Клянусь своим сердцем (ЛП) - Шанджида Нусрат Али (книги без сокращений txt, fb2) 📗

Он присел передо мной на корточки и указал на меня указательным пальцем.

— А теперь иди и скажи горничным, чтобы принесли для меня еще одно блюдо, — приказал он.

— Но я не приготовила ничего лишнего, только для нас двоих, — прошептала я прерывающимся голосом.

Он повернул голову и наклонил ухо ближе ко мне.

— Повтори это еще раз?

— Я-я не приготовила д-дополнительной еды для н-нас двоих.

Он сильно ударил меня. Прямо по лицу. Я задохнулась и упала на землю от удара, и слезы, которые я сдерживала, потекли по моему лицу.

— Абсолютно никчемная и гребаная идиотка, — выплюнул он, хватая меня за волосы. Я почувствовала вкус крови на языке, когда втянула воздух, чтобы закричать. — Неудивительно, что твои родители бросили тебя, когда ты была маленькой. Жаль, что я не могу избавиться и от тебя тоже, — он отпустил меня, и я почувствовала, как моя правая щека горела, как будто ее подожгли.

Он резко встал и схватил свой пиджак. Он похлопывал себя по карманам, как обычно, чтобы убедиться, что пистолеты и ножи у него на месте, и направился к двери.

— Лучше питаться вне дома, чем есть эту дерьмовую еду и рядом с такой как ты, — сказал он через плечо, прежде чем с громким хлопком захлопнул дверь.

Я не двигалась со своего места, чтобы убрать беспорядок. Я так привыкла к этому, что оно почти похоже на ежедневный ритуал.

Слезы продолжали течь из моих глаз, пока я просто сидела на полу, бесцельно глядя вниз, не в силах пошевелиться. Всегда одно и то же. Оскорбления, беспричинный гнев и физическое насилие. Я перестала надеяться, что кто-то пришел бы и спас меня. Не то чтобы это было вообще возможно. В моей жизни не было никого, кто заботился бы обо мне. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было семь. Единственный мужчина, которого я любила, после смерти родителей, бросил меня, не попрощавшись. День, когда я вышла замуж, считался моим новым началом, моим новым счастьем. Но если бы я знала тогда, что будущее будет таким темным и ненавистным, я бы предпочла сбежать.

Я видела, как многие замужние женщины в нашем обществе подвергались такому же насилию, как и я. Я и не подозревала, что стала бы одной из них. С юных лет меня учили, что этот темный мир, подземный мир, был единственным местом, где я смогла бы жить и умереть. От этого никуда не деться. Я даже приветствовала эту жизнь с распростертыми объятиями, зная, сколько тьмы она несла в себе, чем глубже ты копал внутрь.

Но теперь я жалела, что вообще родилась с таким образом жизни.

Я совсем одна в этой темноте.

В моей жизни никого нет. Никого.

Это мой сущий ад.

***

На следующее утро я проснулась и перевернулась на бок, чувствуя рядом твердое и холодное тело. Он здесь. Может быть, он вернулся прошлой ночью, когда я спала, как он часто делал. И, судя по алкоголю, который я отчетливо чувствовала, исходящему от его тела, он был в баре. Я медленно выбралась из кровати и пошла в ванную. Когда я посмотрела в зеркало, я встретила отражение изувеченной женщины, стоящей передо мной. Я видела ее каждый день, и ничего не менялось. Она все еще слаба, сломлена и безнадежна, с синяками внутри и снаружи. Отчетливо виден темный кровоподтек на моей правой щеке и небольшой порез на нижней губе. На моей шее даже остался темный след от руки, когда меня так сильно душили. Мои глаза выглядели безжизненными и усталыми, как обычно. Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз просыпалась, не чувствуя себя мертвой внутри.

Я умылась и почистила зубы после того, как переоделась в более удобную одежду, и спустилась вниз. Я не забыла оставить Аиду ибупрофен и стакан воды, чтобы справиться с похмельем. Я начала быстро готовить завтрак вместе с горничными, зная, что он понадобился бы ему сразу после того, как он спустился бы вниз.

Через двадцать минут после приготовления простой тарелки с яйцами, тостами и блинчиками я налила стакан сока и расставила все на столе, который больше не был в беспорядке.

Я почувствовала его прежде, чем услышала. Мои мышцы напряглись, челюсть сжалась, и я крепко закрыла глаза.

Еще несколько минут, и он ушел бы на работу.

Опустив голову, я вернулась на кухню за своей тарелкой, незаметно пытаясь сбежать от него, пока у меня еще был шанс.

— Где газета? — спросил он грубым голосом, когда я услышала, как отодвинулся стул, и он сел.

Софи, одна из наших горничных, ворвалась в столовую с газетой в руке, положила ее перед ним и быстро вышла из комнаты.

— Капоне устраивает вечеринку, и мы оба приглашены. Будь готова к семи. И надень что-нибудь хорошее, — пробормотал он и начал жевать свой завтрак, одновременно читая газету.

— Хорошо, — прошептала я.

— И скрой этот синяк косметикой. Я не хочу смущаться из-за своей жены.

Я просто кивнула. После замужества я начала покупать и наносить больше косметики, чем когда-либо раньше. Честно говоря, мне никогда так сильно не нравился макияж, но теперь это стало необходимостью.

И все из-за Сатаны, сидящего во главе стола.

Покончив с завтраком, он вернулся в нашу комнату и появился пятнадцать минут спустя, выглядя готовым к работе в своем темно-черном костюме и брюках. Он даже побрился и зачесал назад свои светлые волосы. Охранники вышли вслед за ним, открывая дверцу машины ему, прежде чем отъехать.

Когда я точно знала, что он уехал на работу, то, наконец, отошла от входной двери и вернулась в нашу спальню, шаркая ногами, как зомби. Я свернулась клубочком в кресле-качалке у окна. Отсюда открывался полный вид на город с нашей виллы.

Я, как всегда, села в кресло и достала мини-кассетный проигрыватель, глядя на людей в их домах или на улицах. Я делала это каждое утро, когда мне было больше нечем заняться. Девушка из трехэтажного дома, как обычно, прислонилась к окну, потягивала утренний кофе и смотрела вниз на улицу. Она выглядела такой красивой, такой счастливой. Она выглядела… нормальной.

Я не знала, почему она каждое утро смотрела вниз на оживленную улицу и улыбалась, но я хотела бы быть такой, как она. Наслаждаться своим утром без какого-либо страха или напряжения.

Офис рядом с ее зданием казался более загруженным, чем обычно. Работающие мужчины и женщины бегали туда-сюда, отвечая на телефонные звонки, подписывая бумаги или сидя за своими столами, печатая на своих ноутбуках. С верхнего этажа я увидела маленькую девочку, которая сидела в углу и со скучающим видом болтала своими маленькими ножками взад-вперед. Она огляделась по сторонам, и когда ее взгляд встретился с моим, она увидела, что я смотрела на нее. Она нервно улыбнулась и подняла свою маленькую ручку, чтобы помахать мне. Я не ответила на ее жест и даже не улыбнулась. Я сидела неподвижно, как безжизненная статуя. В конце концов она поняла, что я не помахала бы в ответ, и прервала зрительный контакт, начиная разговаривать с женщиной, которая занята работой за своим столом.

Нервная улыбка девушки внезапно вернула меня к тому моменту, когда я тоже так улыбалась, впервые увидев кое-кого. Того, кто был особенным в моей жизни.

Кто-то, кого я знала давным-давно.

Надев наушники, я нажала кнопку воспроизведения, слушая "Time" Микки Экко.

ПРОШЛОЕ

Я села, прислонившись спиной к большому старому домику на дубе. Ярко светило солнце, но я пряталась в тени дерева и читала "Ромео и Джульетту", которую позаимствовала в школьной библиотеке. Учителя говорили нам, что перемена — это время игр, но не для меня. Как только звенел звонок, все выбегали на игровую площадку, чтобы поиграть или пообедать со своими друзьями. У меня нет друзей, и никто на самом деле не хотел дружить со мной. После того, как мама и папа отправились к Богу на небеса, я была совершенно одна.

Хотя я жила со своими дядей и тетей, и они мои опекуны, я все равно чувствовала себя одинокой. Нью-Йорк прекрасен, но это не мой дом, каким был Майами. Несмотря на то, что я так сильно хотела вернуться, дядя сказал мне, что я никогда не смогла бы этого сделать, потому что моего дома там больше не существовало. У меня там ничего не осталось.