Биение двух сердец - Уилфер Хеди (электронная книга .txt) 📗
Кристина не могла поверить своим ушам. Она никогда не думала, что ей придется пережить такой ужас в день своей свадьбы! Она так мечтала об этом дне, самом счастливом дне в жизни любой девушки. Теперь же, благодаря шокирующим откровениям Долли, он долго будет преследовать ее в кошмарах.
До сих пор Кристине не приходилось задумываться об особых условиях папиного завещания. Она была так потрясена его гибелью в автомобильной аварии, что не задумывалась о том, как его смерть повлияет на ее финансовое положение. Она знала, конечно, что отец был успешным финансистом и богатым человеком. Он имел непогрешимую репутацию как у клиентов, так и у деловых партнеров. Кристина вспомнила, каким окрыленным и полным надежд казался он, когда взял под свое крыло зеленого выпускника университета, каким был в ту пору Стив.
Нельзя не признать, что Стив пустил глубокие корни в ее сердце. Ведь именно он отвозил ее в школу, когда отец был занят, именно он учил ее ездить на новеньком велосипеде. А когда отец сделал Стива своим младшим партнером, тот пригласил не кого-нибудь, а Кристину, чтобы отпраздновать это повышение в соседнем кафе-мороженом.
Откуда-то издалека до Кристины донесся резкий голос Долли:
— Только такая наивная дурочка, как ты, Кристина, могла поверить в то, что такой мужчина, как Стив, мог всерьез тобой увлечься. Если бы ты была женщиной, настоящей женщиной, ты бы сразу догадалась, что у него кто-то есть. Он ведь даже не пытался переспать с тобой, правда?
Долли вопросительно посмотрела на Кристину, но, не дождавшись от нее ответа, продолжала:
— Вот видишь, я все про тебя знаю. — Долли как будто дразнила ее. — И не делай вид, что тебе этого не хотелось, я все равно тебе не поверю. То, что ты от него без ума, видно невооруженным глазом.
Настойчивый голос Долли врывался в мысли Кристины, не желая оставлять ее в покое. Она отвернулась от мачехи, чтобы не дать ей насладиться своим печальным выражением лица, и взглянула на себя в зеркало.
Стив настоял, чтобы она была в традиционном подвенечном платье. Он сказал, что ее отец очень бы хотел этого. Кристина с грустью подумала, что если у них со Стивом и есть что-то общее, так это их любовь к отцу.
— Ты не интересуешь его как женщина!
Опять Кристина вздрогнула, словно от удара.
А Долли, прищурив глаза, перешла на тихий сексуальный шепот:
— Даже такое бесполое существо, как ты, должно было бы задуматься, почему же Стив не делает никаких попыток затащить тебя в постель? Любая умная женщина сразу бы поняла, в чем дело. Тем более, если речь идет о таком темпераментном мужчине, как он.
В улыбке Долли не было ни грамма дружелюбия.
— Но если тебе хочется стать нелюбимой женой, что ж, я тебя не отговариваю. Но в таком случае тебе придется научиться получше скрывать свои чувства. Ты ведь не думаешь, что в жизни Стива до тебя не было других женщин? Нельзя не признать, что он очень интересный мужчина.
Конечно же, Кристина знала, что у Стива были женщины, а еще лучше она знала, каково ощущать мучительную ревность ко всем, кто находится рядом с ним. Вот в этом у нее было предостаточно опыта.
Сколько раз она представляла себе других девушек, которых он находил более привлекательными и желанными, чем она, девушек, которых он желал сильнее, чем ее, всех этих девушек в его объятиях, в его постели, когда тела сливаются воедино, а губы касаются губ...
Кристина горестно вздохнула. Для Стива она все еще была ребенком, дочерью его делового партнера и близким другом, с которым он обращался с братской заботой и над кем он любил подтрунивать, как будто их разделяло лет двадцать, а не десять... Целых десять лет... Но эта разница исчезнет, когда она станет его женой. Кристину охватила дрожь. Сколько лет она мечтала о том, чтобы Стив полюбил ее, сказал, что он не может жить без нее, попросил ее стать его женой.
Где-то внутри нее раздавался тихий неуверенный голос, к которому она из страха не желала прислушиваться. Этот голос умолял ее быть осторожной, вспомнить о том, что среди слов, сказанных ей Стивом, не было и упоминания о любви. Пока ей удавалось игнорировать свой внутренний голос и не задумываться над тем, что бы это могло значить.
Кристина заметила, что на лице Долли появилось выражение почти безумной решимости, граничащей с яростным отчаянием, но ощущение боли, которое заполнило ее сердце, не давало ей сосредоточиться ни на чем.
Выпрямляясь в полный рост, Кристина взглянула в лицо Долли и проговорила со спокойным достоинством:
— Но тем не менее он женится именно на мне.
— Не заблуждайся, — зло оборвала ее Долли. — Он женится не на тебе, а на твоем наследстве. У тебя что, нет гордости? Любая другая женщина в здравом уме решила бы отказаться от свадьбы, пока еще не поздно. Ты бы могла найти себе мужа, который действительно любил бы тебя, вместо того, чтобы униженно предлагать себя тому, кто к тебе равнодушен.
Кристине показалось, что все это ей снится в каком-то кошмарном сне. Почему Долли стремится причинить ей боль? Кристина решила больше не слушать ее. Она просто не может позволить себе это, иначе сойдет с ума.
Пора было идти к машине, и Кристина молча миновала мачеху, когда та вдруг с ожесточением схватила ее за руку, шипя как змея:
— Я понимаю, на что ты надеешься. Не думай, что Стив постепенно полюбит тебя, не трать время даром. Он уже любит кое-кого. Не веришь? Сама спроси его! Боишься? Если ты не веришь мне, спроси его сама! Спроси прямо сейчас, пока вы еще не женаты... Посмотрим, такая ли ты смелая, как делаешь вид.
Воспоминания о давно минувших днях долго не оставляли Кристину. Но наконец она сделала над собой усилие и вернулась к насущным проблемам. Весь перелет из Найроби до Бостона Кристина провела, мысленно репетируя свою речь, пытаясь уделять внимание и тому, что она скажет, и своему тону, и выражению лица. Она все время напоминала себе, что она уже не та наивная восемнадцатилетняя девушка, которая почти ничего не знала об окружающем ее мире и о теневой стороне жизни, девушка, которую отцовская любовь оберегала и хранила от повседневных забот и тягот.
Теперь она — взрослая женщина двадцати двух лет от роду, которая уже многое повидала в жизни, пережила боль и измену, видела нищету и моральный упадок. Но Кристина также знала, что как бы ни была тяжела жизнь, в ней всегда есть и любовь, и сострадание, и щедрость духа.
Оглядываясь на последние четыре года, Кристина удивилась тому, что не обнаружила в себе почти ничего общего с той глупенькой девочкой, которой она была прежде.
Девушка закрыла глаза и откинулась в кресле. Она летела в экономклассе. Жизнь приучила ее экономить. Если ты каждый день видишь обездоленных сирот, готовых драться друг с другом до смерти из-за куска хлеба, то начинаешь по-другому относиться к деньгам. С помощью благотворительной организации, в которой она работала, некоторые маленькие бродяжки обрели кров, хлеб, начальное образование и самое главное, как считала Кристина, — любовь.
За годы, проведенные в Найроби, Кристина научилась ценить и защищать свою частную жизнь, избегать нескромных вопросов, попыток залезть ей в душу, с какими бы благими намерениями они не совершались. Она перестала безоговорочно доверять людям. Она не любила говорить о своем прошлом и не обсуждала его ни с кем.
Конечно, у нее было немало друзей, но ее прошлое оставалось запретной темой и для них. Кристина умудрялась держать всех, даже самых близких людей, на некотором расстоянии. Особенно подозрительна она была к мужчинам. Увлекаться, питать нежные чувства — это было теперь не для нее. Кристина опять вздрогнула, как только имя Стива мелькнуло в ее мыслях. Даже сейчас, спустя четыре года, он продолжал являться к ней во сне, чтобы опустошить и измучить ее настолько, что ей потом нужно было несколько дней, чтобы прийти в себя.
Кристина не могла сказать точно, когда она начала сожалеть о том, что отказалась от отцовского наследства. Ее неотступно преследовали мысли о том, насколько легче бы жилось их приюту, если бы она могла использовать эти деньги на нужды благотворительности, вместо того чтобы из гордыни бросить их в лицо обидчикам.
