Мои дорогие мужчины (Наперекор волне) - Робертс Нора (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Филип.
Кэмерон машинально пригладил волосы. И его рука, привыкшая сжимать руль яхт, самолетов, гоночных автомобилей, рука, доводившая женщин до блаженного изнеможения, сейчас дрожала.
– Я должен ехать домой.
– Ты дома! – Мартина решила дать ему еще один шанс и потерлась об него всем телом.
– Нет. Мне нужно ехать. – Кэм слегка отстранил ее и направился к телефону. – Тебе придется уйти. Я должен позвонить.
– Ты думаешь, что можешь вот так запросто выгнать меня?
– Извини. Увидимся в другой раз. – Его голова работала уже в другом направлении. Одной рукой он поднял телефонную трубку, другой рассеянно вытащил из кармана деньги. – На такси, – сказал он, забыв, что Мартина живет в том же отеле.
– Свинья!
Голая, разъяренная, она бросилась на него. В нормальном состоянии Кэм, конечно, увернулся бы от удара, но сейчас не успел и получил полновесную пощечину. В ушах зазвенело, щека загорелась, и терпение лопнуло.
Кэмерон крепко обхватил Мартину, с отвращением подумав, что она может принять этот жест за сексуальную прелюдию, и поволок ее к двери. Схватив по дороге платье, он вышвырнул женщину в коридор; вслед полетел шелковый комочек.
От ее визга у него чуть не треснула голова, но он успел запереть дверь на задвижку.
– Я убью тебя. Свинья! Ублюдок! Я убью тебя за это! Что ты возомнил о себе?! Ты ничтожество! Ничтожество!
Не обращая внимания на вопли и бешеный стук в дверь, Кэмерон пошел в спальню и принялся бросать в дорожную сумку самое необходимое.
Похоже, фортуна только что отвернулась от него – причем сделала это самым омерзительным образом…
1
Кэм не отрывался от телефона, просил об одолжении, нажимал на всевозможные кнопки и сорил деньгами. Обеспечить перелет из Монако на Восточное побережье США в час ночи было нелегким делом.
Наконец он пулей промчался на машине по извилистому прибрежному шоссе до маленькой взлетной полосы: один приятель согласился доставить его в Париж за символическую плату в тысячу американских долларов. В Париже Кэм зафрахтовал самолет, провел несколько бесконечных часов над Атлантикой, мучаясь от неизвестности и грызущего страха, и в начале седьмого утра по местному времени приземлился в вашингтонском аэропорту, где его уже ждал арендованный автомобиль.
Холодный предрассветный сумрак застал Кэма на автостраде, ведущей к Чесапикскому заливу. Когда он въехал на мост, первые лучи солнца засверкали на рыбачьих лодках, уже вышедших на дневной лов.
Большую часть своей жизни Кэм провел на берегах этого залива, в его бухтах и впадавших в него реках и речушках. Человек, к которому он мчался сейчас, показал ему не только где левый, где правый борт. Всем, чего Кэмерон Куин достиг в своей жизни, всем, чем мог гордиться, он был обязан Рэймонду Куину.
Когда Рэй и Стелла Куин выдернули его из государственной системы воспитания, он катился прямо в ад. Его история малолетнего правонарушителя могла бы послужить примером для научного труда по изучению корней профессиональной преступности: раннее пристрастие к алкоголю и хулиганские выходки, угрозы физическим насилием, взлом и вторжение в частные владения с целью грабежа, злоумышленное причинение вреда имуществу и так далее, и тому подобное. Он делал, что хотел; надо сказать, ему и тогда здорово везло: чаще всего его не ловили, и большая часть его подвигов оставалась незадокументированной. Однако, как ни странно, самым удачным моментом в его жизни оказался как раз тот, когда его поймали…
Ему было тринадцать лет, он был худой, как скелет, и весь в синяках. Его избил собственный отец. У них кончилось пиво, а что еще делать отцу, когда кончается пиво?
В жаркую летнюю ночь, с еще не высохшей на лице кровью, Кэм пообещал себе, что никогда больше не вернется в запущенный трейлер – к человеку, к которому работники социальных служб неуклонно отправляли его всякий раз, когда он убегал. Он решил уехать куда-нибудь далеко, где его не поймают. Куда угодно. Может быть, в Калифорнию, может быть, в Мексику.
У него не было ничего, кроме не по возрасту циничного отношения к жизни, пятидесяти шести долларов и того, во что он был одет. Видел Кэм плохо из-за подбитого глаза, но зато перед ним лежал весь мир.
Главное, в чем он, по собственному мнению, нуждался, – средство передвижения. И Кэм нашел его: товарный вагон поезда, направлявшегося в Балтимор, хотя тогда он этого не знал. Ему было все равно куда ехать, главное – как можно дальше.
Кэм лежал в темноте, свернувшись клубочком, чувствуя, как все тело откликается резкой болью на каждый толчок вагона, и повторял про себя свою клятву: он скорее умрет, чем вернется.
Когда он, провонявший рыбой, выполз из вагона, единственной его мыслью было достать еды. Живот подвело от голода, голова кружилась. Пошатываясь, еле передвигая ноги, он отправился в путь.
В общем, ничего особенного. Какой-то захудалый городишко, отгородившийся от ночи шторами и решетками. Рыбачьи лодки, бьющиеся о ветхие причалы. Если бы Кэм лучше соображал, то, наверное, влез бы в один из ларьков в районе порта, но такой вариант пришел ему в голову, только когда он, миновав городишко, брел по краю болота.
Болотные тени и звуки пугали его. Когда первые солнечные лучи позолотили трясину, подернутую ряской, и высокую мокрую траву, в небо взметнулась огромная белая птица, и сердце Кэма на мгновение перестало биться. Он никогда раньше не видел цаплю, и теперь она показалась ему ожившей картинкой из книги. Крылья мелькали, птица парила в воздухе, и Кэм, сам не зная почему, брел за цаплей по краю болота, пока она не исчезла в гуще деревьев.
Теперь он совсем заблудился, но инстинкт подсказывал ему, что надо держаться узкой деревенской дороги, где легко спрятаться в высокой траве или за деревом, если покажется полицейская машина.
Ему отчаянно хотелось найти убежище, хоть какой-нибудь закуток, где можно свернуться и заснуть, забыть во сне о голодных болях в желудке. Солнце поднималось все выше, воздух постепенно густел от зноя, рубашка прилипала к спине, ноги подкашивались.
И когда Кэму уже казалось, что он сейчас упадет, он увидел автомобиль, белый «Корвет», мощный и элегантный, блестевший в туманном свете зари, как роскошный приз. За «Корветом» примостился пикап, ржавый, обшарпанный и – рядом с надменным красавцем – до смешного Деревенский.
Кэм пригнулся за пышной цветущей гортензией, впившись глазами в машину, умирая от вожделения. Черт, на такой машине он был бы на полпути в Мексику прежде, чем хозяин узнал бы, что его обокрали!
Картинка расплылась. Кэм переступил с ноги на ногу, зажмурился на мгновение и перевел взгляд на дом. Его всегда удивляло, как люди могут жить так аккуратно – в опрятных домах с покрашенными ставнями, цветами и подстриженными кустами во дворах, с качалками на верандах и сетками на окнах. Этот дом показался ему громадным. Настоящий белый дворец с бледно-голубыми оконными рамами.
Здесь живут богачи, решил Кэм и от возмущения на минуту забыл о голоде. Они могут позволить себе шикарные дома, шикарные машины и шикарную жизнь. В нем проснулся звереныш, выращенный человеком, который жил в ненависти ко всему на свете, и этот звереныш жаждал разрушения: вырвать с корнем цветы, разбить сверкающие окна, разнести в щепки раскрашенное дерево.
Кэм хотел причинить им боль, хоть как-то отомстить за то, что у них есть все, а у него – ничего. Но когда он выпрямился, голова закружилась, навалилась тошнота. Кэм изо всех сил сосредоточился на своей ненависти, разжигая ее, до боли сжимая зубы. Это помогло. Голова прояснилась.
Пока эти богатые ублюдки дрыхнут, он просто освободит их от первоклассной машины. Кэм презрительно фыркнул, открывая незапертую дверцу. Беспечные идиоты!
Он умел заводить двигатель без ключа быстро и тихо – научил отец, зарабатывавший на жизнь продажей краденых автомобилей на запасные части. Кэм скорчился под рулем и принялся за работу.
