Мистер Грей младший (СИ) - Янис Каролина (читаемые книги читать TXT) 📗
Взяв полотенце, я достаю пирог и ставлю на плиту. Запах… подгоревшего. Слегка передержали. «Но, как раз то, что нужно Максу», — отмечает мой воспалённый мозг.
— Думаю, подавать пирог не стоит, иначе… Макс решит, что это, возможно… было сделано специально, — оборачиваясь к прекрасному — для меня — недоразумению, сообщаю я, глядя в глубокие тёмные глаза.
— Я не собиралась подавать, — она пристально смотрит мне в глаза, хватаясь руками за кухонный островок и прижимаясь к нему спиной. — Вы… Теодор, — она сглатывает, — Пришлю сюда, чтобы… помочь мне достать пирог? — Кейтлин изогнула бровь.
— Я не знаю, почему я пришёл. Этой причины мне не понять, — ловлю себя на мысли, что отвечаю честно и невольно хмурюсь.
Хороши твои дела, Теодор. Вместо того, чтобы вставить какую-нибудь колкость на выгнутую бровь, что зачастую, казалось мне, выявлением сарказма или безразличного самолюбия, которое всегда отрицательно на меня влияло, я отвечаю ей честно, точно… точно она отличается от массы тех, что я встречал прежде. И это так. Эти губы… Я снова посмотрел на эти губы и был готов призвать на помощь гром и молнию, чтобы снова не накинуться на неё, не поддаться искушению, которое силилось во мне с каждой секундой всё быстрее.
— Это похоже на недоразумение, — бормочет она, — Не надо больше этого делать, — поднимает глаза, осознавая, куда я смотрю… Но в этом голосе нет ни просьбы, ни приказа. Это утверждение — лишь совет. Решение предоставлено мне.
— Кейтлин, — единственное, что мне удаётся сказать.
— Нам нужно вернуться к остальным, — выдыхает крошка, глядя в глаза, и уносится на каблуках в гостиную.
Мне потребовалось немного времени, чтобы понять: я должен до края напиться. Для того, чтобы не думать об этих губах. И обо всём, что со мной происходит в эти минуты ошпаренного сознания, разваливающегося под натиском желания прижаться к устам незнакомки, которая в несколько секунд заставила меня почувствовать, что я знаю её с детства. Странное, сумасшедшее чувство чего-то… чего-то, что находится за гранью обыденности и всего того, что я встречал и принимал всем естеством последние годы. Я смотрел на женщин сквозь пальцы, а сейчас… я желал смотреть на это юное, ангелоподобное создание открыто. Не имея при этом стыда и стеснения. А есть ли хоть малейший шанс на то, что поцелуй не последний?.. Она рядом с твоим другом, Теодор. Она улыбается ему, когда он интересуется о том, как она и «как всё прошло на кухне…» Она так возмущённо посмотрела на него и так искренно, исключая какую-либо возможность того, что «может что-то пройти». Своего рода, это честный ответ. Для неё, быть может, абсолютно честный. Но не для меня… Что-то внутри дрогнуло, когда она произнесла: «Не надо этого делать». А вместе с тем, возникло желание только продолжать и с каждым мгновением всё более и более яростно.
— Ничего не произошло кроме того, что Теодор спас меня от ожога. Я… была в своих мыслях, забыла взять ухватку и… — она разводит руками, держа достойную восхищения улыбку.
— И я поспел на помощь с полотенцем, — дополнил её фразу я, делая глоток виски.
— Наш Тео — спаситель, — широко ухмыльнулся Макс, играя бровями. Ян пристально смотрел на меня и пытался прочесть по моим глазам, что творилось в моей голове. Зная, насколько проницателен этот чёрт, я отвернулся от него и осушил бокал до дна.
Некоторое время все просто пили, болтали, я молчал и, кажется, мог бесконечно разглядывать ту, которая за одно-единственное прикосновение к моим губам смогла вдохнуть в меня нечто, открывающее каждую клетку моего тела и подсознания, заставляла их взаимодействовать друг с другом, а не работать порознь. Соединила их в единое целое. И она отвечала на мой взгляд. Я видел эти глаза напротив своих, благодаря судьбу и случай. Благословляя всё, что привело меня к этому поцелую. Я не хотел пока думать, чем это кончится. Мне хотелось, чтобы наше знакомство, напоминающее взрыв, хоть вулканической пылью, но разлеталось дальше. Непрерывно. Засыпая эти песчинками, этими взглядами, улыбками, фразами всё вокруг, наполняя счастьем мою жизнь, которое если и превратится в пепел, но не остынет.
— Я хочу танцевать! — Джеки огорошила всех окружающих громким заявлением, — Мне надоело. Просто пить и просто разговаривать — ах, я не знала большей скуки! — она театрально подняла глаза к потолку, — Я не считаю, что великолепный поцелуй Теодора и Кейтлин должен быть самым впечатляющим событием этого вечера, хотя бы потому, что меня это не так уж и впечатлило, ведь Теодор — мастер целоваться, а Кейт — девушка, которая поддалась более опытнейшему в этом плане мачо, — она поиграла бровями, выпрямилась во весь рост, быстрыми шагами направляясь к портативному музыкальному центру, установленному в углу огромного зала-гостиной старинного дома Флиннов.
Едва музыка заглушила разговоры, смех и прочие звуки, Макс, Мэйсон и Ян присоединились к Джеки, а Кен как-то слишком развязано прижался лбом к плечу Кейтлин. Мне захотелось его ударить. В моей голове начали созревать вопросы. Насколько у них серьёзно? Как и с чего это началось? Чем именно её смог зацепить Кен и что он сделал, чтобы привлечь её внимание к себе? К моей внезапной радости, она легонько повела плечом, чтобы избавиться от прикосновения.
— Я выключаю свет! Хочу тусить! — визг Джеки был настолько громким, что смог переплюнуть песню Бейонсе в динамиках. Никто с ней не спорил, либо желая сберечь связки, либо потому, что отказывать леди в удовольствии полной темноты не было в правилах окружающих её джентльменов.
Я же продолжал смотреть на Кейтлин, пока ещё при свете. Я понял, почему её изящное, хрупкое плечо выгнулось, откидывая голову любившего прижиматься к ней друга. Музыка побудила выполнить её этот жест сначала одним плечом, затем другим, а дальше, проведя ими лёгкую волну, чувствуя музыку каждой мышцей и веной, она поднялась от маленького дивана, на котором сидела вдвоём с Кенджи и делала аккуратные шажки дальше… Продолжая двигать плечами, тонкими кистями рук и прекрасно взмывать бёдрами вверх. То в одну в сторону, то в другую… Свет погас.
Вот чёрт!
В одно мгновение — я понимаю, что она спотыкается о мою ногу, сумев при этом не издать ни единого звука. Ни вскрика. А я, в свою очередь, ретируюсь, встав, чтобы ухватить её за талию и усадить на свои колени.
Она в моих руках… О, Боже.
========== Change. Part Three. ==========
Она в моих руках. Я повторяю это в своём мозгу, как мантру: она в моих руках и ей никуда не деться. К счастью, она и не изъявляет этого желания, которое если бы не оскорбило меня, но огорчило. Как поразительно для хорошей девочки… Приятно и даже льстит. Я ощущаю тот самый подъём внутри, который несколько дней, недель, был для меня невозможен. Нечто есть в этой девочке, нечто, что заставляет ощутить в себе энергию и неопытность, ревностность и чувственность, уверенность и наглость того подростка, которым я являлся. И в такие моменты, когда в твоих руках оказывается нежное, пахнущее ягодным ароматом, забирающее в омут своей фарфоровой хрупкостью тело, прошлое перестаёт существовать. Потому, что те чувства, что жили лишь в воспоминаниях, оживают в реальности. Эта первозданность восприятия вновь пробирается под самую кожу. И это невозможно контролировать. Это происходит с той же быстротой, с которой спадает на Землю солнечный свет.
— Кейтлин, — губы с неловкостью перебирают каждую букву её нежного имени.
