Когда сверкнула молния (ЛП) - Кэбот Мэг (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
— Не думаю, — ответила я. — Увидите, позже я применю приемы кикбоксинга.
— Кикбоксинг, — повторил мистер Гудхарт.
— Ага, у меня есть видео-уроки.
— Видео-уроки, — снова повторил мистер Гудхарт. Его телефон зазвонил. Он сказал, — извини, Джессика, — и затем снял трубку.
Пока куратор разговаривал с женой, у которой, по-видимому, были проблемы с их малышом, Расселом, я посмотрела в окно. Не так уж и многое увидишь из окна мистера Гудхарта. В основном, вид открывается на парковку для учителей и небо. Мой город небольшой, поэтому всегда можно увидеть много неба. Сейчас оно было серым и пасмурным. Позади автомойки можно было заметить темно-серые тучи. Вероятно, в соседнем округе идет дождь. Нельзя с точностью сказать, обойдет ли он нас стороной. Но я подумала, что ливень неизбежен.
— Если он не хочет, есть, — сказал мистер Гудхарт в трубку, — не настаивай... Нет, я не говорил, что ты давишь на него. Я хотел сказать, может, он сейчас просто не голоден... Да, знаю, мы должны кормить его по расписанию, но...
Мойка пуста. Никого не волновала помывка машин, когда надвигался дождь. Но по-соседству располагается Макдональдс, где мистер Гудхарт достал свой бургер и картошку фри, и он переполнен. Как только преподаватели отпускают учеников на обед, все они толпятся в Макдональдсе и Пицце Хат, что через дорогу.
— Ладно, — сказал мистер Гудхарт, положив трубку. — Итак, на чём мы остановились, Джесс?
— Вы говорили, что мне нужно научиться себя контролировать, — ответила я.
Мистер Гудхарт закивал:
— Да, да, ты действительно должна, Джессика.
— Или однажды мне сделают больно.
— Замечательный аргумент.
— И что я должна досчитать до десяти, когда собираюсь что-то сделать в порыве злости.
Мистер Гудхарт снова закивал, только более восторженно:
— Да, и это верно.
— И, кроме того, если я хочу хоть чего-то достичь, мне нужно понять, что неистовство ничего не решает.
Мистер Гудхарт скрестил руки:
— Точно! Ты поняла это, Джессика. Ты, наконец-то, поняла.
Я встала, чтобы уйти. После двухлетнего посещения кабинета мистера Гудхарта я прекрасно знала, как надо вести себя с ним. А ещё надо не забывать, сколько времени я провожу у его кабинета, читая брошюры, пока жду, когда он примет меня. Я полностью исключила карьеру в вооруженных силах.
— Ну, — сказала я, — думаю, что всё поняла, мистер Гудхарт. Огромное спасибо. В следующий раз постараюсь вести себя лучше.
Я была уже у двери, когда он остановил меня.
— И вот что, Джесс, — дружелюбно сказал он. Я посмотрела на него через плечо. — В наказание тебе ещё неделю придется оставаться после уроков, — сказал он, жуя картошку. — Плюс к тем семи, которые у тебя уже есть.
Я улыбнулась ему:
— Мистер Гудхарт?
— Да, Джессика?
— У вас на губах кетчуп.
Ладно, это было не самое лучшее прощание. Но, погодите, он не сказал, что позвонит родителям. Если бы он так сказал, то с моих губ посыпалась бы прекрасная речь о сожалении. Но он не произнес это. Так зачем мне ещё одна неделя наказания?
И, черт побери, у меня настолько много недель наказания, что я полностью отказалась от нормальной жизни. На самом деле жаль, что задержание после уроков не может считаться внеклассной деятельностью. Иначе я бы была неплохим кандидатом для многих колледжей уже сейчас.
Наказание не такое уж и ужасное, если быть честной. Просто остаешься после занятий на час. Можешь сделать домашку, если хочешь, или прочитать журнал. Только нельзя разговаривать. По-моему, хуже всего в этом то, что можно опоздать на школьный автобус, но кто хочет ездить на автобусе домой с первокурсниками и другими аутсайдерами? С тех пор, как Рут получила водительские права, она ищет любой повод, чтобы водить машину, так что у меня на каждый вечер есть свой личный водитель. Мои родители даже не догадываются об этом. Я сказала им, что вступила в оркестр.
Хорошо, что у них есть более важные дела, чем просить меня сыграть им, или интересоваться, почему я не вступила в хоровой кружок.
Во всяком случае, когда Рут заехала, чтобы забрать меня после отбывания наказания в тот день — день, когда все это началось; когда я ударила Джеффа Дэя в шею — она была вся такая воодушевленная, так что я в основном попала в неприятности из-за неё.
— Боже мой, Джесс, — сказала она, когда мы встретились в четыре часа за пределами зрительного зала. В школе Эрнест Пайл так много провинившихся, что нас посадили в зрительный зал. Тут проходят занятия у театрального кружка, которые начинаются каждый день в три. Они должны быть нам благодарны, потому что нуждались в сильных парнях с последнего ряда, чтобы что-нибудь таскать.
Положительная сторона всего этого: теперь я наизусть знаю пьесу «Наш город». Отрицательная — кому, черт возьми, надо знать наизусть пьесу «Наш город»?
— Боже мой, Джесс, — тараторила Рут, — ты бы видела это со стороны. Джефф был по локти в приправе. После твоего удара, имею в виду. Вся его рубашка перепачкалась майонезом. Ты была на высоте. Ты была не обязана, но сделала это, и это по-настоящему круто.
— Ага, — сказала я. Я так проголодалась. Шутка в том, что во время задержания после уроков можно сделать всю домашку, но всё же это неприятно. Как и школа в целом. — Неважно. Поехали.
Но, когда мы пришли на стоянку, маленького красного кабриолета Рут, который она купила на деньги с бат-мицвы[1], не было. Вначале я ничего не хотела говорить, так как Рут любит эту машину, и не хотела быть той, кто огорчит её, сказав, что её угнали. Но после того, как мы стояли там, в течение нескольких секунд с её разговорами о том, какая же я прекрасная, и наблюдая, как остальные задержанные садятся в свои машины или на мотоциклы (большинство наказанных были Гритами. Я одна городская), я выдаю:
— И, Рут. Где твоя машина?
Рут ответила:
— Я поехала домой после школы, а затем Скип привез и оставил меня здесь.
Скип — брат-близнец Рут. Он купил Транс Эм на свои деньги с бар-мицвы.
— Я подумала, — продолжила Рут, — что было бы весело пройтись до дома пешком.
Я посмотрела на облака, которые ранее видела у автомойки. Они уже почти нависли над головой.
— Рут. Мы живем в трех километрах отсюда.
Рут быстро ответила:
— Эээ, знаю. Мы сожжем много калорий, если быстро пойдем.
— Рут, — сказала я, — будет ливень.
Рут покосилась на небо.
— Нет, не будет.
Я посмотрела на неё, как на сумасшедшую.
— Нет, Рут, будет. Ты обкурилась?
Рут, казалось, обиделась. На самом деле, её легко расстроить. Точно знаю, Рут всё ещё расстроена из-за слов Джеффа. Именно поэтому она хочет идти домой пешком. Надеется похудеть. Теперь она не захочет обедать в течение недели, и всё из-за того, что сказал этот мудак.
— Я не под кайфом, — ответила Рут. — Думаю, что пришло, время прийти в форму. Приближается лето, и я не хочу ещё четыре месяца оправдываться, почему не иду на вечеринку у бассейна.
Я начала смеяться.
— Рут, — сказала я. — Никто не приглашает нас на вечеринки.
— Говори за себя, — отвели Рут. — К тому же ходьба является наиболее эффективной формой физических упражнений. Пройдя три километра, можно сжечь столько же калорий, сколько и при беге на такую же дистанцию.
Я смотрю на неё.
— Рут, это же чушь. Кто тебе такое сказал?
— Это факт. Итак, ты идешь?
— Не могу поверить, — сказала я, — что тебя беспокоит, что там говорят придурки, вроде Джеффа Дэя.
Рут продолжила:
— Мне все равно, что там говорит Джефф Дэй. Это никак не связано с его словами. Думаю, настало время привести себя в форму.
Я стояла и смотрела на неё. Рут — моя лучшая подруга с детского сада, с тех пор, как её семья переехала в дом по соседству. И самое смешное: она выглядит точно так же, как и в день нашего знакомства: светло-коричневые вьющиеся волосы, огромные голубые глаза, спрятанные за очками в золотой оправе, довольно значительный живот, и IQ 167 (это она сообщила мне через пять минут во время первой игры в классики). Единственное, что в ней изменилось это появившаяся грудь гораздо большего размера, чем будет у меня, если только я не сделаю пластическую операцию, чего не никогда не произойдет.