Улыбка святого Валентина - Рич Лейни Дайан (читать книги полностью TXT) 📗
Прихватив с собой бутылку и бокал, я вернулась в комнату, где, лавируя между разбросанными по полу блокнотами и карандашами, удобно устроилась на диване.
На телевизионном экране застыла, скорчив смешную рожицу, худосочная крашеная блондинка – кинозвезда славных 70-х, безвозвратно канувших в Лету.
Я вновь оказалась перед дилеммой: возобновить ли мне свои ритуальные поиски пульта или же встать и нажать на кнопку воспроизведения записи.
Мои раздумья прервала телефонная трель.
После звонка Мэгс прошло менее четверти часа. Если это снова она, похоже, что у нее ко мне действительно возник неотложный вопрос.
Я заставила себя встать и прошла на кухню.
– Кто это? – хрипло спросила я, взяв трубку.
– Порция, солнце мое! Я чувствовала, что ты дома!
– Я принимала душ, – слукавила я, отхлебнув из бокала. – Это ты звонила?
– Да, моя славная!
Я машинально рассматривала содержимое мусорного ведра: порой пульты обнаруживаются в самых невероятных местах.
– Деточка! Мне срочно требуется твоя помощь! У меня жутко разболелась спина, малейшее движение вызывает адскую боль. Ты просто не представляешь, как я страдаю! Доктор Бобби утверждает, что мне необходим строгий постельный режим.
Только в городке Трули, штат Джорджия, выпускнику ветеринарного колледжа позволительно было называться «доктором Бобби». Затолкав мусорное ведро под раковину, я выпрямилась и воскликнула:
– Какой ужас!
– Разве я могла такое предвидеть! – огорченно вздохнула Мэгс. – Но раз доктор Бобби настаивает на выполнении своих рекомендаций, дела мои действительно плохи.
– Сочувствую, – сказала я, заподозрив подвох.
– Я тронута, крошка, но одного сочувствия мне мало. «Вот оно, началось!» – подумала я, насторожившись.
– Видишь ли, деточка, – выдержав паузу, продолжала Мэгс. – Мы очутились в трудном положении, Вера не в силах в одиночку управляться в книжном магазине, а Бев уже нуждается в отдыхе, сказывается возраст, как ты сама понимаешь. Вот я и подумала...
Я поднесла бокал к губам и невозмутимо поинтересовалась:
– Подумала? Любопытно! О чем же?
– Честно говоря, это не только моя идея, – призналась Мэгс, уловив в моем тоне иронию. – Так решил наш семейный совет.
– И что же именно вы там решили?
– Ну, что ты могла бы на какое-то время приехать к нам.
– И как долго, по-вашему, я должна у вас находиться? – жестко спросила я.
– Ах, весьма непродолжительное время, деточка! Только лето! Это было бы чудесно!
– Целое лето? – переспросила я, едва не поперхнувшись вином. – Да вы в своем уме?
– К августу я уже точно встану на ноги! – бодро заявила Мэгс. – В крайнем случае к сентябрю...
Издав стон, я обернулась и оглядела свое захламленное жилище, лихорадочно подыскивая причину для отказа. Рушилась моя мечта защитить докторскую диссертацию и к следующей весне получить должность старшего преподавателя. Да что уж там говорить, ко всем чертям летела вся моя личная жизнь!
Скользнув помутившимся взглядом по окну, залепленному снегом, я сглотнула подступивший к горлу ком и взглянула в зеркало.
Лучше бы я этого не делала.
– Ну и чучело! – выдохнула я, потрясенная своим отражением, и, отвернувшись к окну, стала ощупывать лицо, поправлять очки и приглаживать волосы.
– Порция? – с тревогой окликнула меня Мэгс. Она обладала поразительной интуицией и порой пугала меня своей проницательностью.
Я снова посмотрела в зеркало. Бледное, как у покойника, лицо, мешки под глазами, а вокруг головы – светящийся нимб.
Вот до чего довело меня одиночество! У меня похолодело в груди. Еще раз оглядев комнату, я чуть было не лишилась чувств, потрясенная воцарившимся в ней хаосом. Повсюду валялись пустые упаковки из-под продуктов, банки и бутылки. У меня по коже пробежали мурашки.
– Ты меня слышишь, деточка? – раздался в трубке нетерпеливый голос Мэгс.
Все завертелось и замелькало у меня перед глазами. Меня охватил ужас. Одна! Я совсем одна! Какой кошмар! Я на грани сумасшествия.
– Куда ты пропала, Порция! – не унималась Мэгс. Встряхнув головой и сделав успокаивающий вдох, я наконец отозвалась:
– Я слушаю тебя.
– Вот и прекрасно, – удовлетворенно произнесла Мэгс, очевидно, не уловив ноток ужаса в моем голосе. – Мне показалось, что нас разъединили. Телефонная связь в последнее время стала просто отвратительной! Так когда же нам тебя ждать? Приезжай лучше в середине мая!
– Минуточку, Мэгс! – Я прижала трубку к груди, чувствуя, что мне требуется передышка. От вида моего жилища меня тошнило, поэтому я подняла глаза к потолку – единственному месту, пока еще не запятнанному следами моего стремительного скольжения в адскую бездну.
Пора было пошевелить мозгами и сделать наконец выбор своего дальнейшего жизненного пути. Оставшись в своей захламленной квартире, я скорее всего завела бы четырех кошек и уже никогда не написала бы ни строчки, а только, глядя на экран, произносила бы вместе с актерами слова их ролей в фильмах по произведениям Остен. Так, может, действительно лучше бросить все и уехать на лето в Джорджию к своим бойким «барышням»? Разумеется, они далеко не ангелочки, эти старые шалуньи, но их компания все же лучше, чем полное одиночество.
– Порция! Да что с тобой происходит? – раздался из трубки вопль Мэгс, не на шутку обеспокоенной моим поведением.
– Подожди еще минуточку, – ответила я и, подняв с пола монетку, подбросила ее в воздух. Выпадет «орел» – останусь в Сиракьюсе, а если «решка» – отправлюсь в Трули.
Поймав монетку, я припечатала ее шлепком к тыльной стороне ладони. Выпала «решка».
– Ну не томи же меня, Порция! – взмолилась Мэгс. Я вздохнула, швырнула монетку на пол и легонько повертела головой, разминая мышцы шеи, затекшие от напряжения.
Бешено стучавшее до того сердце тотчас же успокоилось, и мне стало легче дышать. Я взглянула на календарь.
– Последняя лекция у меня девятнадцатого мая, – сообщила я затаившей дыхание Мэгс. – Пожалуй, трех дней на сборы и дорогу мне хватит. Я смогу быть у вас двадцать второго. Разумеется, если мне удастся сдать квартиру на время своего отсутствия.
Мэгс обрадованно взвизгнула и разразилась довольным кудахтаньем. Думаю, при этом она даже подпрыгивала, позабыв о боли в спине.
– Это прекрасно, деточка! – воскликнула она. – Я не сомневалась, что ты к нам приедешь. Я просто была в этом уверена! – Она снова залилась радостным смехом.
Я схватила красный карандаш, судорожно перелистала ежедневник, случайно оказавшийся под рукой, и добавила:
– Но мне необходимо вернуться в Сиракьюс двадцать второго августа.
Я обвела эту дату красным кружком. Итак, в гостях мне предстояло пробыть три месяца. Выдержу ли я такой срок? В этом я сильно сомневалась, учитывая состояние своего пошатнувшегося здоровья. Но рискнуть стоило, хотя бы для того, чтобы вырваться из этого порочного круга и начать что-то делать. Уж лучше провести лето в компании бесшабашных «барышень», чем блуждать одной по городским помойкам и кормить консервированной едой бродячих кошек.
Поболтав с Мэгс еще немного, я положила трубку, выключила телевизор и, собираясь посетить туалет, взяла с полки последний рулон бумаги. Под ним неожиданно обнаружился проклятый пульт.
Остолбенев, я тупо уставилась на поцарапанный продолговатый предмет, на поиски которого потратила жалкие остатки своих сил и массу времени. Как надо понимать эту находку? И тут наступило прозрение: я вдруг отчетливо осознала, что Питер ко мне уже никогда не вернется.
Со злости закинув идиотский пульт в дальний угол комнаты, где он, ударившись о стенку, благополучно приземлился на потертый цветастый ковер, я закатила глаза к потолку, сдерживая навернувшиеся слезы. Будь у меня ласковый пушистый котенок, подумалось мне, все было бы нормально. Хотя, рассудила я, наморщив лоб, одной кошки мне, пожалуй, все же маловато. Несомненно, над этой проблемой требовалось еще поломать голову. Но в данный момент у меня для этого не было ни желания, ни вдохновения. Взяв с полки последнее чистое полотенце, я направилась в санузел, отложив интеллектуальные потуги до возвращения из Трули.
