Вне рамок приличия: Друг моего сына (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" (читаем книги .TXT) 📗
Марго чуть не затанцевала и, судя по блеску карих глаз, она уже в мыслях меня выдала замуж, а все финансовые статьи нашего семейного «громовского» бюджета согласовала с глав бухом клиники «Лекарь».
Домой ехать уже не было времени. Душ приняла на работе, а потом на своей малышке без приключений догнала до особняка Громова — он был в элитном районе города, правда его отыскала только с помощью умного навигатора.
И по ходу раз десять находила причину для отказа, но раз согласилась…
На дорожке перед особняком, возле парковочной будки, машин гостей не было, что не удивительно — я из опоздавших. Хотя на парковочной зоне, было много дорогущих авто. Водители группками болтали, посмеивались, в ожидании хозяев.
Остановила малышку, мимолётно глянув на великолепный домище в три этажа. Внутри звучала музыка, стоял гул людских голосов.
Оглянулась на работников парковки, меня словно и не заметивших. Двое. Один возраста моего сына, другой чуть старше. Он смотрелся внушительней в сравнении с первым, невысоким, худощавым.
На меня не обратили внимания, даже когда вышла из машины. Смеялись очень заразительно, и явно шутке высокого и загорелого. Дело молодое — болтать, ржать, но работа прежде всего, раз уж нанялись. Тем более такая работа — минутное дело.
— Ну я и…
— Молодые люди, если вас не затруднит обратить на меня внимание, — Я демонстративно хлопнула дверцей, и только теперь высокий окатил меня беглым взглядом. Зато второй в белоснежной форме натянул шаблонную улыбку, было шагнул ко мне, но его порыв остановился, властным жестом высокий:
— Секундочку, — слишком панибратски кинул мне.
С высока что ли…
— И я… — было продолжил, да я не позволила:
— Молодые люди! — непререкаемым тоном дала понять, что никакой секундочки нет. Махнула красноречиво ключами от машины.
Высокий удивлённо вскинул бровь, хмыкнул… в этот раз до неприличия странно на меня посмотрел… нетактично как-то:
— У вас странный метод привлечь внимание, — у него был приятный голос.
— А как ещё отвлечь от беседы столь милых, но, увы, невежественных людей? — не осталась в долгу я.
— О, и вы готовы преподать урок, — покивал понимающе. — И ключики… от квартиры? — глазами указал на покачивающуюся связку в моей руке.
— Рус, это тебе всё равно, а меня уволят, — прошипел второй. И его страх был оправдан, во мне как никогда разгоралось желание поставить на место кое-кого с зашкаливающим самомнением.
— Да погоди, — осёк его высокий. И его явно не невинный взгляд по мне прогулялся — с головы до ног, обратно… Неправильно, потому что слишком медленно, изучающе, оценивающе.
Вопиющая бестактность!
От которой удушливой волной накрыло, и сердце припадочно забилось.
— Блин, Рус, — заскулил первый парень, бледнея как полотно. Опять качнулся ко мне, но наглый его вновь остановил рукой:
— Дай поговорить…
А я вот не желала больше дискуссий. И приближаться к хаму тем более! Поэтому аккуратно кинула им ключ:
— Будьте добры, — как можно холоднее, отметив, что ключи забрал высокий:
— Сам отгоню, — услышала за спиной, уже чеканя шаг к входу в особняк. Красивый, просторный, аккуратные клумбы, зелёные газончики, мощенные плиткой, идеально ровные дорожки до дома и вокруг.
Только вошла в особняк, меня тотчас на прицел взгляда поймал Герман, словно учуял моё появление и как хищник ждал. И, естественно, в страхе потерять жертву, сразу схапал в свои жадные руки, и плевать, что касался едва ли:
— Я уже и не надеялся, — с завидной учтивостью улыбнулся, но ореховые глаза опасливо сверкнули.
Именно это сочетание в Германе всегда настораживало: он улыбался так, что у меня холодело внутри. И говорил так сдержанно, тихо, вкрадчиво, точно удав, подбирающийся к кролику. Ни разу не слышала его крика — зато его тихий вкрадчивый тон пробирал до кишок.
А я не любила себя чувствовать безобидным кроликом для голодного удава. И что самое неприятное, как бы не брыкалась, не отнекивалась, я всё глубже увязала в его гипнозе — всё больше поддавалась внушению…
Он водил меня по залу, представлял гостям и придерживал за талию, как бы сразу показывая, что я с ним.
Ничего, я тоже умела быть невозмутимо приветливой, но несгибаемой в своих решениях. Мне главное продержаться вечерок… нейтрально.
— Я вас на минутку оставляю, — повинился с кивком Герман, когда уже шла голова от количества новых лиц, их имена естественно большей частью не запомнились.
— Конечно, — шаблонно отозвалась, уже продумывая побег.
— Точно шампанского не желаете? — никак не отходил Громов, топя своим внимание.
— Нет, спасибо, я за рулём.
— Но от глотка разве что-то будет? — усмехнулся, покосившись на мужчин, которые явно ждали ЕГО.
— Нет, но проще не пить. Часто бывает, где один — там и другой. А сев хоть раз выпившим, подобная практика затем войдёт в норму, — высказала свою позицию.
— Что ж, — очередной понимающий кивок. — Не скучайте, я быстро, — опять ладонью по спине повёл до талии, где чуть задержав, не осмелился, ни на что более, и отошел.
Солгала лишь в одном — пить хотела очень сильно. И от воды бы не отказалась, только, где её найти? Прицельным взглядом искала поблизости официанта, но они все, как назло, были в глубине зала или вообще далеко к противоположной стороне.
Не найдя воду и на фуршетном столе, совсем расстроилась. И с чётким намерением покинуть особняк, покосилась на выход, но улизнуть не удалось.
— Елизавета Сергеевна, — не заметила, как ко мне со спины подошла Светлана. Протягивала таким тоном, что захотелось скрипнуть зубами. Мы с ней не совсем в дружеских отношениях, но никогда не ругались. По крайней мере, по области наших рабочих интересов нам делить нечего — мы совершенно разные. Она — секретарь. Я — зав отделением и ведущий специалист.
— У вас такое лицо, что вас опасаться нужно, — хихикнула, качнув бокалом с шампанским.
— А что с ним не так?
— Словно у вас пожар, а толпа вокруг не даёт пройти…
— Можно и так сказать, — задумчиво пробормотала я.
— Только не говорите, что решили сбежать, и выискиваете самый простой маршрут, где прольётся минимум крови, — тихо хохотнула в бокал.
Во вне рабочее время, Светлана позволила себя переходы на уважительное «ты» и панибратское «вы, как впрочем, и подколы о моём затворничестве.
Если бы хоть слово с её губ слетело в клинике — я бы не мешкая поставила девицу на место, но сейчас мы были обе приглашены на вечер… и о субординации речи не шло. По крайней мере, она так точно считала.
— Я всего лишь хочу пить, а ничего кроме спиртного нет, — досадовала ровно.
— Разве? — Света посмотрела на свой фужер.
— Безалкогольное, — пояснила я мысль и немного сдвинулась к столику, вдруг проглядела и всё же что-то для меня сыщется?
— А я тут заприметила красавчика, — муркнула Светлана. — Он такой, что я уже устала шампусиком охлаждаться…
— А разве алкоголем охлаждаются? — сильно засомневалась в адекватности девушки.
— А то… льда туда побольше и…
— Герман кончено ничего, — начала было, но Света с коварной улыбкой и змеиным взглядом, покачала головой:
— Это не Герман. Молодой мужчина. Высокий, крепкий, красивый… и судя по темпераменту, очень активный малый, — пропела, вновь пригубив шампанского девушка. — М-м-м, — клацнув зубами по пустому фужеру, недовольно нахмурилась: — Я сейчас, — знакомая отошла к фуршетному столу за следующей порцией охладительногопьянительно, плавно покачивая бёдрами, а они у неё очень крутые в соотношении с тоненькой талией.
— Молодой человек, не подскажете, где у вас наливают мартини? — за спиной раздался глубокий голос, сопровождаемый низким смехом.
— А мне покрепче, двойную и льда, — подпел первому второй голос. Тягучий женский и тоже с нескрываемыми игривыми нотками.
