Хамелеон. История одной любви (СИ) - Лель Агата (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
— Ладно Жень, я дальше сама, — уже у подъезда поставила перед фактом я своего секьюрити.
— Ты что? А вдруг на этаже кто? Дураков полно! Пошли, доведу до двери с чистой совестью.
Вспомнив человека в кустах спорить мне с ним перехотелось. Открыв дверь, мы скрылись в подъезде.
Остановившись на этаж ниже моего, мы встали попрощаться. Темно, хоть глаз выколи. Кто-то снова спёр лампочку… Женька никак не хотел меня отпускать, рассказывая о своей жизни, как ему вечно не везет с девчонками, и все, кто ему нравятся, постоянно достаются кому-то другому.
— А вот если бы не Гром, ты бы со мной замутила? — облокотившись ладонью о стену, по левую сторону от моей головы, Женька подвинулся ко мне чуть ближе, чем того требует этикет.
— Нет Жень, ты… немного не в моем вкусе, — я нервно пыталась рассмотреть время. — Я пойду, ладно? Мне пора…
— А почему не в твоем? — словно не слыша меня, снова спросил он.
Мне показалось, или он стал на несколько сантиметров ближе?
— По качану! Ладно Жень, хорош дурака валять, мне уже правда пора.
Я хотела уйти, но он резко преградил мне путь второй рукой, так же положив ее на стену.
— Вы, бабы, всегда говорите одно, а делаете другое. Он сделал шаг, и прижал меня весом своего тела к стене.
Бред какой-то! Это же Женька! Что на него нашло?
— Жень, а ты не тронулся ли часом? Пусти! — я попыталась выбраться, но он практически меня обездвижил.
— Только не кричи! — услышала я, и прежде чем мне удалось переварить сказанное, он наклонился и с силой впился мне в губы. Пока он тщетно пытался протолкнуть свой язык мне в рот, я барабанила кулаками по его спине. Когда в ход пошли ноги, он немного ослабил хватку. Вырвавшись, я быстро побежала на свой этаж, попутно вытирая рот тыльной стороной руки. Все было как в тумане, до меня никак не доходило только что произошедшее. Открыв дверь, я быстро юркнула в свою комнату.
В квартире было темно и тихо, видимо все спали. Раздевшись на автомате, я, полуголая добежала до ванной и заперлась там на целый час. Я рыдала, и проклинала сегодняшний день. Безумие какое-то! Мерзкая выходка Женьки, — урод, нажрался и воспользовался положением! Ссора с Саввой. Помиримся ли мы? Или это всё? Я не хотела об этом даже думать, при одной только мысли что я его потеряю, мне будто перекрывали кислород. А Ритка? На что списать ее поступок? Тоже на алкоголь? Или таким образом она мне мстила. Но за что? За то что Савва выбрал меня, а не ее? Зареванная, я легла спать только в третьем часу. Последнее о чём я подумала, прежде чем забыться в хмельном сне, это завтрашнее выступление на площади. Восторженные взгляды, музыка, веселье. Куча улыбок и воздушных шаров. Я не хочу всего этого. Я не буду выступать завтра.
С этими мыслями я провалилась в сон.
Часть 16
Проснулась я от того, что кто-то методично, маленьким молотком стучал мне по темечку: бум-бум-бум…
Открыв глаза, я посмотрела на будильник — пять тридцать утра. За окном серый рассвет, какая-то безымянная птица противно распевалась, оповещая о начале нового дня. Что с головой? Почему так болит? Я вновь закрыла глаза, и вдруг все вспомнила. Вчерашнюю ссору с Саввой — как он уехал с этой предательницей Риткой, а я осталась пить с Женькой, и жаловаться ему на жизнь. Женька! Этот козёл домогался меня вчера в подъезде! Скотина! Резко скинув одеяло, я села в кровати. Молоток превратился в кувалду. Хорошо я, видимо, вчера к бутылке приложилась. Аккуратно я вновь водрузила голову на мягкую подушку. Подремала.
Перевернувшись на другой бок, мой взгляд упал на скомканные джинсы, как попало валявшиеся на кресле. Под джинсами торчал край чего-то красного. Мое платье! Мое концертное платье, которое я погладила вчера утром, и приготовила для выступления. Сегодня же девятое мая! Я снова взглянула на часы: пять сорок две, в восемь я должна быть на площади. В голове пронеслись воспоминания вчерашнего вечера, противное чувство, с липким осадком негодования. Я так ждала этот праздник, представляла, как все пройдет, и вот, теперь, когда этот день настал, я лежу опухшая от слёз, страдающая похмельем, и не имеющая абсолютно никакого желания показываться на люди.
— Не пойду никуда, пошли все к чёрту! — пробормотала я себе под нос, и с головой укрылась одеялом.
В шесть десять я, тяжело поднявшись с кровати, поплелась в ванную собираться.
-
Одно из преимуществ юности — это сама юность. Даже если ты в усмерть пьяный лег в пять утра, поднявшись в шесть ты выглядишь как огурчик. Нет этих болезненных синяков под глазами, изнеможенного вида, а так же изжоги, отеков, тахикардии и прочего букета похмельных прелестей. Вымыв голову, подведя глаза и надев платье, я осталась весьма довольна тем, что увидела в зеркале. Внешний вид будто подбадривал меня, компенсируя совершенно подавленное настроение. Надев туфли на высоченных каблуках, которые я покупала еще на первое сентября, и обула может быть от силы всего раз пять, я осторожно, чтобы не свалиться и не ударить во всех смыслах в грязь лицом, поплелась на автобусную остановку.
-
На площади, не смотря на столь ранний час, уже было полно народу.
Молодые мамы то и дело поправляли банты и пиджачки своим чадам; женщины чуть за сорок, надев на себя все лучшее сразу, манерно прогуливались у фонтана. Мужчины, видимо мужья тех дамочек, с недовольными лицами, от того что их подняли в такую рань в выходной день, курили, сбившись небольшими группками. Повсюду стояли лотки со сладостями, напитками и воздушными шарами. Играла музыка, слышались счастливые голоса. Атмосфера праздника, все радовались весне. Молодежи пока было мало, но то понятно, все самое интересное намечалось на вечер.
Я прямиком направилась за сцену, где собрались все, кто был задействован в выступлении. Инесса Марковна, соорудив на голове что-то очень напоминающее пизанскую башню, снова носилась как заведенная, пытаясь растормошить сонную молодежь. Участников вчерашнего сабантуя было заметно издалека. Унылые лица, с оттенком вселенской боли, передавали по кругу бутылку минералки. Саввы нигде не было видно.
— Ребята, а что у вас у всех лица такие печальные? А ну взбодритесь! — Марковна, схватив барабанную палочку, с силой ударила по тарелке. Все, как по команде, скривились в гримасе ужаса, кто-то зажал уши ладонями. Но ее, похоже, только лишь позабавила собственная выходка, и она прошлась еще пару раз по тарелкам, не забыв зацепить самые громкие барабаны.
— Инесса Марковна, миленькая, дайте нам собраться с силами, — позеленевший Виталик приобнял ее за плечи, и повел в противоположную от установки сторону, явно спроваживая. Казалось, что его вот-вот вырвет.
Поддерживать беседу ни у кого не было сил, все с головой погрузились в свои страдания. И тут я увидела Женьку.
Он стоял в сторонке, потупив взор на вычищенные в честь праздника ботинки. Он явно меня заметил, но упорно делал вид что нет. Меня это более чем устраивало, потому что контактировать с ним я не имела ни малейшего желания. Волновало меня другое — где Савва. Время неумолимо приближалось к девяти, и вот уже половина десятого, а его все нет. Через полчаса начало, без его скрипки номер провалится! Без него самого моя жизнь полетит к чертям собачьим…
— А где скрипка? — взвизгнула Инесса Марковна, глядя при этом почему-то на меня. Я лихорадочно забегала глазами.
— Вон она! — я указала на стоявший в сторонке убранный в кофр инструмент. Марковна посмотрела на меня словно на умалишенную, близоруко щурясь поверх очков.
— Савельева, Громов где?
— Ну а я-то откуда знаю, Инесса Марковна!
— Ну а кому тут еще знать, как не тебе? Сбегай позвони ему, — резво подошла ко мне раскрасневшаяся Инесса, тряся в руках обрывок бумаги с номером телефона.
— Я? А почему я-то? — я смотрела на нее с таким ужасом, будто она предложила мне расчленить новорожденных котят.
— Ну а кто еще? У вас же шуры-муры, — сказала она, запихивая листок мне в руки. — Беги в школу, позвонишь от секретаря! Только живее! Что же вы творите, в могилу меня свести хотите!
