Нико (ЛП) - Уиннерс Ева (книги без сокращений TXT, FB2) 📗
— Нам нужны деньги на лечение, — рассуждал он. Я видела, что он устал; рак медленно поедал его силы и молодость. За последние несколько месяцев он постарел как минимум на десять лет. Его голова склонилась к сумке, которая все еще стояла рядом с дверью, где я настояла, чтобы она оставалась до тех пор, пока ее не вернут. — И для тебя, на случай, если я…
— Не говори этого, — прошептала я, мое сердце сжималось в груди. — Не смей, черт возьми, говорить это.
— Детка, ты знаешь, что сказали врачи.
Да, я чертовски знала, что они сказали, но отказывалась верить, что надежды нет. Должно же быть что-то, что мы могли бы сделать. Во мне все еще жила надежда, что он выживет. Нам еще так много нужно было поработать. Нам нужен был еще один шанс, чтобы наверстать упущенное.
Он должен выстоять.
Он подошел ко мне, обнял меня. Я уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая его аромат, пока мое горло сжималось от рыданий, которые я сдерживала.
— Бьянка, я хочу, чтобы о тебе позаботились, — прошептал он мне в волосы усталым голосом. — Я хочу убедиться, что с тобой и девочками все будет в порядке, когда меня не станет.
Рыдания выиграли битву, и я уткнулась головой ему в грудь, а слезы текли по моему лицу. — Не говори так, — попросила я хриплым голосом. — Пожалуйста, Уильям. Тебе нужно поправиться. Мы можем найти врача, у которого есть лекарство, — дрожащим голосом прохрипела я.
Он крепко обнял меня в своих объятиях с той же силой, что и раньше, питая мою надежду и мягко прижавшись губами к моему лбу.
Его поцелуй в мой лоб был первым прощанием.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
БЬЯНКА
Шестнадцать месяцев
Греция прекрасна в это время года.
Небо голубое.
И моря бурные.
Его слова проносились у меня в голове, как жуткая детская песенка в фильме ужасов. Страх был почти парализующим при мысли о том, что последует за ними, если я когда-нибудь услышу это вслух. Хотя в этот самый момент мне хотелось голубого неба и хоть немного надежды.
Я помчалась по улицам, легкий дождь сделал этот день сырым и немного прохладным. Найти парковку в городе было настоящей проблемой. К тому времени, когда я наконец нашла его, я была в нескольких кварталах от места встречи. Я жила всего в часе езды от Вашингтона, округ Колумбия, но теперь редко приезжала в город. Я предпочитала пригороды, где меньше пробок и меньше людей. Особенно в последнее время. Мне не хотелось находиться рядом ни с кем, кроме моих девочек.
Прошло пятнадцать месяцев, три недели и пять дней с тех пор, как я потеряла мужа. Никогда за миллион лет я не думала, что овдовею в двадцать шесть лет. Мне сказали, что моя жизнь едва началась, но в последнее время она как будто закончилась. Я чувствовала тревогу, усталость и одиночество.
Была середина сентября, и недавняя погода в основном состояла из дождя, что очень отражало мое меланхоличное настроение. Словно дождь шел со дня смерти Уильяма. Даже солнечные дни казались мрачными, пасмурными, с облаками, которые, казалось, преследовали меня повсюду.
Взглянув на здание, я заметила место встречи со своей девушкой Энджи. Она убедила меня, что это хорошая идея — просто отвлечься ненадолго и немного отдохнуть от близнецов. Я не была так уверена.
Последние пятнадцать месяцев были тяжелыми. Я больше почти не общалась. Забудьте об этом, я вообще не общалась. Я избегала любых событий. Даже дошкольники из женской школы. По множеству причин. Я осознавала, что все больше и больше погружаюсь в свои мысли и нахожу слишком много комфорта в своей рутине. Это было чудо, что Энджи убедила меня встретиться с ней. Но с другой стороны, у нее всегда был характер, способный вытащить тебя. Это было одно из ее самых больших достоинств — если бы она только видела это в себе.
После смерти Уильяма я потеряла связь со многими своими друзьями… даже с Джоном. Особенно он. Я еще не решила, защищаю ли я его или себя. Он прекратил эту нелепую подработку в тот момент, когда умер мой муж. Это было сразу после той ужасной ночи. Ни одному из них больше не звонили.
Для них это означало, что им это сошло с рук.
Для меня это означало, что они это сделали, я даже не могла вспомнить их имя, осознав, что Уильяму и Джону нельзя доверять.
Мое уединение было сочетанием моего горя и страха перед последствиями той бурной ночи, произошедшей всего за несколько недель до смерти Уильяма. Это сделало меня параноиком. Если вы спросите меня, горе и паранойя были смертельной комбинацией. Единственное, что помогало мне оставаться в здравом уме, — это мои близнецы и распорядок дня, в который я ввела свою жизнь.
В любом случае, я снова оказалась в социальном мире. Так что, возможно, я покончу с этим. Надеюсь, она не будет придираться ко мне еще несколько месяцев, чтобы я снова тусовалась. Взглянув на часы на стене здания, я засекла время.
— Не так уж плохо, — пробормотала я про себя, проталкиваясь через стеклянную дверь «Лафайета», слишком модного ресторана. Разговор вслух стал побочным эффектом отсутствия взаимодействия со взрослыми. — Опоздала всего на пять минут.
Не обращая внимания на присутствие позади себя, я пригладила волосы и рубашку, понимая, что выгляжу не лучшим образом. Мои волосы были влажными от дождя. Настроение у меня тоже было сырое, но сейчас я бы туда не пошла.
Осмотрев свой внешний вид, я нахмурилась. Оно не предназначалось для этого ресторана, где все выглядели безупречно. На мне были белые джинсы, розовая футболка и розовые туфли. Я думала, что это вполне подходящий гардероб для обеда, но теперь поняла, что одета недостаточно.
Сейчас я ничего не могу с этим поделать, сказала я себе.
Я пробежалась по ресторану, разыскивая людей. Это место в основном состояло из мужчин в костюмах. И несколько женщин в платьях Шанель. По словам Энджи, здесь обедали богатые и влиятельные люди. Именно то, на что у меня не было настроения. Я не могла винить мою подругу за решимость удачно выйти замуж. В конце концов, финансовая стабильность была важна.
Энджи в значительной степени проверяла своих парней. Они с Джоном были единой парой, пока она не решила, что он недостаточно богат. Не то чтобы он был беден, но у нее были гораздо большие стремления и стандарты.
Ее слова, а не мои.
Я просто хотела, чтобы моя ипотека была выплачена, и у меня был любящий муж. Все остальное я могла как-то выяснить. Я потеряла любящего мужа, а невыплаченная ипотека нависла над моей головой. Кажется, ни один из нас не получил того, что хотел. Да, жизнь — сука.
Энджи однажды сказала мне, что для того, чтобы выжить в браке на всю жизнь, ей нужно много денег, поэтому, если ей понадобится сбежать, она сможет это сделать. В одном она была права; браки были трудными и требовали много труда. И прощение. Последнее было тяжело, но в отношениях неизбежно случались ошибки. Вопрос был в том, насколько велики они будут и где предел прощения. Как ни странно, сложности жизни почему-то не замечались, несмотря на все явные признаки повсюду.
Деньги, любовь, прощение, душевная боль, опасность.
Возможно, у Энджи тоже были проблемы, о которых никто не знал. Бог знал, что я это сделала. Мы с Энджи выросли в похожих районах. Не то чтобы мы обходились без них, но когда-то в старшей школе деньги стали самой важной вещью в ее жизни. Пройдя через ад последних двух лет, я больше не могла спорить с ее точкой зрения.
Это одна из самых важных вещей в жизни любого человека, но я не усвоила этот урок до болезни Уильяма.
Жизнь была дерьмом. Вдова двадцати шести лет, четырехлетние близнецы, о которых нужно заботиться, на грани банкротства и угрозе потери права выкупа. Так что нет, я не могла спорить с ней о важности денег и мужа, у которого есть все необходимые активы. Казалось, у меня просто не хватило смелости сделать то же самое.
Заметив, что она машет мне рукой с широкой улыбкой на лице, я бросилась к ней. Ее красивые светлые волосы распущены до середины спины. Это заставило меня почувствовать себя еще менее адекватным. Мой разум был так же измотан, как и мое нынешнее состояние прически и гардероба.
