Удержать мечту. Книга 1 - Брэдфорд Барбара Тейлор (версия книг .txt) 📗
– Возможно, я чего-то не понимаю, но когда я купила для тебя ту квартирку в ноябре прошлого года, мне показалось, что она тебе очень понравилась. А теперь разонравилась?
– Квартирка очень славная, правда, но… Если говорить честно, бабуленька, я была там одна-одинешенька, и никого рядом. Мне гораздо приятнее быть здесь. С тобой. – Эмили снова улыбнулась ей своей покоряющей улыбкой. – И еще к тому же – так интересней. И веселей.
– Ну, я-то считаю, что здесь очень скучно, – произнесла Эмма, поднялась и направилась к двери. Повернув голову, она добавила: – Но разумеется, я буду рада тебе, Эмили. – Она надеялась, что голос ее не звучал слишком неприветливо. «Сначала – близнецы, теперь – Эмили, – вздохнула она про себя. – С чего это вдруг все они решили перебраться ко мне? И именно сейчас, когда я надеялась в первый раз за всю мою жизнь пожить тихо и спокойно».
Пройдя энергичным шагом через огромный Каменный холл и поднимаясь по лестнице на несколько шагов впереди Эмили, Эмма вдруг задумалась: «А не поймать ли мне Блэки на слове и не согласиться ли все-таки на его маленькое предложеньице?»
Пола говорила, а Эмма слушала.
Они сидели вдвоем в верхней гостиной, лицом к лицу. Эмма налила чаю и себе, и внучке, но почти не прикоснулась к своей чашке. Она так неподвижно сидела на диване, что ее можно было принять за каменное изваяние. Она внимательно следила за рассказом Полы, впитывая каждое слово, и лицо ее принимало непроницаемое выражение, хорошо знакомое многим.
Пола ясно и просто излагала дело, рассказывая о встрече в «Эйр коммюникейшнс» очень точно, не забывая о мельчайших деталях. Ее рассказ был таким наглядным, что Эмма так ясно представляла себе все, как будто сама при этом присутствовала. Несколько раз она почувствовала, что в груди поднимается волна гнева и раздражения, но она ни разу не прервала внучку.
Задолго до того, как Пола перешла к описанию заключительной сцены этой встречи, Эмма, с ее живым и проницательным умом, все поняла. Ей уже не нужно было объяснять, что Джон Кросс нарушил слово. Она осознала, что знает Джона Кросса лучше, чем сама предполагала. Много лет назад она раскусила, что он за человек – надутый эгоист, преисполненный сознания собственной важности; неумный человек, у которого множество слабостей. Сейчас он оказался меж двух огней, его действия диктуются страхом и отчаянием, он все больше паникует – совершенно ясно, что сейчас он способен практически на все. Даже на бесчестный поступок, потому что, судя по всему, соображения морального порядка для него не существуют. И еще этот его ужасный сын, который его постоянно подзуживает! «Хорошая парочка, нечего сказать», – подумала она с презрением.
Пола закончила наконец свой рассказ и вздохнула с сожалением:
– Вот такие дела, бабушка. Жаль, что все это закончилось провалом. Я сделала все, что могла. И даже немного больше.
– Не сомневаюсь, – сказала Эмма, глядя ей прямо в лицо, гордясь ею, думая о том, как многому она научилась за последнее время. Год назад Пола наверняка обвиняла бы себя в том, что сделка сорвалась. – Тебе не в чем себя упрекнуть. Запиши это в свой актив – как опыт, через который ты прошла, – и извлеки уроки.
– Обязательно. – Пола внимательно посмотрела на бабушку. – А что ты собираешься делать теперь? – спросила она, не отводя взгляда от этого бесстрастного лица и пытаясь понять, что же бабушка думает о деле с компанией Кросса.
– Ничего. Абсолютно ничего.
– Даже не выскажешь Джону Кроссу все, что о нем думаешь?
– Честно говоря, я и пальцем не пошевельну ради разговора с ним, да и двухпенсовую монету пожалею на телефонный звонок. Если мертвую лошадь отстегать кнутом, толку все равно не будет. К тому же я не доставлю ему удовольствия, показав, что он выбил меня из колеи. Можно действовать по-другому… безразличие – это страшное оружие, и я предпочитаю не обращать внимания на мистера Кросса. Я не знаю, в какие игры он играет, но подыгрывать ему я не буду. – Эмма посмотрела на Полу умными прищуренными глазами. – Не исключено, что он пытается использовать наше предложение, чтобы выторговать цену повыше у какой-нибудь другой компании. У него это не получится, никто на это не пойдет. – Недобрая усмешка промелькнула на ее лице. – Конечно, в конце концов он приползет к тебе на брюхе. Совершенно раздавленный. И это будет очень скоро. А вот как тогда поступишь ты, Пола? Вот это важно.
Пола открыла было рот для ответа, но сразу же закрыла его. Долю секунды она колебалась, не зная, как ответить. Она попыталась угадать, как повела бы себя в такой ситуации бабушка, но потом отказалась от этого намерения. Зато она точно знала, как поступит она сама.
– Я пошлю его ко всем чертям! Очень вежливо. Я знаю, что могла бы договориться с ним и заполучить «Эйр коммюникейшнс» гораздо дешевле, потому что, когда он снова придет к нам, он будет уже доведен до крайности и примет любые мои условия. Но я не хочу иметь никаких дел с этим человеком. Я ему не верю.
– Умница! – Эмма не скрывала, что ответ ей понравился, и продолжала: – И я думаю точно так же. Я уже много раз говорила тебе, что наши партнеры не обязательно должны нравиться нам. Но между участниками любой сделки обязательно должно быть доверие. Иначе мы не гарантированы от неприятностей. Кроссы вели себя безобразно, им нет оправдания. Я бы теперь их и на пушечный выстрел к себе не подпустила.
Несмотря на резкие слова и суровое выражение лица, ее реакция в целом была настолько сдержанной и спокойной, что привела Полу в некоторое недоумение.
– Ты знаешь, бабушка, я думала, ты будешь гораздо больше сердиться – правда, может быть, ты этого просто не показываешь. Ты вроде бы даже и не разочарована, – сказала она.
– Сначала я рассердилась, но потом мне просто стало противно. А что касается разочарования – конечно, в каком-то смысле я разочарована. Но, по правде сказать, и это чувство сменяется огромным облегчением. Хотя мне очень хотелось приобрести «Эйр коммюникейшнс», сейчас я даже рада такому повороту событий.
– И я тоже. – После едва заметного колебания Пола спокойно сказала: – Себастьян Кросс теперь мой враг, бабушка.
– Ну и что? На свете много людей, от природы завистливых, ревниво относящихся к чужим успехам. И ты всегда будешь привлекать их внимание, вызывать их ненависть, потому что тебе так много дано. Богатство и могущество благодаря мне, не говоря уж о твоей красоте, незаурядном уме и огромной работоспособности. Все это вызывает зависть. Ты должна научиться не обращать внимания на то, как будут злословить за твоей спиной, родная моя, ты должна быть выше этого. Я всегда поступала так. И забудь о Себастьяне Кроссе. Он не стоит того, чтобы ты о нем думала.
– Ты, как всегда, во всем права, бабушка, – сказала Пола, отгоняя тревожное воспоминание о безжалостном и ненавидящем взгляде, который ощутила на себе утром. Она почувствовала снова, как у нее по спине побежали мурашки. Уж Себастьян Кросс не упустит случая навредить ей. Эта неожиданная мысль тут же показалась ей глупой, ни на чем не основанной и вообще исключительно плодом ее богатого воображения. Пола мысленно посмеялась над собой и выбросила все это из головы.
Она встала, подошла к камину и постояла несколько минут спиной к огню, согреваясь. Она окинула взглядом эту уютную, дышащую стариной комнату. В спокойном свете клонящегося к закату дня, проникающего через многочисленные окна, она выглядела такой мирной и спокойной: каждый из предметов убранства был по-своему красив и стоял на своем месте; огонь весело потрескивал в огромном камине, старинные часы на подставке, как всегда, отсчитывали время на камине – так было всегда с тех пор, как она себя помнит. Она всегда, всю свою жизнь, любила эту верхнюю гостиную, здесь всегда можно было найти покой и тишину. Эта комната была воплощением изящества и гармонии, здесь ничего никогда не менялось, и благодаря этому постоянству она казалась укрытой от внешнего мира со всем его уродством и безобразием. «Эта комната, – подумала она, – создана очень доброй к людям и незаурядной женщиной. – Она посмотрела на Эмму, спокойно отдыхающую на диване, такую красивую в бледно-голубом платье, которое ей очень к лицу, и в ее глазах появилась нежность. – Она уже старая женщина, ей скоро восемьдесят, но по энергии, выносливости, целеустремленности, азарту она могла бы запросто быть моей ровесницей. И она – мой лучший друг».
