Измена. Няня для мужа (СИ) - Киндер Саша (книги бесплатно .TXT, .FB2) 📗
Тогда снова были макароны. Терпеть не могу макароны.
— Я женюсь! — упал рядом со мной на стул Пабло, — приведу завтра знакомиться с вами. Она такая… вы бы видели её! Красавица. Из хорошей семьи и даже училась в институте! Представляете?
Мне почему-то стало смешно.
— Она тебе соврала, — хихикнула для него, — не может такая, как ты её описал, взглянуть на тебя, — смешок, — ты работаешь грузчиком, Паб. Ты скорее всего придумал её, когда перепил!
Парень скривился и отправил в рот ненавистные макароны.
— Заткнись, Долорес. Хоть так будешь выглядеть умнее, чем ты есть, — он толкнул меня в плечо, — вот кто сдохнет или в девочках, или в ближайшей канаве, как шлю…
— Прекратили! — рыкнула на нас мама.
Она последнее время была ну очень злой. Ещё бы нет.
— Что значит ты женишься?! — вспыхнула краской бабушка, — ты совсем сдурел? Мать на сносях, а ты придумал притащить в наш дом еще один… одну… да я тебя скорее выгоню, чем… пользы от тебя…
— Она хотя бы работает? — спросила у брата.
— Если из университета, то должна хорошо зарабатывать, — с надеждой смотрела на него мама, — ну же!
Пабло поджал губы.
— Мы будем снимать с ней квартиру, — заставил замереть всех нас он, — и мне плевать, что вы все скажете, ясно? Мне девятнадцать! Я сам могу распоряжаться собой и своей жизнью! Ха! И тем более деньгами. А вы… вон, вы сколько дней говорили, что Долорес теперь будет работать. У вас есть замена! Вот пусть она и пашет. А у меня новая семья, — он поднялся из-за стола, дернул его назад так, что почти уронил, опрокинул пальцами свою наполовину пустую тарелку и добавил, — разве я виноват, что ты без конца рожаешь от этого… — на маму, — что ты старая, — на бабушку, — а ты тупая и никому не нужная даже для того, чтобы тебя попользовать? — на меня, — эти мелкие не в счет, — на своих же сестер, — почему отцу можно уходить, а мне нельзя?! — к маме, — командуй теперь всеми ими. Я тут не при чём. Мне надоело тянуть вас!
По столу сперва попрыгали, а после застыли раскиданные с его тарелки макароны. Я смотрела на них с такой нехваткой сил, что горечь резала по животу и горлу. Бабушка начала ругаться, дети плакать, брат уходил, а мама бежала за ним так же, как делала это за отцом. Вскоре из комнаты ушла и бабуля. А я осталась одна. Вернее, с теми, кого стоило успокоить, но кто не мог поддержать меня.
Иногда казалось, что я одна думала про младших. Остальным было плевать. В то же день на плечи будто упало больше тяжести и ответственности, ещё не раздавив меня, но точно заставив осознать, что я не справлялась и с прежней кучей.
Просящая у судьбы и получившая лишь в мечтах возможность сделать всё немного легче я, поняла, что просто в моей жизни не будет никогда».
— Лучшая семья, — лениво, но как-то важно облокотился на свою тумбу Эксаль, — ты оправдывала каждого из них. В то время как они лгали тебе, использовали и давили, — он хмыкнул, — знаешь, что я понял за время нашего брака, Долли? — он подался ближе ко мне, сильнее надавливая, — ты привыкла к ссорам и тяжёлой жизни, потому и настраиваешь себя на эту гадость, — его глаза сверкнули, — ищешь во мне пороки, например.
Я отвернулась от него. Ему лишь бы показать себя как самого лучшего. Как доброго и понимающего. А до меня и в самом деле дошло, что счастливой мне никогда не стать. Всё всегда будет плохо.
— Вы начали издалека, — нахмурилась судья, — это так важно? Какое отношение ваша жизнь до брака, а тем более детство, имеет к разводу?
— Не давите на неё, — смотрел зло из-под ресниц на женщину Эксаль, — если она говорит про что-то, то это важно. Для неё.
Он упивался тем насколько он хорош. Какой солидный у него тон голоса, и насколько он сам по себе важный и защищающий. Он говорил, и не раз, что обожает это. А я, дура, влюблённо смотрела на него и восхищалась.
— Странно слышать от тебя такое, после того… что ты сделал, — рывком стёрла слезу.
Мужчина дёрнулся.
— Что я сделал, Долли? — прошипел он, — ничего не было! Ты и сама это понимаешь, но хочешь немного пострадать. Ты же так долго этого не делала, — смешок, — я не изменял тебе. И не планировал. Единственное, о чём я сейчас жалею, это то, что мы с детьми не уехали из этого дурдома раньше!
Я фыркнула.
— Не изменял? Я что ли совсем дура?! — я тяжело дышала, но сдерживала крик, — я всё слышала и… видела! А-а ещё… как тебе было не стыдно? Ты же видел, что в комнате был Франко! Т-ты даже не подумал о нём, потому что…
— Вот именно! — перебил меня мужчина, — в комнате был мой сын. Я, по-твоему, из ума выжил, изменять тебе при сыне?
Я почти задохнулась.
— Значит ты не отрицаешь, что делал это без него? — губы дрожали, — и… и это наш сын, а не только твой.
Эксаль сперва замер, а после расплылся в улыбке, словно сдерживая смех.
— А знаешь, я рад, что ты отказывалась разговаривать со мной эти две недели. Теперь мы делаем это при людях, а значит будет больше шансов на то, что ты поймёшь, о чём именно говоришь, — улыбка с его лица сползла, — я даю тебе слово, что никогда ни единого раза не изменял тебе, Долли.
Какой же у него при этом был взгляд! Мне даже сейчас хотелось поверить ему и обмануться. Почувствовать, что всё снова хорошо на несколько дней, а после упасть ещё ниже.
Но у меня был пример мамы, которая прощала ужасные поступки отца, его пьянство, кражи и измены, и я не хотела быть такой, как она. Я хотела чувствовать, что меня любят хоть немного в ответ, и не закрывать глаза на правду.
— Я всё видела, — ответила ему, вздохнув, — и не один раз ловила тебя. Да даже твоя сестра подтвердила!
Мужчина закатил глаза.
— Гениальный пример, Долли. Мы оба знаем, что у неё в голове, — он всё ещё вальяжно опирался на стойку.
Его будто ничего не волновало, и ничего ему не угрожало. Он был расслаблен, словно знал, что победит.
— Вы настояли на свидетелях, — произнесла судья, — однако мы выслушаем их позже. После ваших доводов, истец, в подтверждение измены. Продолжайте вашу историю. Мы все ждем.
Я медленно кивнула, собралась с силами и выдавила:
— Когда брат ушёл нам стало очень тяжело. Я долго искала работу, бегая с одной подработки на другую, но без опыта и несовершеннолетнюю меня не хотели брать. Всё оказалось сложнее, чем я себе придумывала.
«Мне снова отказали. Как увидели мою просящую улыбку и протянутые документы, так сразу покачали головой и даже на собеседование не пустили. Хотя по телефону звали так сильно, сказали об ужасной нехватке персонала и… но оно уже было не важно. Я опять шла домой и ревела — это единственное, что я могла делать. Если бы мне платили деньги за слёзы, то моя семья была бы самой богатой в городе.
Хаоса в картину жизни добавляло то, что Карлос, которому полгода назад исполнилось двенадцать, постоянно дрался в школе, а маме приходилось зашивать его порванные вещи.
Семилетняя Агата должна была пойти в школу, и благодаря тому, что она прошла какой-то там тест для поступающих с высокими баллами, её приняли в школу получше в другом районе, а значит кто-то должен будет не только водить её, но ещё и купить в следующем месяце школьную форму, которая нам точно была не по карману. Не говоря о тетрадях и прочей школьной гадости! Я боялась представить сколько стоит всё это. Зачем оно вообще нужно?
— Ну и? — сидела на лавке у ворот мама.
Она заметила меня первой — я снова ничего не видела перед глазами. С усилием лишь помотала головой ей в ответ.
— И в самом деле бесполезная! — фыркнула она, — твой брат хотя бы что-то мог, а ты?
Она никогда не обращала внимания на меня, разве что, если я не успевала что-то сделать или накосячила. Спасибо, что она слёзы не заметила — так бы вцепилась в них и продолжила орать.
— Господи, зачем я вас всех рожала? Чтобы вы мне в старости стакан воды не принесли? — продолжила она, пока я заходила в дом, — ни черта не можете без меня! Почему я должна тянуть вас всех на своей шее?!
