Профессор по вызову (СИ) - фон Беренготт Лючия (книги бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗
— И последнее, — уже светясь гордостью за свой успех, Птичкина запустила новый слайд, на котором были изображены две фотографии каменных блюдец со стесанными краями. — У меня пока нет достаточных доказательств, но уже можно предположить — и это будет темой моего следующего исследования — что многие из тех находок, которые археология представляет как аутентичные приспособления, унаследованные от древних времен, тоже являются продуктом косплея — основанного на услышанных или прочитанных историях того же времени — а никак не передаваемые из поколения в поколения ритуалы… Обратите внимание, насколько похож этот срез на блюдце для смешивания зелий на подобный ему из изображения в археологической газете 1883 года…
Багинский проглотил скопившуюся слюну и переступил с ноги на ногу, незаметно сдвигая натянувшуюся ширинку в сторону. Оказывается, он умеет возбуждаться на интеллект. Вот уж не подумал бы… Как странно.
И в этот момент он понял, как именно будет превращать жизнь этой новоиспеченной звездочки… в кромешный ад.
— Браво! — воскликнул, захлопав в ладоши раньше, чем кто-либо из публики, и заставив Птичкину подпрыгнуть. — Браво, Маргарита! Поздравляю вас с прекрасной работой и замечательным докладом! Я буду рекомендовать ваше исследование редакции журнала «Антропология сегодня» — в качестве почетного гостя, а вас саму — на осенний набор конкурсантов на премию «Современность и жизнь». Не желаете ли отметить ваш сегодняшний успех бокалом шампанского в коктейльном баре?
Глава 15
Неожиданный и явно наигранный восторг Багинского привел меня в еще большее замешательство, чем его изначальное появление на конференции. И снова напомнил о том, насколько я ничего не понимаю в происходящем.
— Оккей… — медленно протянула я в ответ на полившиеся на меня дифирамбы, пытаясь предугадать, что он еще он задумал. Наобещать при всех золотых замков и выкинуть, как только мы покинем этот зал — лишь бы я расстроилась? Облить меня шампанским в надежде на то, что моя блузка будет просвечивать? Еще раз трахнуть, не дожидаясь завтрашнего вечера?
Признаться, последнее звучало заманчиво. Но вряд ли. Когда хотят трахнуть, не смотрят вот так — с безумной искрой в подозрительно сощуренных глазах. Хотя, иди знай… Что я понимаю в современном сексе?
— Поздравляю, мисс… искреннее поздравляю! Было безумно интересно! — со всех сторон ко мне тянулись руки, пожимали мою, слегка похлопывали по плечу, обнимали, а некоторые даже просили селфи вместе, сообщая, что хотят фотографию с будущей знаменитостью… Вытянув шею, я увидела, как издалека в нашу залу стекаются слушатели других панелей, привлеченные возбужденным шумом моей аудитории.
— Газета «Анталия Дэйли», колонка «Культурная жизнь». Позвольте задать вам несколько вопросов, мисс Птыч-кина! — улыбаясь, темнокожая женщина с сильным арабским акцентом тянула ко мне микрофон. — Похоже, что вы — звезда этого шоу…
— Только после бокала шампанского за успех! — сзади меня подхватил за локоть Багинский. — К тому же, мисс «Птычкина» должна обсудить со мной проект своей будущей монографии.
И, не обращая на возмущения журналистки, потащил меня куда-то — прочь от толпы, от внимания — так, словно опять увлекал в неизвестность, лишь на миг показав, какое оно — будущее звезды от науки.
— Стойте… — упиралась я, оглядываясь и пытаясь высвободить руку. — Куда вы меня… тащите… Пустите!
Но он, стиснув зубы и ничего не отвечая, тянул меня дальше.
— Все прочь! — рявкнул на увязавшуюся было за нами Белову. Та немедленно, без единого слова, ретировалась. Мне стало совсем страшно — может, меня вообще хотят убить? Мало ли что у этого Багинского в голове переклинило? Сейчас затащит под какую-нибудь тихую лестницу или в кладовую, и ага — придушит ремнем или галстуком… причем совершенно непонятно за что!
Хотя вряд ли — того, кого хотят убить, не тащат вот так — на виду у всех, заявляя, что вам надо что-то «обсудить». Перестав гадать, я решила подчиниться судьбе — все равно не смогу понять, что происходит, пока этот изверг сам не соизволит мне объяснить.
Дело пошло быстрее — за каких-то несколько минут мы миновали все залы конференции — причем в каждой из них Багинский успевал перекинуться с кем-нибудь парой слов, давая понять, что только что я, «мисс Птичкина», прославилась совершенно гениальным выступлением, и вообще новая звезда антропологии как она есть. Причем, мне показалось, что он специально произносит мое имя как можно чаще и отчетливее, чтобы все запомнили, и даже делает ударение на последний слог — чтобы гармонировало с тем, как иностранцы произносят русские фамилии. Не знаю, задумано это было или нет, но всё вкупе оставляло за собой след скандальной и не очень здоровой сенсации. Будто бы я только что обнародовала доказательства существования на земле инопланетян, чем повергла светил науки в исступление, потому что не верить этим доказательствам нельзя, но вместе с тем непонятно, как можно им верить.
Наконец, все залы закончились, и меня вывели на улицу через дверь пожарного выхода — из тех, что можно открыть только изнутри. Практически вытолкнув меня наружу, Багинский захлопнул спиной тяжелую дверь, отпустил меня и прислонился к ней, на мгновение прикрыв глаза.
— Ну все… Птичкина… — выдохнул, наконец, снова глядя на меня. А точнее, мне в глаза — насквозь прожигая их почти осязаемым жаром.
— Что все? — осторожно спросила я, на всякий случай отодвигаясь. Я до такой степени не понимала, что происходит, что уже не сомневалась — кто-то из нас сегодня сошел с ума и может оказаться буйным. Подтверждая мои подозрения, Багинский сверкнул на меня глазами и резко подался вперед.
— А то, Птичкина, что теперь твоя репутация целиком и полностью в моих руках, и достаточно одного моего слова, чтобы ее разрушить до основания.
Совершенно не ожидая ничего подобного, я открыла рот… так и не смогла найти нужные слова для вопроса и закрыла его снова, промычав что-то нечленораздельное. Явно ожидая подобной реакции, Багинский милостиво пояснил.
— Я хочу уничтожить тебя, Птичкина. Как антрополога, как будущего преподавателя вуза. Хочу сделать так, чтобы тебя никто и никогда не пригласил больше ни на какую должность — сколько бы ты не закончила степеней. Но, видишь ли, уничтожить кого-то можно только сначала создав. Сегодня ты выступила блестяще, и я готов это признать. Однако, без моей помощи это так бы и осталось еще одним «блестящим» выступлением на конференции — таким же как с десяток подобных. Потенциально твое исследование стало бы отличным подспорьем в твоей карьере, особенно учитывая, что оно было представлено в моей панели. Но я забросил тебя дальше. Сильно дальше. И выше — откуда падать не просто больно, а смертельно. Сегодня тебя узнали все, Птичкина, всё научное сообщество, а через эту любопытную журналистку — узнают даже те, кто не имеет к антропологии никакого отношения. Поняла уже, что я задумал? Как собираюсь отомстить тебе за твою вчерашнюю… игру со мной?
О чем он говорит? Вроде бы я слышала слова, но их смысл ускользал от меня. Уничтожить? Отомстить? Кого и кому? И причем тут моя несчастная карьера?
— Делаешь вид, что не понимаешь меня? — Багинский тем временем начинал распаляться. — Дурочку включила? Не прокатит больше, Птичкина, даже не надейся. Признаюсь, что вчера у тебя почти получилось провести меня, и если бы не кое-кто с нужным опытом, я бы так и позволил тебе сесть мне на шею и свесить ножки. Так ведь вы задумали с Шапошниковым? Не просто подложить тебя ко мне в постель, а подвесить тебя на мою шею как хомут — сделать меня зависимым от тебя, заставить меня поверить в то, что я могу что-то чувствовать к тебе, что ты не обычная шлюха, а та самая, которая мне нужна, и сделать меня своим…
— Заткнитесь!
Я не сразу поняла, что моя ладонь соединилась со щекой мужчины, останавливая этот фонтан красноречия. Боже мой… Я только что влепила Максиму Георгиевичу Багинскому, прославленному ученому, профессору, от которого зависела моя будущая карьера, смачную и увесистую пощечину.
