Стеклянная невеста - Орлова Ольга Михайловна (лучшие книги .txt) 📗
Глава 2
НОВАЯ РАБОТА
Утром солнце пустило широкий луч, в котором плавали пылинки, осветило стол, разбросанные книги и тетради, тарелку из столовой с половинкой раздавленного жирного эклера, которую я не съела вчера утром. Я закурила, лежа в постели, только собираясь с силами, чтобы встать, идти в душ и начинать новый день. Странно, но события прошлой ночи почти не помнились. Откуда-то выплывали лишь какие-то обрывки, мельтешение картинок, которые никак не желали наполняться общим содержанием. Убийство, совершенное на моих глазах, скорый допрос милиционеров, запоминающаяся фигура Графа, добрый швейцар, черный кружок дула пистолета — калейдоскоп вчерашних событий быстро и не задевая меня мелькал перед глазами, переплетаясь со струйками дыма моей сигареты.
Заглянула соседка Таня, аспирантка психфака, делившая со мной наш двухкомнатный номер. В высотном здании МГУ студентам предоставляются маленькие квартирки с душем и двумя изолированными комнатками метров по десять, где размещается кровать, тумбочка и стол, — довольно шикарные условия. Мы с Таней дружно живем вместе уже второй год, — она в своей келье, я в своей, — деля на двоих туалет, душевую и малюсенькую прихожую.
Таня зашла, чтобы позвать идти завтракать. Я отказалась и продолжала лежать, лениво затягиваясь сигаретой. Таня присела на стуле возле моей кровати, и я поведала ей мои вчерашние приключения. Я рассказывала, как пересказывают сон, — серьезно, но понимая, что с нормальной жизнью эти детали не имеют ничего общего. Не для Тани, конечно; она умела профессионально ловко связывать подсознательно-потустороннее с обыденностью. Сейчас она выслушала меня, покачала головой и изрекла: «Больше туда не ходи». После чего сразу ушла, наверное, торопилась куда-то. Я же еще некоторое время продолжала нежиться в постели.
И все же это произошло. Мой мобильник заверещал, и веселый голос, в котором я немедленно узнала голос вчерашнего Графа, стал укорять меня, что я все еще не готова, тогда как обещала вчера прямо с утра приехать к нему в клуб, чтобы оформить мой прием на работу. У меня чуть глаза на лоб не вылезли от удивления, — я решительно ничего не помнила. Не помнила даже, как давала Графу свой номер телефона. Но я была рада его звонку.
Я неожиданно почувствовала, что мне приятно слышать его голос, и это чувство мигом заставило одеться и тут же перенесло меня к клубу «Русалка», который в ближайшие месяцы стал моим вторым домом.
Оказывается, вчера я была настолько выбита из колеи, что успела выболтать о себе все. Или почти все. Граф знал, например, что я студентка, будущий журналист, подрабатывающий в нескольких известных изданиях, наконец, знал, что я спортсменка, вчера решившая покончить с большим спортом.
Сейчас в спокойной обстановке мне удалось разглядеть его хорошенько. Было ему лет под тридцать, даже меньше. Это был брюнет с приятным худощавым лицом и очень живыми черными глазами, на дне которых покоилась грусть, затаенная, по-видимому, вечная, неизлечимая.
Граф и сегодня был чрезвычайно любезен, как-то вкрадчиво любезен, так что я не успела опомниться, как согласилась у него работать с двенадцати до трех ночи, за что мне полагалась зарплата в тысячу баксов. Деньги никогда не бывают лишними, хотя только из-за них я бы никогда не пошла работать. Тем более что, изъяви я желание, просто попроси, папа мне тут же выслал бы необходимую сумму. Он, между прочим, миллионер. Причем настоящий, в долларовом эквиваленте. И живет во Франции, где у него бизнес и куда постоянно зовет и меня. Последнее время я уже склонялась к мысли действительно переехать к нему поближе. Но это должно было решиться после того, как будет получен диплом, не раньше. То есть через несколько месяцев.
Я согласилась работать по нескольким причинам. Во-первых, мое первое впечатление от клуба — чем-то он меня очаровал. Даже двойное убийство не испугало. Во-вторых, как журналисту, то есть почти журналисту, мне было бы полезно узнать изнутри жизнь ночного клуба. Я так считала тогда, и с этой точки зрения даже смерть двух посетителей входила в общую систему экзотических явлений этой новой жизни. Ну и в-третьих, — может быть, это было самое важное — сильное впечатление на меня произвел хозяин: блестящий, высокий, утонченно-аристократический Граф.
Глава 3
НОВЫЙ МИР
Работа оказалась легкая; по контракту мне полагалось натягивать блестящий русалочий хвост и плескаться в большом аквариуме среди рыбок и водорослей, принимая соблазнительные для подвыпивших клиентов позы, — с моей спортивной подготовкой совершеннейшие пустяки. Надо было только прояснить технику выступления, а так все было просто.
Обговорив условия и подписав контракт, мы с Графом вышли из его кабинета в круглый зал-фойе, где стояли пластмассовые кадки с пальмами, а на стенах, облитых шелковыми обоями, висели несколько картин, разумеется, подлинники. Мне все здесь нравилось до жути. Проходя мимо окна с плотно задернутыми портьерами, Граф отогнул край ткани, и вдруг луч лег на паркет. И от этого солнечного луча все еще больше осветилось — и в зале, и в моей душе.
А потом мы спустились по темной лестнице, пахнущей пылью и тайной, и оказались в большом пустом зале, уставленном множеством столиков, причем самые дальние терялись в искусственных сумерках. Граф щелкнул выключателем, и мрак по сторонам сгустился, а в середине вдруг загорелся и засиял жемчужно-зеленоватым светом огромный стеклянный аквариум, в котором лениво тонули и парили невозможно прекрасные рыбы.
Все здесь мне понравилось до головокружения! Мне казалось, что в каких-то своих давних девичьих сновидениях я уже видела этот прекрасный мир, и вот наконец оказалась в нем.
— Вот здесь вы и будете царить, — торжественно и тихо сказал Граф, словно бы тоже ощущая себя в храме. — Я уверен, что публика будет от вас без ума, так что тысяча долларов — это только начало. Между прочим, наш клуб пользуется большой популярностью, у нас бывают большие люди, с которыми очень полезно будет познакомиться. Так что, чего доброго, еще из нашего аквариума можно будет вынырнуть туда.
Граф поднял палец, указав им наверх.
«Он соблазняет меня, — думала я, замирая и вздрагивая от предчувствий, — но разве в этом дело? Не нужны мне здесь ни карьера, ни знакомства, а до жути интересен лишь этот жемчужный мир, где плавают рыбы и мечты, интересен этот загадочный Граф, который держится как настоящий вельможа…»
— Я и не мечтала… — прошептала я, не заметив, что говорю вслух.
— Что вы сказали?
— Ничего, просто…
Вот так я попала в этот прежде запретный для меня мир, где были новые люди, русалки, дружба, любовь, одиночество… Как и везде. Я узнала, что Петр Иванович, наш швейцар, стопроцентный «голубой», потому что Афганистан взрывом гранаты лишил его не только мужественности, но и смысла жизни. Узнала, что Граф приобрел этот клуб три года назад, а до этого он принадлежал очень решительной женщине, трагически погибшей. Узнала, что рядом на мосту часто кончают жизнь самоубийством, что как-то одна девчонка бросилась в воду среди бела дня и превратилась в русалку, об этом даже газеты писали. Я сама однажды видела парня, тоже прыгнувшего с моста. Спасатели долго потом вытаскивали из воды его тело, кажется, он зацепился на дне за что-то. И долгие годы спустя я не могла забыть его потускневших светлых глаз, цветом похожих на стальное хмурое небо, в котором он, лежа навзничь на асфальте, пристально и безнадежно высматривал что-то.
