы. Я знаю, как вы обращались с Джан, и я знаю, что вы за человек. У меня самой были в жизни такие мужчины. Мне тогда было всего одиннадцать лет. Их интересовала лишь моя внешность и не волновало, кто я на самом деле. Вы недостойны такой девушки, как Джан.
– Пойдите и спросите ее! Увидите, Джан захочет поговорить со мной.
Шарлин неохотно положила трубку и вышла во двор. Джан бегала по двору, держа высоко в руке кость, а собаки гонялись за ней. Дин стоял и смеялся.
– Джан, – позвала Шарлин. – Джан! – Подруга взглянула на нее. – Кое-кто хочет с тобой поговорить.
Джан прикрыла глаза от солнца.
– Кто? – спросила она. – Сэм.
Джан остановилась. Шарлин внимательно поглядела на нее. Поддастся ли она соблазну? Попадет ли она вновь в ту же самую ловушку? Шарлин смотрела на Джан и ничего не говорила. Какую-то минуту они молча смотрели друг на друга. Первой заговорила Джан.
– Скажи, чтобы он убирался, – произнесла она.
Той же ночью Джан написала письмо доктору Муру.
«Я не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь ощущала такую зависимость, как теперь. Даже те долгие месяцы, проведенные в госпитале, я не была так зависима от Вас. Как Бланш Дюбуа, я завишу от доброты посторонних людей. Но боюсь, что и они, и Вы строго осудите меня за этот ужасный фильм, в котором я снялась.
Я понимаю, что прошу слишком о многом, но если бы у Вас нашлось время, могли бы Вы посетить меня в Лос-Анджелесе? У меня большие неприятности на студии.
Я пойму Ваш отказ, но буду признательна, если Вы найдете время для встречи».
Запечатав конверт, она вдруг вспомнила слова Дина, сказанные им вечером, когда мальчик обрадовался тому, что Джан останется жить в их доме. Дин сказал что-то о том, как хорошо иметь двух сестер.
Он сказал «сестры»? Джан выключила свет. Как странно. Потом она заснула.
