Цена соли (ЛП) - Хайсмит Патриция (читать книги онлайн TXT) 📗

То, что Кэрол сказала насчет любопытства, было правдой. Она это знала.

— Какими другими способами? — спросила она.

Кэрол взглянула на нее.

— Думаю, каждый должен выяснить это сам. Интересно, могу я тут выпить чего-нибудь покрепче?

Но в ресторане подавали только пиво и вино, так что они уехали.

И Кэрол до самого Нью-Йорка больше нигде не останавливалась. Кэрол спросила ее, хочет ли она вернуться домой или заехать ненадолго к ней, и Тереза попросила отвезти ее в дом Кэрол. Она вспомнила, что Келли приглашали ее заскочить на вечеринку с вином и фруктовым пирогом — они устраивали ее сегодня вечером, и она даже пообещала, но они не будут по ней скучать, подумала она.

— Тебе со мной сплошное мучение, — вдруг произнесла Кэрол. — В воскресенье и вот теперь. Я не лучшая компания на этот вечер. Чего бы ты хотела? Хочешь, пойдем в ресторан в Ньюарке, у них там сегодня рождественские огни и музыка? Это не ночной клуб. Мы могли бы там заодно вкусно поужинать.

— Мне действительно все равно, куда идти… лично мне.

— Ты была в этом ужасном магазине целый день, а мы никак не отпраздновали твое освобождение.

— Я просто хочу быть здесь, с тобой, — сказала Тереза, и улыбнулась, расслышав в своем тоне объяснительные нотки. Кэрол покачала головой, не глядя на нее.

— Дитя, дитя, где ты блуждаешь — одна одинешенька?

Затем, выехав на шоссе Нью-Джерси, Кэрол встрепенулась:

— Я придумала.

Она повернула машину на посыпанный гравием участок дороги и остановилась.

— Пойдем со мной.

Они оказались перед освещенной площадкой, заваленной рождественскими елками. Кэрол предложила ей выбрать елку, не слишком большую и не слишком маленькую. В машине они положили елку назад, а Тереза села впереди, рядом с Кэрол, прижимая к себе охапку остролиста и еловых веток. Тереза уткнулась в них лицом и вдохнула хвойный, резковатый запах, чистое благоухание, которое напоминало дикий лес и все, связанное с Рождеством — елочные безделушки, подарки, снег, рождественскую музыку, праздники. С магазином было покончено, и теперь она сидела рядом с Кэрол. Мерно урчал мотор машины, а она перебирала пальцами хвойные иголки на еловых ветках. «Я счастлива, я счастлива», — думала Тереза.

— Давай украсим елку прямо сейчас, — сказала Кэрол, как только они вошли в дом.

Кэрол включила радио в гостиной и приготовила им напитки. По радио играли рождественские песни, слышался звучный бой колоколов, как будто они были внутри большой церкви. Кэрол принесла одеяло из белой ваты для снега вокруг елки, а Тереза посыпала его сахаром для блеска. Затем она вырезала продолговатого ангела из золотой ленты и прицепила его на верхушку елки, сложила бумагу и теперь вырезала гирлянду ангелов, чтобы развесить ее по веткам.

— У тебя к этому талант, — сказала Кэрол, стоя у камина и рассматривая елку оттуда. — Потрясающе. Есть все, кроме подарков.

Подарок для Кэрол лежал на диване рядом с пальто Терезы. Но сделанная ею открытка была дома, а она не хотела дарить подарок без открытки. Тереза посмотрела на елку.

— Нам нужно что-нибудь еще?

— Нет. Ты знаешь, который сейчас час?

По радио уже закончились все передачи. Тереза увидела каминные часы. Было больше часа ночи.

— Уже Рождество, — сказала она.

— Тебе бы лучше остаться на ночь.

— Хорошо.

— Какие у тебя планы на завтра?

— Никаких.

Кэрол взяла свой напиток с крышки радио.

— Разве тебе не нужно увидеться с Ричардом?

Ей действительно нужно было увидеться с Ричардом, в двенадцать, в полдень. Она должна была провести день у него дома. Но она могла бы выдумать какой-нибудь предлог.

— Нет. Я сказала, что, возможно, встречусь с ним. Это не важно.

— Я могу отвезти тебя домой пораньше.

— Ты завтра занята?

Кэрол допила последние остатки своего напитка.

— Да, — сказала она. Тереза начала убирать устроенный ею беспорядок — куски ткани и обрывки ленты. Она терпеть не могла прибираться после своей работы.

— Твой друг Ричард, кажется, из тех мужчин, которым нужна рядом женщина, чтобы за ней присматривать. Без разницы, женится он на ней или нет, — сказала Кэрол. — Разве он не из этой породы?

«И зачем сейчас заговаривать о Ричарде?» — с раздражением подумала Тереза. Она чувствовала, что Кэрол нравился Ричард — в этом была виновата она сама — и ее кольнула отдаленная, острая, как булавка, ревность.

— Вообще-то, я восхищаюсь такими мужчинами больше, чем теми, кто живут одни, или считают, что живут одни, а заканчивается все тем, что они поступают с женщинами самым идиотским образом.

Тереза уставилась на лежавшую на журнальном столике пачку сигарет Кэрол. Ей было абсолютно нечего сказать на этот счет. Она могла различить духи Кэрол, которые тонкой нитью тянулись сквозь более сильный запах хвои, и ей хотелось пойти по этому следу и заключить Кэрол в объятия.

— Это не имеет ничего общего с тем, женятся люди или нет, так ведь?

— Что? — Тереза посмотрела на нее и увидела, что та чуть улыбнулась.

— Хардж — тот мужчина, который не позволяет женщине войти в свою жизнь. А с другой стороны, твой друг Ричард, возможно, так никогда и не женится. Но Ричард получает удовольствие от мыслей, что он хочет жениться, — Кэрол окинула взглядом Терезу с головы до пят. — На не тех девушках, — добавила она. — Ты танцуешь, Тереза? Ты любишь танцевать?

Кэрол вдруг показалась холодной и язвительной, и от этого Тереза чуть не расплакалась.

— Нет, — ответила она.

«Не нужно было ей ничего рассказывать о Ричарде, — подумала Тереза, но что сделано, то сделано».

— Ты устала. Давай спать.

Кэрол привела ее в комнату, в которую в воскресенье заходил Хардж, и откинула покрывало на одной из кроватей. «Это, должно быть, комната Харджа», — подумала Тереза. Определенно, в комнате не было ничего, что намекало бы на детскую. Она подумала о вещах Ринди, которые из этой комнаты забрал Хардж, и представила, как Хардж сначала сам перебрался сюда из спальни, которую делил с Кэрол, затем позволил Ринди принести сюда ее вещи и хранил их здесь, отгородив себя и Ринди от Кэрол. Кэрол положила пижаму в ногах кровати.

— Тогда спокойной ночи, — сказала она в дверях. — С Рождеством. Что ты хочешь на Рождество?

Тереза неожиданно улыбнулась.

— Ничего.

В ту ночь ей снились птицы — ярко-красные птицы с удлиненными телами, похожие на фламинго, сполохами мечущиеся сквозь черный лес, выводящие на его фоне волнообразные узоры, красные росчерки, взлетающие и опадающие, словно их крики. Потом ее глаза открылись, и она и вправду услышала мягкий свист, который то нарастал, то угасал с дополнительной ноткой в конце, а на его фоне — настоящее слабое щебетание птиц. Окно светилось ярко серым. Свист раздался снова, как раз под самым окном, и Тереза поднялась с кровати. На подъездной дорожке стоял длинный, с открытым верхом, автомобиль, а в нем стояла женщина и насвистывала. Это было как в том белесом, размытым туманом по краям сне, который она видела.

Потом она услышала шепот Кэрол, так же ясно, как будто все трое находились вместе в одной комнате:

— Ты едешь спать или только встала?

Женщина в машине, стоя ногами на сиденье, ответила так же тихо:

— И то, и другое.

И Тереза услышала в этих словах клокотание сдерживаемого смеха и мгновенно прониклась к ней расположением.

— Покатаемся? — спросила женщина. Она смотрела на окно Кэрол и широко улыбалась. Тереза только что заметила эту улыбку.

— Ты с ума сошла, — прошептала Кэрол.

— Ты одна?

— Нет.

— О-о-о.

— Да все в порядке. Хочешь войти?

Женщина вышла из машины. Тереза подошла к двери комнаты и открыла ее. Кэрол как раз шла через холл, завязывая пояс халата.

— Прости, что я тебя разбудила, — сказала Кэрол. — Иди обратно в постель.

— Да ничего страшного. Можно я спущусь?

— Ну, конечно! — Кэрол вдруг улыбнулась. — Возьми халат в шкафу.

Тереза взяла халат. «Наверное, это халат Харджа», — подумала она и спустилась вниз.