Девочка. Книга третья (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator" (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗

Было забавно наблюдать, как Косатка, подняв плавник, терпеливо ждала, когда ее детище, нагулявшись на морских волнах, вновь заберется под "крыло" родителя.

Но Барретт не торопился подниматься наверх. Судя по всему, он сделал остановку палубой ниже, где располагался кабинет и спорткомплекс.

"Либо работает, либо пошел тренироваться", — вздохнула я, а тем временем на палубе появился услужливый персонал — два азиата средних лет, которые молча начали сервировать стол к ланчу и заполнять его ароматными изысками из морепродуктов. Не желая приступать к еде без Ричарда, я вернулась на диван и, открыв лэптоп, вновь погрузилась в учебу.

Скоро со стороны трапа послышались приближающиеся шаги, а следом появился и сам Барретт. Он был без пиджака — лишь в тонкой рубашке и брюках, и как обычно, с телефоном в руке. Его стальные глаза отливали синевой на фоне Соляриса, а его загоревшее лицо не выражало ничего, кроме спокойствия. "Будто металл, тронутый солнечной бронзой", — тихо улыбнулась я и встала ему навстречу.

— Почему не ешь? — спросил он, подходя к столу.

— Тебя ждала, — пожала я плечами и потянулась к его щеке.

Не успели мои губы коснуться острой скулы, как Барретт отстранился, однако мне было приятнее думать, что пусть и на долю секунды, но моя нежность была принята.

Положив телефон на стол, он начал расстегивать манжеты, а я непроизвольно протянула руку, желая помочь. Ричард не возражал — небольшой ритуал, который иногда был допустим.

— Лат сказал, мы сегодня идем на ужин к Чоенгам, — начала я разговор, бережно расстегивая левый манжет.

— В семь выезжаем, — проинформировал он, пока я аккуратно снимала запонку.

— Раттана рассказывала, что это удивительно красочный праздник, — улыбнулась я, как внезапно услышала тихий, но недовольный голос:

— Что это?

Он держал меня за кисть и рассматривал испачканный кровью пластырь.

— Ничего страшного, — попыталась я отдернуть руку, но он плотно фиксировал мое предплечье.

— Утром этого не было, — констатировал он, немного скривившись.

— Я искала свой телефон… перепутала тумбочки… — подбирала я слова, — там лежал нож, и я нечаянно порезалась…

Вид у Барретта был недовольный, но его мало тревожило, что я залезла без спроса — раньше он не возражал, когда я брала его майки в гардеробной. Настроенная на своего мужчину, я чувствовала причину его недовольства — Барретта злил факт того, что я ушла из-под его контроля и оставила след на себе без его ведома, будто его именное оружие поцарапали, и он не сумел предотвратить это небольшое происшествие.

Мы обедали в полной тишине, Ричард, как обычно, просматривал одной рукой телефон, а я, иногда бросая взгляд на порез, никак не могла избавиться от мысли, которая не давала мне покоя с момента вечеринки на "Нарушителе". Немного подумав, я всё же решилась, и тихо спросила:

— Если Марта в прошлом, почему ты принял от нее подарок?

Барретт, не меняя выражения лица, продолжил есть и оставил висеть вопрос в воздухе, однозначно давая понять, что отвечать не намерен.

Я опустила взгляд, и до конца обеда досада так и не оставила меня в покое. Зря я начала этот разговор, как говорится в мудрой поговорке: "Не хочешь слышать ответ, не спрашивай", и хотела ли я знать подробности?

Через час после обеда на "Нарушитель" прибыл Алек, похожий на смерч с его неуемной энергией. Следом за ним быстро перебирала ногами миловидная девушка-ассистентка, которая несла кофры с косметикой и прочей атрибутикой для "наведения красоты". Завершал процессию таец, который доставил стилиста на яхту, — он нес многочисленные коробки и пакеты из дорогих бутиков, вероятно, с одеждой для меня.

Руки Алека, как ни странно, были тоже заняты — он торжественно протянул мне шелковую коробку и произнес:

— Это тебе. Лат просил передать лично в руки, вез как драгоценность.

— Что там? — удивилась я, но услышав писк, быстро догадалась — в коробке сидела Лекси и требовала выпустить ее на волю.

Погладив малышку по шелковой шубке, я улыбнулась — Лат был неимоверно внимателен и добр ко мне. Почувствовав мою грусть, он решил, что Лекси отвлечет меня от мыслей об отъезде, и был прав.

— Ох и натерпелся я с ней, скажу тебе, — принял позу мученика мой стилист, правда ненадолго — он украдкой осматривался по сторонам.

Будучи человеком искушенным, Алек оставался невозмутимым, но все же, когда мы поднимались по широкой винтовой мраморной лестнице из основной гостиной в зал на палубу выше, из его уст прозвучала тихая реплика на тайском, и чувствовалось, что он был впечатлен масштабами и роскошью Косатки.

Как только услужливый персонал показал Алеку его каюту, мы решили, что просторный приемный зал «гостевой» палубы как нельзя лучше подойдет в качестве "салона красоты".

Пока помощница стилиста открывала кофры и с серьезным видом медсестры раскладывала на отполированном столе из красного дерева инструменты для "наведения красоты", Алек внимательно изучал меня — умиротворенную солнцем и разнеженную отдыхом.

— Ну и зачем было так загорать? — наконец недовольно произнес он.

— Разве это плохо? — удивилась я.

— Конечно! — вздохнул он, подбирая мои волосы. — Чем белее кожа, тем аристократичнее.

— Кожа предположим у меня как раз самая что ни на есть белая, и мне это не нравится, — наморщила я нос, но у моего стилиста были свои представления в этом вопросе.

— Испортила такую красоту, — нахмурившись, произнес он и приступил к своей работе.

Я стояла перед зеркалом и пыталась свыкнуться со своим новым образом.

Алек, как обычно, постарался на славу — он открыл очередную грань моей натуры, о которой я даже не подозревала. В отражении на меня смотрела девушка в вышитом золотом наряде из розового тайского шелка. Выбор Алека, по его словам, пал на самый изысканный из национальных нарядов — платье в стиле Чакри. Длинная прямая юбка с широкой передней складкой, казалось, делала меня выше и тоньше, прилегающий лиф плотно обхватывал грудь и талию. Через левое плечо был перекинут богатый переливающийся шлейф, который ассистентка Алека назвала шарф-Сабай, — он элегантно ниспадал до самого пола и добавлял некой торжественности всему моему виду.

Волосы, туго зачесанные на макушке, были уложены орхидеей и красиво подобраны жемчужными заколками. Дополнял всю эту композицию красивый кафф на правом ухе, также в виде богатой орхидеи, выложенной жемчугом и бриллиантами, о стоимости которого я даже боялась подумать. Мой вечерний, но неброский макияж завершал образ, и создавалось впечатление, что я за два часа из Малька превратилась в азиатскую принцессу.

Я посмотрела вниз — у моих ног игралась Лекси в мягком жилете-ошейнике, но как только я пошевелила носком шелковых туфель от "Маноло Бланик", о которых мне прожужжал все уши Алек, Лекси остановилась и воззрилась на меня глазками-бусинками.

— Тебе нравится?

В ответ она лишь пропищала и на всякий случай отошла немного подальше от острого носка с элегантной пряжкой.

Подхватив ее на руки, я чмокнула ее во влажный нос и посадила на диван. От такого нежного натиска она на секунду растерялась, но, неожиданно фыркнув, поджала огромные уши и, заюлив на кожаной поверхности, вновь спрыгнула на пол, внимательно присматриваясь к моим туфлям, — она определенно решила сделать пряжку своей игрушкой.

Внезапно дверь лифта открылась, и в гостиной появился Барретт — в брюках и темно-синей рубашке, оттенявшей его холодные глаза синевой, он был как никогда элегантен. Проинспектировав мой внешний вид, он, по обыкновению, ничего не сказал и опустил глаза на лисичку.

Лекси было не узнать — при виде Барретта она застыла, прижав уши практически горизонтально. В следующую секунду, попятившись назад, она плюхнулась на попу и тут же с писком, переходящим в ультразвук, вжикнула под кресло с такой скоростью, будто за ней гналась стая волков. Я нахмурилась и перевела взгляд на Барретта.