Серые мышки сексом не занимаются (СИ) - Левина Ксюша (лучшие книги .TXT) 📗

  —  Са-а-ам-то понимаешь?  — пробормотала пластиковая девица, в которой я с ужасом распознал актрису из популярного сериала “Районы”. Она украшала билборды в городе, и на каждом светофоре можно было залипать на эту мордашку.

 —  Вам помочь спуститься?

  —  Нет,  — помотала головой плюшка, а потом расплылась в улыбке, толкнув дверь. На лестничной клетке стоял совершенно трезвый, но хмурый Петров.  — Петров, лапушка!

  —  Обе. Вниз!  — скомандовал “Онегин” и кивнул мне в знак приветствия.  — Прошу прощения. Сафо отказалась оставаться у меня, пришлось везти её сюда. Нина! В машину! Гелла  — тебя это тоже касается!

Девушки переглянулись, а плюшка прежде чем пойти к лифту потянулась и чмокнула Петрова в щёку.

  —  Злодей ты, Петров! Пока Сафо, пока сучки! Пока Ян!  — и Нина покатилась к лифту.

  —  Как она нас назвала?  — прошипела за моей спиной Кира.

  —  Не парьтесь,  — пробурчал я. Следом за пышкой вышла и актриса, Петров взял их под руки и увёл.  — Завтра поговорим?

  —  Угу,  — кивнула Алиса, даже как будто обрадовавшись.

  —  Какого чёрта, Ян? Это что было? И почему эта  — в отключке?

  —  Потому что перебрала. Я разберусь. Идите спать.

  —  А это… Гелла Петрова была, да? Она… жена Петрова?  — спросила Алиса, глядя, как мигает лифт, унося незваных ночных гостей.

  —  Сес...тра,  — пробормотала Сафо и приоткрыла глаза.

  —  Первый раз вижу, что Сафо набралась до такого состояния,  — Кира закатила глаза и захлопнула входную дверь.

***

Наваждение прошло.

Я уложил Сафо на кровать и теперь сидел на краешке, уставившись в пол.

Я ничего девчонкам не рассказал. Я не понимал, какого лешего Сафо уехала утром к Петрову. И не понимал, зачем она вернулась.

Сафо завозилась на кровати и перекатилась на бок.

  —  Мне так плохо, принесёшь водички?  — попросила она хрипло и так запросто, как будто это было привычно. Как будто… я сто раз так делал.

Не задумываясь, я встал и вышел из её комнаты. Нашёл в аптечке полисорб, взял бутылку холодной воды, стакан. Когда вернулся, Сафо сидела на кровати, и, тяжко вздыхая, смотрела в окно. Она не включила свет, и в темноте выглядела мистически-прекрасной. 

  —  Тебе не трудно держать себя в вертикальном положении?

  —  Не-а, лежать не могу… вертолёты…

  —  Бедолажка, на воду,  — я протянул ей бутылку, но Сафо сморщилась и слабо пошевелила руками, телефон упал на покрывало.

  —  Не могу открыть бутылочку, у меня лапки,  — вздохнула она и улыбнулась.

Пришлось напоить пьяницу и заставить её съесть полисорб.

  —  Зачем ушла утром?

  —  Не твоё дело, милый,  — она привалилась к моему плечу и я почувствовал её горячее тело. Температурное, больное.  — Я так буду себя ругать, за то, что пришла…

  —  Я ругаю тебя за то, что уходила.

  —  Я должна была… Но давай об этом не будем, Ян. Мне сказали… что я выбрать… Что я буду выбирать. Я выбирала… выбирала… и вот я тут. Но!  — я обнял её и Сафо устроилась уютнее в моих руках. — Я неправильно выбрала… Полежи со мной, ладно?

Глава 20. Сафо

Чтобы понять, что произошло дальше, нужно сесть за стол, налить себе кофе и обо всём подумать.

На этом заканчивается эпоха нашего с Яном отрицания всего, пожалуй. И с этого момента (плюс минус пара недель) я решила… что страшно влюбилась. До жути, до того состояния, когда человека хочешь просто сожрать вместе с жилами, выпить его кровь и, полив соусом терияки мозг, добить и их до кучи.

А теперь по порядку. Вернёмся к прологу.

Вы когда-нибудь летели на самолете, с человеком, которого дико любите и которому не скажете этого, даже если он приставит к вашему горлу нож? Нет? Тогда дальше для вас будет самая интересная часть! Что за хрень я несу? Сейчас расскажу.

Я проснулась тем утром с жутким похмельем, в руках Яна, который сжимал моё дрожащее тело, как плюшевого мишку. Вздохнула, поворочилась и получила в ответ хмурое:

  —  Лежи смирно, пьяница!

  —  Все поняли, что ты тут, да?

  —  Нет. Меня никто не искал. Плохо тебе?

  —  Плохо…

  —  Сейчас кофе принесу!

И Ян пошёл за кофе… а принёс смерть мою!

Ну… ладно, никаких спойлеров.

Доподлинно известно, что мой герой сварил два чашки, себе без сахара, мне с сахаром. Тем самым, который Кира за день до того отправила в урну. (Ну не совсем тем-тем, но почти)

Мы выпили кофе, помолчали, он спросил что принесло меня обратно, я сказала, что ничего особенного и… мне позвонил сначала Петров и сообщил об утерянной на территории его дома куртке, потом Костя, который у меня записан как “Любимый Лётчик”, а потом мой Мужчина Мечты.

Ян… ушёл. Не выдержал такого внимания мужчин, из которых знаком был только с одним.

И я бы даже не обратила на это всё особого внимания, если бы не хлопнула на первом этаже входная дверь, следом дверь в комнату Киры, а следом я не подслушала разговор (о-очень случайно).

  —  Нина, это трындец, я пошла подслушивать,  — прошипела я в телефон.

  —  А-а-а, обожа-аю, иди, только тихо, а то будет позорище.

  —  Да, ага, ща. Перезвоню.

Я отключилась от подруги, которая там сходила с ума ещё с вечера, и изловчилась сделать вид, что всё ещё с ней говорю, бродя по коридору.

Наброди-и-ила. Ничего полезного, но кое-что узнала.

  —  Нет, он кофе ей, блин, варит!  — возмущённо шипела Кира.

  —  С чего взяла? Две чашки в раковине?  — голос Алисы звучал странно. Не так злобно, но как-то жалобно.

  —  Сахар! Никто не пьёт в доме кофе с сахаром, кроме этой мыши! Придавить бы её уже!

  —  Ты правда думаешь, что он её трахает?

  —  Ми-илая, я тебя умоляю!  — Кира пугающе ледяным тоном провыла такую пугающе-страшную фразу, что у меня сердце в пятку ушло. Левую.  — Она тут сколько живёт, столько он к нам не подходит! Ты его таким когда-нибудь видела?

  —  Не хочу тебя слушать! Не хочу!  — завизжала Алиса, а я…. быстро-быстро скрылась из зоны поражения. Ни дай Бог бы нашли меня именно в это время и в этом месте.

Они всё поняли. Они не дуры. А мне пора что-то делать.

Решимости был вагон! Почему? Потому что по дороге домой минувшим вечером Нина прилично так мне промыла мозги.

Перезванивая ей теперь, я даже не знала что сказать.

  —  Я разлучница,  — шепнула я, падая на кровать.

  —  Ты хуючница,  — не в рифму парировала Нина.  — Заколебала ныть. Мужик — не телок.

  —  На чужом счастье…

  —  Ну, какое счастье, мать моя? Ты с какого сеновала упала? Мужичишка с двумя бабами проживает и не дует в ус! Да его спасать из этого гарема надо! Руки в ноги и пошла трусы кружевные покупать!

  —  Я не…

  —  Не такая, ждёшь трамвая, я в курсе. Милочка моя… это всё де-е-етский лепет! Захочешь  — не так раскорячишься.

  —  Ты прямо все пословицы и поговорки собрала, дорогуша,  — мой вздох улетел в пустоту. Нина уже меня не слышала.

  —  Нин. Я уеду.

  —  С ним?

  —  Если захочет.

  —  Захочет,  — отрезала моя Гузеева и отключилась сама.

До вечера я прослонялась, как вяленый валенок. Прострадала, промучилась. Голову даже помыла. Вещи в одну кучу свалила. Затаилась. Перепугалась до смерти, что Кира в лицо кислотой плеснёт, ну мало ли. А потом беда нашла меня сама.

  —  Софушка, ой ты тут!  — пропела Кира, и дело запахло керосином.

Если бы у сестрички этот самый керосин был в руке, я бы не удивилась. Чувствовала себя такой ужасной женщиной, которую язык бы не поднялся котиком назвать.

Раз… Два… Три.

  —  Софушка…

  —  Сафо,  — поправила я, и из глаз Киры на секунду пропал восторг от общения со мной, как будто я в него верила вообще.

  —  Ты… сегодня к другу своему не собираешься?  — спросила Кира, присаживаясь рядом со мной на кровать.

  —  Нет,  — я покачала головой, как капризная девочка, которая хочет дать понять своё “ни хотю”.  — А что?