Золотая девочка - Лубенец Светлана (список книг .TXT) 📗
– Странная все же история закрутилась. Игорь явно врать уже перестал. Шапку он не брал. Тогда кто? И зачем?
– Может быть, она действительно не твоя? Сам говорил, они везде продаются.
– Собственно, уже неважно, моя это шапка или нет. Зачем тот человек в этой или в такой, как моя, шапке на дачу к вам залез? Говоришь, он и свистульки забрал… Знаешь, – обрадовался вдруг Артем, – я кое-что придумал! Мамина подруга, тетя Лида, Лидия Геннадьевна Ведерникова, работает в этнографическом музее. Она искусствовед. У них там в музее полно всяких игрушек: и дымковских, и этих… как их, кар… каг… каргопольских, кажется. И вообще, там масса изделий разных народных промыслов. Давай покажем ей дедовы фигурки. И балерину какую-нибудь с дачи привезем. Пусть оценит.
– Давай, – без всякого энтузиазма согласилась Люська. – Даже ехать никуда не надо. Я вчера захватила Одиллию с дачи. А дома у меня есть конь-свистулька и барышня с кошкой.
– Что-то не слышу радости в голосе.
– Чего радоваться-то? Допустим, наши «маньки» – высший класс и стоят по тысяче баксов каждая. И что? Совсем страшно станет. Ведь эти гады, пока всех не украдут, не успокоятся!
– Как ты не понимаешь! – не унимался Артем. – Если фигурки ценные, это в корне меняет дело.
– Почему?
– Потому! Ценности милиция обязана искать! Это во-первых, а во-вторых, сразу станет ясно, что наши преступники не профессионалы, и бояться их нечего.
Люська удивленно вскинула брови, а Артем продолжил:
– Профессионалы ни одной ценной вещи не разбили бы. Они бы каждую статуэтку в мягкую тряпочку завернули и давно бы вывезли их все без шума и пыли.
– Ты прав, – согласилась Люська, посмотрела на Артема и подумала, как здорово, что он идет рядом, живет ее интересами, а главное, что он ни в чем не виноват.
– А что, Люсь, – обратился к ней Артем, – может, сейчас и рванем к тете Лиде?
– Сейчас? Придется сходить домой за Одиллией-Феодорой и свистульками.
– Сходим! Трудно, что ли?
Глава 16
Бывают же такие совпадения!
Дверь открыла высокая женщина лет сорока в толстом сером свитере и ярких, домашней вязки, пестрых рейтузах.
– Артем? – удивленно и вместе с тем радостно воскликнула она. – Проходи. Какими судьбами? А мама где?
– Мама… – Артем замялся. – Тут такое дело… мама дома, то есть на работе… – он вытолкнул вперед себя Караваеву. – Познакомьтесь: это Люсьена. Мы по делу.
– Очень приятно, – оглядев Люську, сказала женщина. – Редкое имя и красивое. А меня зовут Лидией Геннадьевной. Пройдемте.
Люська вошла вслед за женщиной в комнату, огляделась и ахнула. Такие интерьеры ей приходилось видеть только у героев воскресной телепередачи «Пока все дома». Комната Лидии Геннадьевны больше напоминала зал музея. Все стены, оклеенные полосатыми золотистыми обоями, были увешаны картинами в тяжелых резных рамах и многочисленными старинными фотографиями всевозможных размеров. По углам комнаты стояли крупные напольные вазы с экзотическими сухоцветами. Огромные, тоже напольные, часы сверкали из-за стекла золотом циферблата и гирек. Люське показалось, что в комнате нет ни одной свободной горизонтальной поверхности – столешницы, полки и многочисленные маленькие полочки были уставлены фарфоровыми статуэтками, диковинной формы флакончиками и шкатулками. Диван, к которому Артем тихонько подтолкнул Люську, был покрыт таким чудным расписным покрывалом и завален таким количеством разнообразных подушечек, что Караваева не могла позволить себе на него присесть.
Лидия Геннадьевна, заметив Люськино замешательство, разгребла подушки по сторонам и весело сказала:
– Садись, не стесняйся! Все поначалу боятся мое покрывало попортить. А я его сама сделала. Техника – батик. Слыхала про такую?
Люська отрицательно помотала головой.
– Если понравилось, приходи к нам в музей на курсы, – предложила Лидия Геннадьевна. – Научишься еще и не такому. Ну… – она опустилась на диван рядом с Люськой. – А теперь рассказывайте, зачем пришли.
– Теть Лид, мы за консультацией, – начал Артем. – Люсь! Доставай.
Люська вытащила из сумки Феодору-Одиллию.
– Ой! – хлопнула в ладоши Лидия Геннадьевна. – Еще одна! Ну-ка дай сюда! – она жадно выхватила из Люськиных рук балерину. – Какая прелесть!
– Вам нравится? – удивилась Люська.
– Не то слово! Это чудо что такое!
– А как называется это… – Люська не могла подобрать подходящее слово. – Ну… искусство, если можно так выразиться…
– Никак не называется, – ответила Лидия Геннадьевна, не сводя восхищенных глаз с Феодоры. – Можно, конечно, как-нибудь назвать… Ну… например, постперестроечный примитивизм. Но не в названии дело! Это настоящее народное искусство. Лет через сто ему вообще цены не будет! Как настоящей «Дымке», например. Первые дымковские мастера тоже поначалу игрушки для детей да для собственного удовольствия делали, на музеи и не рассчитывали.
– Вы сказали, что потом им цены не будет. А сейчас… во сколько бы вы оценили эту фигурку? – осторожно поинтересовался Артем.
– Так вы продавать пришли? – вопросительно подняла брови Лидия Геннадьевна.
– Нет-нет! – поспешила разуверить ее Люська. – Мы… нам… просто оценить… Это трудно?
– Нет, – усмехнулась женщина. Мы в нашем музее одну, похожую, уже оценили. – Она повертела Феодору в руках. – Впрочем, не просто похожую, а этого же самого мастера. Вот, – она указала на буквы на основании статуэтки, – видите? Инициалы К.Д.Н. – те же самые. А откуда у вас эта красавица?
– Ее сделал Люсин дедушка, Дмитрий Николаевич Караваев, – сказал Артем, а Люська достала из сумки коника-свистульку и барышню с кошкой.
– Надо же! – восторженно всплеснула руками Лидия Геннадьевна. – Это же новый промысел! Ему действительно нет названия, – она поставила на стол конька и взяла в руки барышню. – Великолепно! Не могла бы ты меня познакомить со своим дедушкой?
– Он умер…
Артем, видя, как у Люськи дрогнули губы, заговорил сам:
– Тетя Лида! А можно посмотреть на ту балерину, которую вы оценили раньше?
– Только в музее. Завтра. Или… погодите… – Лидия Геннадьевна подошла к старинному столу из красного дерева со множеством выдвижных ящичков и достала из него пачку фотографий. Она перебрала их тонкими пальцами в кольцах и одну протянула Артему:
– Вот она.
На фотографии была балерина в розовой пачке, стоящая на одной ножке. Она показалась Артему действительно самой изящной из тех статуэток, которые он видел. В то же время не было никаких сомнений, что автор у них один – Люськин дедушка, Караваев Дмитрий Николаевич. Артем протянул Люське снимок:
– Держи. Это Зинаида?
Люська взяла фотографию, закивала головой, а потом подняла глаза на Лидию Геннадьевну:
– Откуда у вас наша Зинаида?
– Зинаида? – рассмеялась женщина. – Почему вы все время называете ее Зинаидой? Это фея Сирени из «Спящей красавицы». Так, по крайней мере, написано карандашом снизу.
– Все-таки скажите, откуда она у вас, – повторила Люська. – Ее у нас украли…
Лидия Геннадьевна убрала с лица улыбку:
– Украли? Что ж, вполне возможно… Дело в том, что мой сын, Артем его знает, принес фигурку с рынка. Сказал, что купил ее за двадцатку у какого-то ханыги. На бутылку тому не хватало. А сын понимает во всем этом толк – в музее вырос.
– Где же тот ханыга взял Зинаиду? – спросила Люська.
– Этого, я думаю, Кот не знает.
– Кот? – удивилась Люська.
Лидия Геннадьевна опять улыбнулась:
– Это домашнее имя моего сына. А вообще-то, его зовут…
Звонок в дверь перебил Лидию Геннадьевну.
– А вот наверняка и он, – сказала женщина. – Артем, открой, пожалуйста, дверь.
Артем вышел, а Лидия Геннадьевна подвела Люську к столу:
– Посмотри еще другие фотографии. На них витрина, где стоит ваша балерина. Видишь, написано, что это работа неизвестного мастера. А теперь там будет имя твоего деда.
