Мой жаркий Марокканский роман (СИ) - Волкова Ольга (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
— Амир Хан, — в моем кабинете раздался хрипловатый голос Тахира. Как всегда, помощник был уже чем-то недоволен. — Позвольте заметить, что пребывание гостьи влияет на вас и ваше самочувствие, господин.
— Не говори ерунды, — отмахнулся, не желая продолжать разговор. Мужчина уже успел доложить моему отцу обо всем, что с нами произошло. В том числе, что Рамир АтарХан желал разорвать примирительный договор, который так долго составлялся для обеих сторон.
— Через пару дней Батыр приведет Алику в ваш дом, и, если девушка прознает о вашей пленнице, боюсь, будет скандал, — предупредительный тон Тахира насторожил меня, и я резко метнул в него своим взглядом. — Это, не говоря о самом советнике, — деловито добавил помощник, задрав подбородок.
— Знаю, и тем не менее Полина останется в моем доме, — намеренно подчеркнул, что этот дом мой собственный.
Я отказался жить в королевском дворце, где, собственно, проходил прием гостей для международного конкурса. Среди пустыни я чувствовал себя более уютнее, чем на берегу моря. Здесь мне дышалось легче. Вдали от своего отца, вечно снующего и пытающегося мной руководить. Его время прошло, он лично меня провозгласил королем, а сам ушел на покой. Этой участи был так же удостоен Шамиль – мой брат, но тот сбежал со своей девушкой, тайно женившись на ней. И потому РахкулХан выдернул своего единственного оставшегося сына из-за границы, где у меня был свой собственный бизнес. Сославшись на болезнь, отец сумел передать власть в мои руки, но никак не мог окончательно расстаться с титулом, продолжая следить за каждым моим шагом.
— Вы потеряете всё, Амир Хан, — Тахир присел напротив меня, внимательно вглядываясь в мои глаза. Я замечал, что от волнения и злости, бурлящей в его душе, у моего помощника пульсировали виски. Так было всегда, если он с чем-то не соглашался. Я спокойно слушал Тахира и его непрерывную балладу о том, как непросто выживать и держать лицо достойной династии. Но слова летели мимо. Я обращал внимание на звуки, которые доносились из-за окна, что выходило на персиковый сад. Сначала тихое пение птиц, затем чей-то голос, а при приближении я различил мягкий тон Полины. Она, наконец, сама вышла после пары дней своего заточения, и теперь напевала мелодию.
Я встал и подошел к окну: девушка в нашем традиционном наряде разгуливала по саду. В ее руках было несколько спелых плодов, и один из них Стасина уже вкушала. Я безумно скучал по ее губам, и желал, чтобы вместо персика оказались мои губы. Вот стекает капелька сока по ее подбородку, и Полина быстро смахивает ее, улыбаясь… искрясь, словно превратилась в один из лучей солнца. Затем закрывает свои глаза, наслаждаясь вкусом плода, и я сам от жажды и голода шумно сглотнул, представляя, как девушка будет стонать подо мной.
— Амир Хан, — снова раздражающий Тахир. Обернувшись к нему полубоком, вопросительно посмотрел, поторапливая его. Мне не хотелось терять ни секунды, вот только у помощника были другие цели. — Вы слышали, что я сказал вам? Господин? — встревожено мужчина поднялся.
— Нет, — ответил, даже не шелохнулся. Обалдевший, Тахир побагровел.
— Вы, как и ваш отец тогда, потеряли свою голову из-за неподходящей девушки. Только теперь он скорбит по утрате, хотя столько лет прошло, а у вас лишь впереди. Вы не должны повторят его судьбу, господин.
Опять одно и то же. Правильно тогда Шамиль ответил Тахиру: что суждено, то догонит тебя, даже если окажешься в противоположном месте. Но помощник только отмахнулся, тараторя себе под нос совершенно другое.
— Если Полина предначертана Аллахом на моем пути, значит она пробудет тут столько, сколько ему угодно, — вздернув голову, я обрушился на помощника разгневанным тоном, повышая тем самым голос. — Тахир, подготовь прием Батыру и Алике. Обсудить есть что, но без участия моего отца. Только мы трое.
— Но…
— Мой отец смирится. Он больше не король, — сказал, как отрезал, наблюдая за реакцией своего помощника. Тахир помрачнел, опустив голову вниз, а затем удалился.
Наконец, я остался один в своем кабинете. Снова повернулся к окну, но теперь Полины не было видно. Глубоко выдохнув, я осунулся. Облокотившись локтем о стену, головой уткнулся, закрывая глаза. Тяжесть проблем давила мне на плечи, и, как бы я не пытался из них выкарабкаться, их обрушивалось еще больше. По моему приказу мои люди передали всю информацию лично матери Полины и ее младшей сестре, что со Стасиной все в порядке. В консульстве удалось замять возникшую панику, а друзей девушки уже давно не было в Марокко. За приличную сумму ребята согласились держать языки за зубами. Им было все равно, что происходит с их соотечественницей, хотя подозрительность другой девушки все-таки превзошла свои ожидания. Римма лишь спросила, как долго будут удерживать Полину, и что та успела натворить за такой короткий срок пребывания в Марокко. Сначала меня смутил подобный вопрос, ведь Полина совершенно не способна на лихачества, но потом, вспомнив ее попытки побегов, я ухмыльнулся. Да… задаст она мне еще жару. И тем не менее, я желал любви этой девушки. Нутром чувствовал, что она та самая, которая украла мою душу, лишь раз взглянув в мои глаза своей синей бездной.
Отпрянув от стены, снова сел и погрузился в работу, разбирая накопившиеся дела. Две ночи я не приходил к девушке, оставив ее наедине с собой. Но передавал письма. Три первых из них она вернула. Но остальные три – приняла. Я написал в каждом всего по одному слову: ты… полюбишь… меня… А в ответ получил: «не думаю». Наша игра продолжалась до тех пор, пока я чуть было не ворвался в спальню этой ночью, услышав ее стоны. Стасина намеренно сводила меня с ума, играла над моим разумом и ослепляла желанным вожделением. Все-таки войдя в комнату, я прошел до ванной, где увидел ее обнаженной. Она стояла спиной ко мне, но видела отражение меня в зеркале. Намеренно ласкала себя, поставив ножку на борт ванны. Глубоко проникала своими пальцами, едва удерживаясь на одной ноге. Я знал, что этого недостаточно для нее, и она желала большего… она хотела меня, и в то же время не позволяла к себе приблизиться. Я стоял и смотрел в ее похотью пропитанный взгляд сквозь зеркало, а потом Полина громко простонала, позвав меня.
Из вечерних воспоминаний меня вырвал стук в дверь. Опешив, я нахмурился, подумав, что снова Тахир со своими бесконечными упреками. Но это был не он – Полина, моя Богиня сама явилась ко мне, и вошла без разрешения. Сняв сразу с себя платок и отшвырнув его в сторону, она так быстро пересекла кабинет, останавливаясь у моего стола. Распаренная от жаркого солнца, слегка вспотевшая и… возбужденная. Я чувствовал, что девушка тоже думала о вечере, в котором я стал ее личным вуайеристом, затем сам себя удовлетворяющий. Я показал ей, как сильно желал, кончая в свою руку от фрикций. Полина с нескрываемым интересом наблюдала за мной и повторяла своей рукой движения. Мы трахали друг друга, словно все происходило наяву, только ощущения не настолько глубокие.
Пристально посмотрев в глаза Полины, я расслабленно облокотился на спинку своего кресла и скрестил руки на груди.
— Ты ушел вчера, — возмутилась она. Да. Как только я кончил, я оставил ее, так и не достигнувшей пика удовольствия от своей же ласки.
— И?
Она ахнула, покрываясь румянцем. Сияющие глаза пронзали меня насквозь.
— Я…, — она никак не могла подобрать подходящие слова, чтобы выразить свою потребность во мне. А потом, Стасина немного выпрямила плечики, и продолжила более увереннее: — Я просто хотела поблагодарить тебя, что позволил сегодня связаться с моей мамой, — кивнула Полина, слегка приподнимая уголки своих розовых губ. Мне хотелось попробовать их, наверняка они все еще хранили вкус персиков.
— Не за что, — тихо ответил, теряясь в догадках, как теперь Полина станет ко мне относиться. Потеплеет ли она, или так и продолжит издеваться не только надо мной, но и над собой.
Я встал из-за стола, но он по-прежнему служил преградой между нами. Полина напряглась, наблюдая за каждым моим движением. И я, будто превратился в хищника, навис над столешницей, томно устремив свой пристальный взгляд черных глаз на девушку. Ее русые волосы каскадом сыпались с плеч, а от жары и переизбытка влаги – на концах стали завиваться в локоны.
