Ромашка с шипами (СИ) - Филимонова Лина (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
— Может, позже, — улыбаюсь я.
Я много чего хочу оценить. Но к зубам, честно говоря, особого интереса не испытываю…
Он снова молчит.
— А, знаешь, что мне в тебе нравится больше всего?
Не отвечает.
Это невежливо, в конце концов!
— Глаза, — выдыхаю я. — Они похожи на небо перед грозой. Да, еще задница у тебя ничего. Даже не знаю, что мне нравится больше. Глаза или задница…
— Прекрати! — рявкает он.
Ага!
Я его достала. Пробила его непрошибаемую броню.
И ведь я говорю чистую правду. Я совершенно искренна и открыта. Сейчас и почти всегда. Вот только люди почему-то думают, что это провокация и издевка.
А что думает Артур? Я не знаю. Но уверена, что теперь он обо мне думает. Он меня, наконец, заметил.
Нечего смотреть на меня, как на перхоть!
Глава 2
Артур
Я, значит, надзиратель.
Ну-ну.
И чего она на меня так таращится? Выпалила заранее заготовленную фразу, а дальше двух слов связать не может.
Я тоже облажался. Не сразу ее узнал. Долгих две минуты пялился на длинноногую красотку с дерзкой грудью, обтянутой футболкой. Не подозревая, что это и есть моя подопечная.
Завис, блин, как старый комп при виде новой навороченной игрушки.
Я просто устал.
Да и дочку Сан Саныча помню тощей пигалицей с острыми коленками, куцыми косичками и веснушками на носу. Я, конечно, догадывался, что она выросла. Но не предполагал, что она стала такой…
Блин.
Нафига я на это подписался?
Как будто у меня нет других забот, кроме как вытирать сопли этой малявке, которая изо всех сил старается казаться взрослой! А ведь я сам это предложил. И сразу же пожалел об этом.
Поспешные решения — не мой стиль. Обычно я все анализирую, взвешиваю “за” и “против”… Но тут, надо признать, у меня не было выбора.
Я очень обязан Сан Санычу. Он был моим преподом в универе и единственным, кто в меня верил. Когда у меня, после смерти отца, сорвало резьбу, он взял меня за шкирку и заставил прийти в себя.
Он помог с похоронами. Поддержал мать. Выбил мне повышенную стипендию, а сестренок устроил в колледж. Он отговорил меня бросать универ. Он постоянно внушал мне, что я талантлив и многого добьюсь.
Я не знаю, куда бы меня занесло без его поддержки.
И, конечно, когда он позвонил и сказал, что его дочь приезжает учиться в Москву, я не мог не предложить свою помощь.
У меня есть пустая квартира, купленная недавно. Соседняя с той, в которой я живу. Хозяева ее продавали, и я решил вложить деньги. Она стала чем-то вроде гостиницы для моих друзей и родных. И я предложил Сан Санычу этот вариант — на время, если надо.
Он был счастлив. И, кажется, решил, что это все будет на постоянной основе. И что его дочка будет будет не просто жить рядом со мной, а станет моей подопечной.
Разговор о квартире состоялся еще месяц назад. А инструкции по присмотру за деточкой я получил вчера.
И, как я понял, Ева тоже лишь вчера узнала, что поселится не с подругой, а со мной. Ну, не совсем со мной. Хотя… я сделал между квартирами внутреннюю дверь — для удобства общения с друзьями. Так что, по сути, все же со мной.
Блин.
Да… грудь у Евы выросла, а мозги, похоже, остались на уровне десятилетки. Она и тогда двух слов связать не могла, только пулялась в меня липкими шариками от дартса. И сейчас лопочет что-то невнятное.
Похоже, растерялась. Впервые одна в большом городе. И что я буду делать с этой невнятной клушей? Водить везде за ручку и менять слюнявчики?
Я смертельно устал. Не спал двое суток. Волновался, что рискованная сделка сорвется. А она была по-настоящему рискованной. Правда, мои расчеты показали, что все будет окей. И даже более того. Я убедил клиента рискнуть. Поставил на кон свою репутацию… И выиграл! Все прошло успешно. Я узнал об этом как раз перед тем, как ехать в аэропорт.
Я должен был бы радоваться.
Но я чувствую только усталость и опустошение. И раздражение, что приходится возиться с этой малявкой.
Что это было вообще?
Я так офигел, когда она начала хвалить мою задницу, что чуть не въехал в какой-то “Крузак”.
Беру свои слова обратно. Ева — не растерянная клуша. Она — провокаторша!
— Ты мне нравишься, — продолжает дерзить Ева. — А я тебе?
Я молчу. Реально не знаю, что сказать. Я впервые в такой ситуации, когда молодая девушка забрасывает меня сомнительными комплиментами и откровенно нарывается на ответные.
— Может, замутим? — внезапно выдает она.
— И что это должно означать? — я стараюсь говорить строгим голосом.
— Я предлагаю тебе необременительную связь.
— Какого характера связь? — уточняю я.
Все еще надеясь, что неправильно ее понял.
— Ну… сексуального, например. Мне всегда нравились мужчины постарше. Такие, знаешь, опытные.
Ёпрст.
Она меня доконает!
— Тебе сколько лет, Ева Александровна?
— А тебе?
— Невежливо отвечать вопросом на вопрос, — поучительно произношу я.
Надо изо всех сил держать дистанцию!
— Невежливо спрашивать женщину о возрасте, — бурчит она.
И, впервые за сегодняшний трудный день, я не могу удержаться от улыбки.
Женщина, блин!
Ой, чувствую, попьет она моей крови…
Артур
Я паркую машину. Мы выходим. Ева озирается по сторонам.
Это хороший новый дом в прекрасном месте. Центр, парк, набережная. Я уже привык к такой жизни. Привык быть успешным. Но почему-то именно сейчас, когда рядом со мной дочка Сан Саныча, я вспоминаю, какой долгий путь прошел. И остро осознаю, что все-таки добился того, о чем мечтал. И в профессиональном, и в материальном плане.
Сан Саныч не зря в меня верил!
Теперь я и сам верю в себя. Знаю, чего стою. Но когда-то я был неуверенынм ботаном, помешанном на математике и теряющимся в присутствии красивых девушек.
Эта пигалица Ева снова заставила меня почувствовать себя тем пацаном!
Но на самом деле у нее нет власти надо мной. Зато у меня есть.
Мы поднимаемся в лифте на седьмой этаж. Я достаю ключи и открываю свою дверь.
— Заходи, — командую я.
Ева медлит.
— Папа говорил, это будет отдельная квартира, — лопочет она.
И смотрит на соседнюю дверь.
Да, так и есть. Вот только ключи от нее я не взял. И, как я уже говорил, внутри есть дверь. Но я не собираюсь что-либо объяснять этой отбитой на всю голову малявке.
— Мало ли что он говорил, — произношу я со зловещей интонацией маньяка.
И надвигаюсь на нее. Она испуганно шарахается.
— Ты предлагала мне связь, а теперь боишься остаться со мной наедине?
— Я не боюсь! — Ева дерзко вскидывает подбородок и входит первой.
Оставив меня созерцать, как ее упругая задница, обтянутая джинсами, задорно подпрыгивает при ходьбе.
Эту стрекозу так просто не запугаешь… Но я не теряю надежды.
Ева сбрасывает обувь и сразу становится ниже. Только сейчас я вижу, что на ней были босоножки на убийственно высоком каблуке с платформой. Я разглядываю их и поражаюсь: как в таком вообще можно ходить? Это же почти ходули.
Оказывается, Ева совсем не высокого роста. И ноги у нее не такие уж длинные. Ноги как ноги.
А, когда она возвращается из ванной с умытым лицом и волосами, скрученными в фигу, она выглядит на свой возраст. Сколько ей там? Восемнадцать? Девятнадцать?
Когда я увидел ее в аэропорту, еще не зная, что это она, то подумал, что этой девушке лет двадцать пять. Яркая помада, накрашенные глаза, прямые блестящие волосы — все это делало ее старше.
Блин, да она совсем ребенок!
Но этот ребенок действует на меня странным, неправильным образом. Мои глаза как будто приклеились к ее футболке. Которая слегка намокла, когда Ева умывалась. И теперь под ней виден кружевной лифчик. И, кажется, даже просматриваются очертания маленьких горошин…
