Натюрморт с живой белкой (СИ) - Горышина Ольга (книги бесплатно без .txt) 📗
Глава 2 "Шесть колес и две педали"
Белка ненавидела прощаться. Единственное расставание, которое она жаждала, был отъезд матери. Тогда она мечтала, чтобы Атлантика поскорее встала между ними надежной стеной. После жуткого бракоразводного процесса суд присудил двенадцатилетнюю Бель Мартину Деграсси, посчитав его лучшим опекуном, чем родная мать, которой надлежало покинуть территорию Соединенных Штатов Америки. Девочка прыгала до потолка от счастья, сжимая руку девятнадцатилетнего сводного брата.
— Поехали вместе встречать отца! — крикнул из кухни Тьерри, домывая оставшуюся после ужина и завтрака посуду.
Белка появилась в дверях в коротких джинсовых шортах и свободной белой майке с кленовым листом на груди.
— Я хочу прибрать немного квартиру перед его приездом и вообще… — Белка вжала ладонь в белый косяк двери. — Проведи с отцом пару часов тет-а-тет, — Белка нарочно вставила французское словечко в английскую речь: по семейной традиции они переходили на французский, чтобы сказать друг другу что-то очень-очень важное, затрагивающее общие чувства.
Тьерри тряхнул темной курчавой головой и выключил воду.
— Послушай! — он нарочно продолжил разговор на английском. — Он такой же отец тебе, как и мне. Уверен, что по тебе он соскучился даже больше… Не смей делить нас. Больше никогда, поняла?
Белка кивнула. Она не спрашивала о причине развода родителей Тьерри, но пятнадцатилетний тинейджер на удивление безболезненно принял мачеху и спустя год даже стал звать её мамой. Десятилетней Белке произносить «папа» было куда легче — она прежде никого так не называла, с детского сада завидуя детям, которых забирали домой отцы.
— Тьерри, я так решила, окей? Я хочу порисовать и… Приготовить папе королевский ужин. Этого недостаточно?
Тьерри вытер руки и спрятал их в карманы слаксов, оттопырив на манер ушей Микки-Мауса.
— Достаточно купить паэлью на углу. Нашла гурмана, тоже мне!
Но Белка так не думала. Утром, бегая в булочную за круассанами, она уже купила в супермаркете любимый сыр Мартина, зеленый виноград и бутылку вина, название которого вспомнила с большим трудом. Тьерри должен уехать в Тулузу один, встретить отца, выпить с ним вдвоем кофе, перетереть за жизнь и отдать машину, чтобы Мартин приехал к ней аж на целых три недели! Это счастье, что он сумел воспользоваться академическим отпуском в Университете и выбить себе дистанционную работу на лишнюю неделю. Жаль, не получилось хотя бы недельку пожить втроем. Брат сдался без особого боя.
— Я прилечу в Бостон и отвезу тебя в твой чертов Монреаль, — заверил Тьерри сестру, не в силах выпустить из прощальных объятий. — Пообещай, что с тобой точно ничего не случится за сегодня, окей?
Белка сжала теплые ладони брата.
— Хуже паруса уж точно не будет! Джек Воробей чертов! — добавила она уже без вчерашней злости. — Я два года живу в Канаде одна. С французской деревней я как-нибудь справлюсь, не переживай.
— А я переживаю. Еще как переживаю! Официально ты — безбашенный тинейджер еще целых три месяца! Не забывай об этом и слушайся взрослых.
— Проваливай, умник!
Белка почти протаранила брата до машины, колошматя маленькими, но жесткими кулачками по спрятанному под спортивной рубашкой животу. Но у машины вновь повисла у Тьерри на шее, не в силах расстаться с ним на всего каких-то три недели. Они уже договорились, что проведут уикенд в Вермонте, а потом он и Мартин прилетят на день ее рождения, а там и Рождество не за горами и горные склоны Калгари… И все равно тяжело. Раньше она скучала по одному только Тьерри, а с ее собственным отъездом на учебу к тоске добавился и Мартин.
Белка пнула колесо отъезжающего клео и отвернулась, чтобы смахнуть непрошеные слезы. И вот так всякий раз… В таком настроении она не возьмется за кисти. Да и вообще она брякнула про рисование только, чтобы брат отвязался. Сейчас она вымоет в квартире пол и отправится за фруктами на ферму. Прогулка на велосипеде успокоит и позволит встретить возвращение беленького клио с естественной, а не натужной улыбкой.
Прошлепав босыми ногами по еще влажной плитке, Белка схватила с тумбочки рюкзак и с кедами в руках вышла на лестничную площадку. Обувшись, она достала из кладовки висевший на мольберте шлем и побежала вниз к пристегнутому к велосипедной парковке потрепанному железному коню. Крутить педали было не привыкать. К тому же, она успела побывать в душе, а воздух еще не накалился. Если поднапрячься, то дорога займет каких-то пятнадцать минут.
Так и вышло. Шлем Белка не сняла, только расстегнула замок под подбородком и вытерла за темными стеклами очков переносицу. На весы под открытым навесом легла желтенькая дынька, четыре персика и четыре нектарины, достаточно крепкие, чтобы довести их на дне рюкзака в бумажных пакетах, в которые упаковывали фрукты на кассе. И тут взгляд Белки упал на холодильничек с сырами. Она не удержалась и попросила отрезать немного от всех трех кружочков. Для нее лично все сыры одинаковы, но Мартин чувствует разницу между магазинными и частными. Продавщица завернула покупку в бумагу и напомнила, что перед употреблением сыр следует вынуть из холодильника хотя бы на десять минут. Это Белка помнила еще по свежей домашней лапше из пакетов.
— Мадемуазель, это тоже ваше?
Женщина держала на весу бутылку с красной жидкостью. Белка не успела ответить — из-за ее спины вылез пожилой лысоватый месье и заявил свои права на бутылку.
— А вам сангрия нужна?
Белка сначала пожала плечами, а затем кивнула.
— Литр или полтора?
— Литр…
Белка даже во Франции продолжала жить американскими законами и стыдилась открыто покупать алкоголь даже для отчима, хотя Мартин под страшным секретом капал падчерице во второй бокал все, что пил сам. От сангрии он не откажется. Тем более холодной. День, как и вечер, будет жарким.
Продавщица нацедила в бутылку из-под яблочного сока литр красной жидкости, и Белка отправилась в обратный путь, мечтая о пробежке от дома до моря. Дыня и бутылка оттягивали рюкзак, но Белка не сбавила утренней скорости. Машин почти не было, и она совсем не оборачивалась. Пока ей не посигналили. От неожиданности Белка даже не оценила расстояние до обочины, просто повернула руль и тут же встретилась с сухой выжженной солнцем травой. За спиной хлопнула дверь машины, а Белка не успела даже вытащить из-под рамы ногу.
— Идиотка!
Велосипед исчез, и Белка подтянула коленку к носу, на который съехали солнцезащитные очки. Так что она без всякого фильтра видела обладателя голоса, хотя видеть его не было никакой необходимости. Она могла с закрытыми глазами бросить ему в лицо русское «сам идиот», но изо рта вырвалось то, что она сказала бы любому другому — WTF!
Денис бросил велосипед на обочину и протянул руку, но Белка не взяла ее, оперлась о землю и встала сама. В рюкзаке забултыхалось, и она с опаской потрогала матерчатое дно — не мокро, бутылка цела, а вот персикам мог наступить каюк. Она перекинула рюкзак вперед и открыла молнию.
— У тебя там не дамский пистолет случайно? А то я по утрам без бронежилета…
Денис не убрал руки. Белка видела его трепещущие в воздухе пальцы, но не поднимала глаз. Словарь русского языка кто-то будто вытащил из головы. Лучше молчать.
— Не молчи, — услышала она, ощупывая пакетики с фруктами, один из которых все же оказался мокрым. — У тебя такой клевый акцент в русском. Заигралась? Или действительно думаешь, что он придает тебе французский шарм? Прости, но на француженку ты не тянешь… И это, если что, комплимент.
Белка подняла глаза и протянула Денису мятый персик.
— Хочешь? — спросила она явно без резкого акцента.
— Хочу, — сказал он, но не взял фрукта, только поднял очки на лоб. — Но не этот, а другой. У тебя их два…
Денис опустил взгляд на уровень кленового листа, и Белка перестала дышать, а потом согнула руку в локте и впилась зубами в персик. Она не общалась во взрослом возрасте с русскими — они все так себя ведут или только избранные на дорогих автомобилях? Шорты б одернуть, чтобы владелец мазерати не нашел в них теперь уже две нектарины. Но по шее потекла тонкая струйка персикового сока, и следовало спешно вытереть его, но пальцы русского нахала опередили ее пальцы. Однако она сумела оттолкнуть руку и шагнула к велосипеду, но Денис поймал ее за раскрытый рюкзак и подтянул к себе.
