Ручей любви - Ховард Линда (книги бесплатно txt) 📗
Группа подростков, толкаясь и пронзительно смеясь, гонялась за мячом. Луис остановился, взял ее за локоть и подождал, пока дети не удалятся на безопасное расстояние, после чего они продолжили прогулку.
Оливия чувствовала себя легко и непринужденно, общаясь с ним. Это было странно, поскольку они только что встретились и почти ни о чем не говорили. Оливия заметила, как он приспособил свой широкий шаг к ее походке, ту осторожность, которую он проявил, чтобы дети не столкнулись с ней, и почувствовала себя с Луисом в безопасности. Конечно, большинство мужчин оказывали подобные знаки внимания женщинам, но, похоже, сейчас для Луиса это было не просто проявлением любезности.
— Ваша семья живет где-нибудь поблизости? — спросила она.
— У меня вообще нет родственников, по крайней мере таких, которых бы я помнил. Думаю, что именно поэтому я так много путешествовал.
— И вы никогда не были женаты? — спросила она и тут же добавила:
— Простите, мне не следовало спрашивать.
— Я могу вам ответить. Однажды я собирался жениться, но она умерла. Это случилось десять лет назад.
— Вы все еще любите ее?
«Боже, — подумала Оливия, — почему я не могу справиться со своим неуправляемым языком?» Она ни в коем случае не должна была задавать ему такие личные вопросы, но, похоже, не могла остановиться. Она почувствовала, как загорелось ее лицо, но он отнесся к вопросу так же легко, как если бы тот касался погоды.
— В некотором роде, — задумчиво продолжил он. — Селия была прекрасной женщиной, она умела быть верной. Я помню ее, часто думаю о ней, но она умерла так давно… И моя любовь к ней уже иная.
— Понимаю. — Оливия удивилась тому, как порадовал ее этот ответ.
Они подошли к небольшому ручью и двинулись вдоль него, пока не достигли бревна, переброшенного на другой берег. Оливия оглянулась и широко раскрыла глаза от удивления, обнаружив, как далеко они ушли от поляны, на которой был устроен пикник. Лишь в отдалении мелькали одинокие фигуры, а остальные, скрытые деревьями, кустарником и неровностями луга, не были видны.
— Наверное, нам пора возвращаться, — слегка волнуясь, сказала она.
Луис шагнул на бревно и протянул ей руку.
— А может быть, и не пора. Путешественники никогда ничего бы не открыли, если бы они боялись потерять из вида толпу.
Она закусила губу, опасливо подала руку и позволила ему помочь взобраться на бревно. Она не могла поверить, что решилась на такое. Оливия Милликен никогда не совершала ничего столь же предосудительного, как прогулка с незнакомым мужчиной. Но потом она улыбнулась и сказала себе, что Оливия Милликен всегда стремилась путешествовать и, возможно, настало время уделить внимание этой другой, дерзкой и тайной Оливии. В конце концов, она чувствовала себя в полной безопасности вместе с Луисом.
Бревно перекатывалось, когда они проходили по нему, но им, к счастью, нужно было сделать лишь несколько шагов. Затем Луис обнял ее за талию своими сильными руками и пронес оставшуюся часть пути. Ей казалось, что они преодолели сложное препятствие, а не маленький ручей, и начали свое путешествие. Она никогда раньше не была в этих местах.
Они шли под деревьями, и Луис показывал ей различные породы птиц. Оливия была восхищена, потому что прожила всю свою жизнь в городах и ее знания о птицах ограничивались тем, что она могла отличить дрозда от вороны. Звуки пикника полностью замолкли позади, и она могла слышать только птиц, ветер, шумевший в деревьях, их тихие шаги и голоса. Он осторожно держал ее за руку своими сильными пальцами, и тепло его руки странным образом успокаивало ее. Она думала, что ей не следовало позволять Луису держать ее за руку, но ничего не предпринимала. Им следовало вернуться на пикник. Но Оливия не предложила сделать это. Кругом было так пустынно, как если бы они находились на расстоянии многих миль от города и углублялись все дальше в лес. Она подумала, не забеспокоились ли ее родители, но тут же успокоила себя: ведь она могла общаться где-нибудь с подругами.
Насыщенный запах леса пьянил Оливию. Удовольствие сияло в ее глазах, когда она с лучезарной улыбкой посмотрела на него, и Луис, не задумываясь, отреагировал на эту милую женственность, притянув девушку к себе и склонившись над ее губами.
Он инстинктивно сдержал свой напор, чувствуя мягкость ее губ и давая ей возможность отвечать на его поцелуй так, как она хотела. И Оливия начала отвечать ему, увлеченная нежностью прикосновения и жаром его сильного тела. Ее руки, лежавшие на его груди, когда она подсознательно решала, оттолкнуть его или нет, скользнули вверх и обвились вокруг его шеи. Ее тело приняло собственное решение. Его объятия были такими приятными, что она прижалась к нему еще сильнее. Вкус губ оказался интригующим, и она, чтобы испытать его еще раз, инстинктивно разомкнула свои губы. Луису только и требовалось это ободрение. Он положил ладонь ей на затылок и, поддерживая ее голову, усилил поцелуй.
У Оливии кружилась голова от наслаждения. Она целовалась несколько раз раньше — в конце концов, ей было двадцать пять лет, — но никто никогда не целовал ее таким образом. Она задрожала от удовольствий, когда его вначале легко прикасавшийся язык потом глубоко проник в ее рот.
— Ты такая сладкая, — пробормотал Луис, наклоняясь над ней и возвращаясь к своим жадным поцелуям.
Она никогда раньше не испытывала страсть, никогда не подозревала, что какой-нибудь мужчина мог вызвать у нее такие ощущения. Она никогда не позволяла мужчине полностью прижать ее к себе так, чтобы ее грудь была притиснута к его груди. Это прекрасное ощущение, смутно думала она. Луис поднял голову, внимательно всматриваясь в ее затуманенные голубые глаза, и ясно увидел смущение невинности, скрывавшееся за страстью. Его собственные глаза горели желанием. Он тяжело дышал, и она тоже, испытывая тяжесть в своей нежной груди.
Он привел ее сюда не для того, чтобы воспользоваться ее доверчивостью. Долгое время наблюдая за ней на поляне, он заметил, как она старалась избежать встреч с Беллами, и, подчинившись импульсу, предложил ей прогуляться с ним. Но теперь они были одни, и он не мог устоять перед этими сладкими губами.
Он мог овладеть ею сейчас. Он мог положить ее на покрытую мхом землю и поднять ее юбку раньше, чем она бы осознала, что происходит. Будучи такой неопытной, она не имела ни малейших представлений о том, как контролировать свои собственные желания. Но это поспешное соблазнение оказалось бы, по-видимому, единственным случаем, когда ему удалось, бы овладеть ею. Он достаточно хорошо знал женщин, чтобы понимать, что после этого она бы любыми путями избегала его. А он хотел не этого. Луис Фронтерас стремился завоевать любовь Оливии Милликен. А для этого нужно было быть терпеливым.
Но, понимая это, он не мог заставить себя отпустить ее. Он снова принялся целовать Оливию. Чувствуя ее затрудненное дыхание, Луис медленно опустился на колени, увлекая; ее за собой. Он смело положил руку на ее грудь, сжимая ее через ткань. Как хотел он почувствовать ее горячее обнаженное тело. Оливия выгнулась от его прикосновения, ее глаза широко раскрылись.
— Не бойся, — промурлыкал он, успокаивая ее поцелуями и лаская ее грудь.
— Вы… вы не должны делать это.
— Это входит в занятия любовью. Приятно?
— Д-да, — запинаясь, произнесла она. — Но дело не в этом.
— Так в чем же дело? — Он продолжал ласкать ее грудь я нащупал маленький твердый сосок большим пальцем. Когда он потер его, она снова задохнулась и жаркий румянец окрасил ее щеки.
— В том, что мы не должны заниматься этим. — Она закрыла глаза, непроизвольно прислушиваясь к фантастическим ощущениям.
— Ты хочешь, чтобы я остановился?
— Нет, — простонала она. Но потом ее ногти впились в его плечи. — Да. Мы должны остановиться.
— Еще нет, — прошептал он, и его рука скользнула под ее корсаж.
Оливия издала стон удовольствия, почувствовав огненный жар его ладони на своей обнаженной груди. Он проворно расстегнул ее платье, потом подложил ей под спину руку и взял в рот один из набухших маленьких бутонов. Оливия содрогнулась, и напряглась, из ее раскрытого рта вырвались тихие стоны, и она задвигала бедрами. Луис чувствовал ее движение и прекрасно понимал, в чем она нуждалась, но сейчас было не время. Он заставил себя ограничиться демонстрацией только части удовольствия, которое мог доставить ей.
