Милая любовь (СИ) - Горская Елизавета (читать книги полные txt) 📗
что она умирает. Или же ему была невыносима сама мысль, что когда-нибудь ее не
станет и этот мир перестанет также существовать и для него. Он так пристально
смотрел на нее, словно пытался запомнить малейшую черточку на ее смешливом
лице, ее глаза, нос, губы, ее улыбку, которая была ее неизменной спутницей - в
этом я успела убедиться, разглядывая эти многочисленные снимки.
Почему-то я была убеждена, что этот коллаж был подарком ему от нее...
- Мила? - услышала я приглушенный голос учителя по ту сторону двери. - Вы
проснулись? Простите, мне нужно уходить. И я хотел...
Я распахнула дверь. Арсений Валерьевич умолк, уставившись на мое бледное
лицо.
- Что-то случилось, Мила? - сглотнув, произнес он. - Вы... хорошо себя чувствуете?
- Да. Я в порядке. И... ребенок тоже, - добавила я зачем-то.
- Я рад, - улыбнулся он одними губами. - Позвольте, я покажу вам, что где лежит.
Я прошлепала за ним на кухню, где на барной стойке уже стояли тарелка с
золотистыми тостами, вазочка с джемом, хромированные масленка и сахарница.
- Я обычно жарю себе тосты, - показал в направлении стойки Арсений
Валерьевич, - здесь же джем, масло. В холодильнике - апельсиновый сок, сливки.
Кофе - на плите в турке. Если предпочитаете чай, он в френч-прессе на столе.
Ешьте, не стесняйтесь. Посуду я помою сам, когда вернусь.
- А вы? - подняла я вопросительно брови.
- Я уже позавтракал. Что-то еще?
Я задумчиво закусила губу, плавным движением намазывая на тост масло.
- А когда вы вернетесь? - деловито поинтересовалась я.
- В половине двенадцатого.
- Понят... Ух ты! - не сдержавшись, воскликнула я, откусив кусочек от тонкого в
меру зажаристого тоста. - Это... это просто... Я в жизни не ела ничего более
вкусного!
- Я рад, что вам понравилось, - губы учителя тронула долгожданная улыбка. - Не
думал, что вас можно удивить каким-то банальным тостом.
- Если бы вы каждое утро на протяжении почти семнадцати лет ели овсяную
кашу, этот тост не показался бы вам банальным.
- Понимаю, - склонил учитель голову на бок, с улыбкой наблюдая, как я с
жадностью поедаю очередной - уже наверное четвертый - тост, перед этим густо
намазав его толстым слоем масла и джема из черной смородины. - Мне нужно
идти, Мила, а вы завтракайте, не торопитесь. Ключ оставите у консьержки,
хорошо? И позвоните матери. Скажите, что заночевали у подруги.
"Ключ оставите у консьержки"? То есть перевести это можно примерно так:
"Чтобы, когда я вернусь, ноги вашей здесь больше не было"? Так что ли?
- Ха! - язвительно произнесла я, стараясь не думать над тем, как хитро он
пытается избавиться от меня. - И это мне говорит учитель? А как же "врать - не
хорошо" и все такое прочее?
Слегка изломленная правая бровь была ответом на мое ершистое замечание.
- Что? - невозмутимо поинтересовалась я, подливая в чашку кофе. - Или я
ошибаюсь?
- Нет проблем, Мила. Скажите, что считаете нужным. Я не против, если это будет
правда. Скажите, что беременны, что отец ребенка Артем Жданов, и что вы
напились в стельку, празднуя столь радостное для вас событие. А затем вас
вырвало на учителя литературы, и он отвез вас к себе домой, где вы и провели эту
ночь. Я... что-то упустил? - криво усмехнулся он.
- Идите вы знаете куда! - вскочила я, разъяренная, на ноги. - Можно подумать, у
вас жизнь удалась, и вам нечего скрывать от других! К вашему сведению, я не
просила вас помогать мне. Если вы не заметили, там в баре был Артем. Он бы и
позаботился обо мне. И - да, мы целовались! В отличии от вас, его не нужно
просить об этом. И вообще - я не желаю вас больше видеть! Понятно вам?
И я пулей рванула в ванную, чтобы вволю там нареветься или разбить что-нибудь
или... Но меня перехватили, развернули и несколько раз встряхнули, чего я никак
не ожидала.
- Мила, дурочка вы этакая, когда вы поймете, что Жданов этот лишь использует
вас? Думаете, он любит вас? Ему нужен только...
Он осекся, какое-то время напряженно вглядывался в мое лицо, затем резко
отпустил и, развернувшись, вышел из квартиры.
Запихав в рот оставшийся кусочек тоста, я аккуратно стряхнула с халата крошки,
убрала со стола, вымыла посуду, вернула масленку и сливочник в холодильник, на
треть заполненный продуктами, которых еще вчера - я это точно помню - там не
было. Ночью что ли в супермаркет наведался? Или заказал еду по телефону?
Когда на кухне все сверкало, я плюхнулась на диван и, откинувшись на подушки,
задумалась.
Значит, Арсений Валерьевич убежден, что Темный использует меня в не очень
благородных целях? Что ж, я это и без него знаю. Потому и избегаю усиленно и...
Чееерт! Кажется, я его вчера поцеловала... Да еще на глазах у Арсения
Валерьевича.
Вот же кретинка!
Теперь Темный точно не отстанет от меня. Ну почему я такая глупая? Знала же,
что мне нельзя пить. В прошлый раз, находясь под действием алкоголя, я
предложила Темному сыграть моего возлюбленного. Вот так просто! А он взял и
согласился, словно давно ждал этого. Черт бы побрал этого Темного!
Так..
Я обхватила голову руками и попыталась принять хоть какое-то мало-мальски
разумное решение, но перед глазами то и дело возникало лицо учителя, медленно
склоняющееся к моим губам.
Вчерашний поцелуй я помнила вплоть до мельчайшей детали: нежные руки,
обнимающие меня, скользящие вдоль спины, на мгновение задержавшиеся на
ягодицах, отчаянно сжимающие талию, вновь осторожно обхватившие лицо...
твердые, жадно приникшие губы... пряный мужской запах... упругая кожа...
дыхание, которое я бы пила и пила...
- Привет!
Сказать, что сердце бухнуло в пятки, не сказать ничего. Меня едва удар не хватил
- так я испугалась, подскочив на месте и прижав руку к груди.
- Напугал, да? - извиняющимся тоном произнес это невозможный человек,
упавший словно снег на голову. - Простите...
- А вы как думали? - сдвинула я брови. - Вас что, никто не учил стучаться?
- А зачем? У меня же ключ, - помахал он связкой перед моим носом.
- Все равно! - не унималась я (мне необходимо было выпустить пар, Олег же - а
это был именно он - попался под горячую руку, и я нисколечко об этом не
сожалела). - А вдруг мы здесь... ну это самое... сами понимаете, - загадочно
приподняла я правую бровь.
- Это самое? - задумался Олег. - Так вы что... собирались по дому голой ходить?
Зачем?
Я закатила глаза.
- Не важно, - буркнула я в итоге. - Пойду переоденусь.
- Будьте, как дома! - насмешливо крикнул он мне вдогонку.
Засранец! И как я могла раньше находить его милым?
В спальне я скинула халат, натянула свою одежду, а футболку, которая этой
ночью служила мне ночнушкой, аккуратно сложила на кровати и повернулась к
зеркалу.
Да уж - видок тот еще. И с таким вот лицом я пыталась - пусть подспудно -
очаровать Арсения Валерьевича?
О чем ты думала, Мила?!
Я быстренько собрала волосы в хвост, вбила в кожу тональный крем, замазала
консилером круги под и без того большими глазами и воспользовалась
бесцветным блеском, который идеально смотрелся на моих средней пухлости
губах.
Ну вот. Другое дело!
- Не прошло и часа, а вы вернулись! - шутливо заметил Олег, окинув меня с ног до
головы оценивающим взглядом. - Неплохо! Это ваша одежда?
- Что?
- Это точно ваша одежда? По мне, так вам больше подошли бы джинсы и кеды - в
вас столько мужской энергетики.
Сомнительный комплимент, однако. Что он имел в виду?
- Что ж... Всего хорошего!
И я направилась к двери, силясь скрыть сожаление, что приходится уходить вот
