Drama Queens, или Переполох на школьном балу (СИ) - Побединская Виктория (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt, .fb2) 📗
Затем Джонсон переехала в Деполе, и ее ждал свежий старт и новые подруги: Кэт и Пенни. Им было все равно, что ее мать – знаменитая актриса.
Они по‑детски восторгались особняком Джонсонов, но она никогда не чувствовала с их стороны зависти. Завистливой в этой компании оказалась она. Какая ирония, не правда ли? Даже глупо, что они не поделили Люка Уилсона. Так тупо и инфантильно, прямо как в жизни. Однако для Тейлор случившееся было настоящим предательством.
А прощать подобное она не умела.
На Тейлор всегда смотрели, на нее равнялись, ей завидовали и всегда шепотом добавляли: «Е повезло». Возможно, поэтому она из кожи вон лезла, чтобы доказать, что одного везения мало. Каждый косой взгляд придавал ей сил и уверенности в себе. Это был ее способ борьбы с подобным отношением. Быть лучшей во всем и утирать нос тем, кто строит козни.
Миссис Шнайдер визгливо командовала. Ее отвратительный писклявый голос эхом отражался от
стен. Эта женщина в свое время пыталась превратить Тейлор в балетную приму, однако ее подход не понравился родителям, и они нашли для дочери другой дополнительный урок. Тот день был одним из лучших в жизни Тейлор. Ей совсем не хотелось слушать, как ее называют кривоногой и безмозглой.
Но она научилась абстрагироваться. И теперь все крики Шнайдер пропускала мимо ушей. Тейлор молча встала в закрытую позу и положила руки на невидимые плечи своего несуществующего партнера. Джонсон заметила смешки и шепотки, доносившиеся со стороны Эмбер, и грациозно выполнила все необходимые движения. Таким был ее ответ:
идеальные па. Она не собиралась опускаться до склок и недостойных жестов.
Чтобы показать движение, миссис Шнайдер встала в пару с Тейлор, заняв место партнера. Джонсон задержала дыхание, ведь миссис Шнайдер была известна не только своей сварливостью, но и непомерным использованием парфюма. Тяжелый аромат «Шанель номер пять» ударил в ноздри. Это был любимый парфюм всех бабушек городка Деполе, особенно той его части, где стоял особняк Джонсонов. Тейлор решила сосредоточиться на ногах и выводила идеальные квадраты, как того требовала миссис Шнайдер. Кто‑то что‑то спросил. Она не уловила. Сегодня она была рассеяннее обычного.
– Где твой партнер, дорогуша? – поинтересовалась у Тейлор миссис Шнайдер.
Повисла пауза.
– А-а… – невнятно потянула Джонсон.
Вот тот самый момент, когда она должна громко и отчетливо сказать, что партнера у нее нет, но что‑то заставило ее медлить. Самодовольны взгляд Эмбер сбивал с толку.
– Ты же в курсе, что для вальса нужен партнер? – прогремел старческий голос.
– Я здесь, – донеслось в ответ из дверного проема.
Тук-тук – это ее сердце отбивало ритм. Тейлор резко повернула голову и замерла. В дверях стоял Дэниел Лоренс, а на плече у него висели лакированные классические туфли. Его голубые глаза искрились весельем. В них можно было прочитать насмешливое: «Видела бы ты сейчас свое лицо».
– Вот они и покажут. Вижу потенциал, – хмыкнула миссис Шнайдер.
– Что именно покажем? – приподняв бровь, поинтересовался Дэниел и сел на пол, чтобы переобуть зимние ботинки.
– А нечего опаздывать на репетицию, Лоренс! – строго отчитала его миссис Шнайдер и провозгласила приказным тоном: – Вальс! И не говори, что ты его уже не помнишь! Твой выпуск был всего‑то пять лет назад. Я тогда так намучилась с вами. Горстями пила успокоительные.
– Мы тоже, – хмыкнул Дэн и оказался напротив Тейлор.
Она сглотнула нервный ком в горле и приподняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
Дэниел, не тратя времени даром, положил горячую ладонь на талию Тейлор и притянул ее ближе. Слишком близко. Она почувствовала его запах.
Горная свежесть и сладкий пончик, который он, наверное, наспех слопал на завтрак.
– Начинаем! – хлопнув в ладоши, крикнула миссис Шнайдер.
Тейлор ощутила, как ее сердце пропустило удар.
Дэн хорошо танцует? Она не имела ни малейшего понятия. Но неожиданно он начал вести. Раз-два-три. Она слишком хорошо знала Лоренса и видела, как он нервничает. Дэниел хмурился и неловко наступал ей на ноги, но чем больше они кружились, тем увереннее он становился.
– Как тебя вообще в школу пустили? – шепотом спросила Тейлор.
На губах у Дэна появилась та самая задорная мальчишеская усмешка, которую Тейлор втайне считала сногсшибательной. Она в жизни ему не признается в этом.
– Директор Хадфилд проходил по коридору и, увидев меня, велел охраннику пропустить. Не повезло, что старина Фрэнк ушел на пенсию, тогда бы я так не опоздал.
Тейлор помнила байки Райана про охранника Фрэнка, который выпускал их с Дэном даже во время урока. Когда она перешла в старшую школу, этого охранника уже не было.
– Раз. Два! Слушайте хлопки! – прорычала миссис Шнайдер и начала задавать ритм. – Лоренс,
шаг назад левой ногой! Тейлор, шаг вперед право ногой!
Тейлор запуталась в ногах. Правая, левая – какая, к черту, разница? Она никогда не стояла так близко к Дэниелу. Сейчас она видела золотые искры и черные крапинки в его голубых глазах. И трещинки на губах, которые были такими красными после мороза. Легкая щетина на мужественном подбородке в свете ламп переливалась золотом. У нее по телу побежали мурашки.
– Лоренс! Включи мозги! Шаг влево левой ногой! Тейлор, шаг вправо правой! Что тут сложного? – продолжала отчитывать их миссис Шнайдер.
И правда, сложного ничего не было. Вот только мозги превратились в желе и ничего не соображали.
– Вот так! Другое дело! – наконец снизошла мегера.
Джонсон не знала, как так получилось. Но двигались они значительно лучше. Не благодаря ей. Дэниел полностью взял ситуацию под контроль и вел их по идеальному кругу.
– Зачем ты пришел, Лоренс?
Тейлор боялась моргнуть. А вдруг она сошла с ума и он ей мерещится? Раз – и его не станет.
Лоренс улыбнулся и подмигнул ей в игривой мальчишеской манере.
– Потому что я твой парень, принцесса, – произнес он хриплым голосом, и рой мурашек забегал еще быстрее.
* * *
Этой ночью вместо кошмаров Кэтрин снились танцы, и она готова была поспорить на что угодно: сегодня они будут сниться всем. Шла сороковая минута урока с миссис Шнайдер. Сороковая минута крика и эпатажной истерики. Эта женщина еще с детства внушала Кэт непреодолимое желание застрелиться прямо на паркете, потому что тем, кто был недостаточно хорош, в ее классе делать было нечего. А Кэтрин никогда не была подающей надежды танцовщицей.
Нет, у нее были отличные память и ум, так что даже в десятилетнем возрасте она не путалась в шагах и четко знала все повороты, но, как говорила миссис Ш. – а именно так Кэт ее про себя называла, подразумевая совсем неприличное слово, – «девочка совершенно не чувствовала музыку». Она торопилась или опаздывала, не попадала в такт и каждый раз, когда на нее орали, была близка к обмороку или, на худой конец, истерике. Так что сейчас, глядя, как разлетается челка Пенни Браун от крика в ее адрес, Кэтрин готова была петь «Аллилуйя» громче, чем школьный и церковный хоры, вместе взятые, просто потому, что не находится на ее месте.
Спрятавшись за экраном ноутбука, она уставилась на пустой лист, где за выходные появилось лишь одно слово: «Эссе». Промучившись полночи, она в итоге стерла все, что смогла придумать, потому что даже ей написанное показалось полным
бредом. И теперь просто водила курсором из стороны в сторону.
С Хитклиффом, к ее вящей радости, тоже сталкиваться не пришлось. После того как их отчитал за нарушение комендантского часа сначала директор, а потом инспектор полиции, разговаривать с Риверо она не имела ни малейшего желания. Возможно, поэтому и он сегодня на удивление молчаливо работал в другом конце зала, нацепив наушники, а Кэтрин периодически поглядывала на него из‑за экрана ноутбука, убеждая себя, что делает это лишь потому, что ее задача – контролировать.
С утра он закончил с покраской сцены, вымыл банки и кисточки, отыскал где‑то в подсобке стремянку и принялся перевешивать криво висящую растяжку. А Кэтрин наблюдала за его действиями, признавая, пусть и неохотно, что все‑таки от него есть польза. Вальс же, наоборот, вгонял ее в полное уныние. Потому что выглядел прискорбно. Все пары, кроме – ожидаемо – Тейлор и ее неизвестно откуда взявшегося кавалера, путались так, будто их мозги и ноги функционировали совершенно отдельно друг от друга. Может, зря Кэтрин выбрала венский вальс, да еще в современной обработке?