Разыскивается миллионер без вредных привычек (СИ) - Шайлина Ирина (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
— Смотри, какая красивая брокколи, — включилась она. — Похожа на огромное дерево! А Тотошка великан! Мы же сможем съесть это дерево?
Тотошка закрыл рот и упрямо затряс головой. Не хотел он никаких деревьев. И разговаривать не хотел. Таня не волновалась — все же два года только. Ещё залопочет. А он… вдруг ткнул в Таньку пальцем и громко и отчётливо сказал:
— Мама!
Танька охнула. Да и я тоже.
— Не говори так, милый! Я чужая, чужая тётя!
— Мама! — Тотошка был очень упрям.
— Меня уволят, — простонала Танька.
Я погладила её по волосам. Может, не уволят. Может, не заметят даже. Не так уж они своим сыном и интересуются. И поневоле испытала острый приступ зависти, несмотря на то, что Тотошка подруге чужой.
Танька успокоилась. Ловко всунула в приоткрытый детский ротик кусочек зелёного овоща.
— Тогда перебери своих бывших. Проверенные уже мужики…. Попользуешься разок, может, не обидятся.
— А, — отмахнулась я. — Мужчина должен быть идеальным, а среди моих бывших такие не водится.
— Иди уже, — рассердилась Таня, — ты заражаешь Тотошку пессимизмом — смотри, какой печальный стал.
— Он просто жрать не хочет, — сказала я, но послушно ушла.
Выкатила свой велосипед. Сунула в уши наушники. Посмотрела на экран — восемь утра только, а столько переделала дел! Моя новая жизнь на меня отлично влияет. В наушниках популярная донельзя песня про незабудки. Незабудки мне никто не дарил, но подпеть — точнее, подвыть — я всегда готова. Быть дурочкой вообще здорово — столько всего прощают.
Велосипед, успевший отдохнуть, не хотел слушать хозяйской руки.
— Потерпи немножко, — попросила я, не расслышав за незабудками своего голоса. — Скоро выходной.
Все случилось донельзя внезапно. Я катила по Танькиной подъездной аллее, выкатилась на дорогу и хотела повернуть, но вдруг слетела цепь — не зря мой велик стонал и жаловался. Затормозить я не могла, все, что оставалось — визжать в предчувствии скорой кончины.
Падать я не люблю. Да и кто любит? И возможно, не упала бы, повизжала бы, да и остановилась как-нибудь. Но мужчина… он появился внезапно. Я только и успела увидеть светло-серую, почти белую футболку, русоволосую голову и — бах!
И как в съёмке замедленной. И мысль: главное — не сесть на раму. В двенадцать я села со всего маху. Незабываемо. Поэтому летела я и думала: «Только не на раму! Куда угодно, только не на раму!»
В кои-то веки Господь услышал мои молитвы: велосипед улетел в одну сторону, я в другую. В шиповник. И боюсь, вопли которые разнеслись по окрестностям, оставили незабудки без шансов. Падать в шиповник больно. Чертовски.
Я упала и провела мысленную инвентаризацию — руки на месте… Ноги тоже. Голова гудит, но наличествует. Царапины горят огнём. Рискнула открыть глаза. Господи! Падать в шиповник не только больно, но ещё и красиво! Зелёное кружево листьев над головой. В дырочках — небо. Голубое-голубое — глазам больно. И нежно розовые цветы, от аромата голова кругом. А вот не свалилась бы — ни за что не разглядела бы.
— Красиво! — сказала я.
Откуда-то со стороны раздался стон, и тут я вспомнила, что падала не одна.
— Вы живы?
Ответа нет. Может, я ему спину великом сломала? Это было бы совсем нехорошо. Я попыталась встать, но колючие ветки, которые до этого мирно висели надо мной, теперь не хотели выпускать, цепляясь за кожу десятками колючек. Успела разглядеть только белый кроссовок. Фирменный — видела такие весной в ТЦ: я на такие наберу, только если продам своих питомцев на чёрном рынке, и то не факт.
— Я вас спасу, — обещала я. — Вы только подождите, пока я выберусь.
В ответ — вполне различимый мат. Отлегло — живой, значит. Шорох, свет померк — сбитый мной господин встал и наверняка любовался на мои торчащие из-под куста ноги. Они у меня ничего, и шорты короткие, но мне… неуютно. Я заворочалась, пытаясь выбраться — снова колючки.
Меня крепко схватили за лодыжки — я пикнуть не успела. Хотя повод для возмущения был: ещё не знакомы, уже хватать. Но он просто вытянул меня за ноги на белый свет. Ноги спаситель выпустил, они с глухим стуком упали на асфальт. Я снова глаза открыла. Небо голубое, бесконечное. Ни одного облачка. Весна настала. Попа, которой волокли по асфальту, болела, но я, вдруг осознавшая, насколько мир прекрасен, улыбнулась.
— С вами все в порядке? — раздался голос сверху.
Я перевела взгляд и увидела ЕГО. Именно так — капсом. Он высокий, но не дылда. Лёгкая футболка очерчивает стройное, но очень даже сильное тело. Глаза карие, бархатные, и ресницы такие — любая девчонка бы за них убила. Я сразу же поняла, что хочу вот такого сына, с тёмными глазами и пушистыми ресницами — не меньше. От осознания того, что папа найден, словно камень с души. Я снова улыбнулась, как можно сексуальнее.
— Вам плохо? — участливо спросил спаситель.
— Мне очень хорошо, — честно ответила я.
Мне и правда хорошо было, подумаешь, синяки и царапины! Я увидела свет в окошке.
Я не подавала виду, насколько переживала. Ребёнка хотела всегда. Стас все просил отложить — молоды же. А перед самым разводом я попала в больницу с не серьёзными на первый взгляд проблемами по-женски. Там и выяснилось — если не рожу в ближайший год, то, наверное, не рожу вовсе.
Я выписалась на три дня раньше. В сумке пачка тестов, определяющих овуляцию. Собралась вопрос ребром ставить — ребёнок или развод! Конечно, сблефовала бы. Но оказалось — развод. Ибо если вот так резко падаешь, как снег на голову, то лучше предупреждать. Стас, который должен был быть на работе, развлекался дома с соседкой Светочкой. А я ей соль занимала! И сахар. И заварку. Света была на редкость забывчивой.
Было седьмое марта как раз. Замечательный подарок. Ни родные, ни сам Стас не верили, что я доведу развод до конца. Про моё скорое бесплодие я рассказала только Таньке — родители вынесли бы мне мозг. Они меня любили, пусть и несколько деспотично, и внуков хотели.
Я с трудом завязывала новые знакомства, поэтому мой взгляд обратился к бывшим, но: один растолстел, другой много пьёт — а я хочу здорового ребёнка, третий женат. Я хочу ребёнка, но не ценой измен. Чем сильнее отчаивалась, тем чаще думала о банке спермы, хотя сама идея вызывала во мне отторжение.
А теперь ОН! Идеальный!
— Вы женаты? — решилась поинтересоваться, памятуя о своих принципах.
Спаситель вздохнул. Наморщил идеальный лоб. И вдруг показал три пальца.
— Сколько видите?
— Три, — послушно ответила я.
— Я думаю, нужно вызвать скорую помощь.
— Зачем?
— Вы лежите на асфальте, улыбаетесь и явственно бредите.
Проклятье! И правда. В таком виде я его точно не соблазню. Сколько дней у меня до овуляции? Вдруг надо действовать очень решительно. Я, покряхтывая, поднялась, опираясь о идеальную руку, и занялась мысленными подсчётами. Выходило, что дней пять есть в запасе. Слава богу!
— Точно скорая не нужна?
— Точно… Если только перекись и зеленка.
Спаситель напряжённо думал. Я видела, что вести меня к себе он не хочет, но ему явно меня жаль. Я протяжно и горестно застонала. Мужчина решился спасать меня до конца. Ещё и добрый! Замечательно.
— Зеленка у меня есть, — сказал он и показал на дом напротив.
Тот самый! Господи, у него ещё и дом идеальный. Я скосила взгляд — на своей подъездной дорожке стоит Таня и смотрит на меня во все глаза. Видимо, увидела столкновение и выбежала помогать. Не нужно мне помогать! Я подмигнула, показывая, что все в порядке. Подмигивать я никогда не умела, спаситель, увидев моё перекошенное лицо снова испугался.
— Точно звоню в скорую.
— Нет-нет! Мне просто соринка в глаз попала.
Танька махнула рукой и ушла обратно в дом. Правильно, а то Тотошка без присмотра. А за мной присмотреть есть кому. Я вновь оперлась на его руку, и мы отправились в дом. Спаситель явно прихрамывал.
