Книга Дины - Вассму Хербьёрг (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗

Но он не мог подыскать нужных слов. Они обжигали его, как и эта ночь.

Он мог бы рассказать Дине все, что должен был бы рассказать Ингеборг до ее смерти. Рассказать, как у них в Рейнснесе праздновали Рождество. Как хлопотала Ингеборг. Как у нее пылали щеки от спешки. Об острых иглах, что кололи его, когда мать переставала замечать его, как только в комнату входил отец.

Он мог бы открыть ей, что ему грустно уезжать из дому, хотя он всегда к этому стремился. Всегда хотел уехать из дому.

Дина превратилась в валькирию из книги мифов, что стояла в шкафу матушки Карен. Существо, которое держало его на воде. И таинственным образом понимало все, чего он не мог сказать.

Юхан плыл на глубине. Отвращение к Дине кануло на дно. Ее нагота спеленала его.

Я Дина. Я держу блестящую рыбку. Это моя первая рыбка. Мне пришлось самой снять ее с крючка. Удочка погнулась. Рыбка почти не пострадала. Я бросаю ее обратно в море. Она оправится. День такой синий.

Вытереться им было нечем. Он попробовал играть незнакомую ему роль господина положения. Хотел, чтобы она вытерлась его рубашкой.

Она отказалась.

Они оделись, серьезные, стуча зубами от холода.

Вдруг она сказала, словно они уже прощались на пристани:

— Пиши мне!

— Хорошо! — Он бросил испуганный взгляд на тропинку, ведущую к дому.

— Я еще никогда ни с кем не купалась!

Это были ее последние слова, она побежала по тропинке.

Он хотел окликнуть ее. Но не решился. Она уже скрылась между деревьями.

С веток капало. Он повесил свое отчаяние на эти ветки, которые тут же вместе с каплями уронили его на землю.

«Как же ты научилась плавать, если никогда ни с кем не купалась? Кто же держал тебя?» — шуршали капли.

Снова и снова.

Крикнуть это ей вслед Юхан побоялся. Кто-нибудь мог услышать.

Он спрятал это в себе. Спрятал желание, оставшееся в воде среди водорослей. «Как же ты тогда научилась плавать?»

Наконец он уже не мог сдерживаться. Он залез под нависший камень, где любил прятаться еще в детстве. И совершил там грех, не думая о Господе Боге.

С того дня Юхан возненавидел отца. От всего сердца. Опять же не посоветовавшись с Господом Богом.

Иаков проснулся, когда Дина вернулась в залу.

— Господи, где ты была?! — воскликнул он, увидев, что она насквозь мокрая.

— Купалась.

— Ночью? — недоверчиво спросил он.

— Да. Ночью там никого нет. — Она сняла мокрую одежду, бросила на пол и забралась к нему в постель.

Тепла у него было достаточно на них обоих.

— Ну что, ведьма, видела там призрака? — сонно пошутил он.

— Не призрака, а призракова сына!

Он тихонько засмеялся, охая, что она такая холодная. Иаков не тревожился. Он не знал, что она умеет плавать.

ГЛАВА 7

Дина поехала в Берген в то же лето. Матушка Карен поняла, что за одну ночь Дину не воспитаешь. И когда их шхуна отошла от берега, она призналась, что уже давно тосковала по миру и покою в усадьбе. Другое дело, что сразу после них уехал и Юхан, — это для нее было куда тяжелее.

Дина была своенравным ребенком, за которым нужен был глаз да глаз.

Ее проделки не раз смущали и выбивали из привычного ритма всю команду.

Андерс относился к этому спокойно и только посмеивался.

Первым делом Дина перетащила свой спальный мешок из каюты на палубу. Там она играла в карты и распевала веселые песни с чужим черноусым парнем, который в последнюю минуту нанялся на шхуну матросом. Парень играл на каком-то чудном струнном инструменте, на каких часто играют русские моряки.

Говорил он на ломаном шведском и утверждал, что уже много лет кочует из страны в страну.

Он прибыл с севера на русском судне и в один прекрасный день объявился в Рейнснесе, где задержался в ожидании попутного судна, идущего на юг.

Иаков крикнул раза два рулевому, чтобы на палубе вели себя потише. Но это не возымело действия, и Иаков почувствовал себя старым ворчуном. А эта роль была ему не по душе.

В конце концов он вылез из каюты и присоединился к общему веселью.

На другой день вечером Иаков приказал сделать остановку в Грётёйе. Их приняли хорошо.

Грётёйе был одним из тех мест, куда тоже заходил «Принц Густав», и хозяин вынашивал планы построить большой новый дом, лавку и почтовую контору.

Незадолго перед тем туда приехал художник, который собирался писать портреты моряков. Внимание Дины сосредоточилось на мольберте. Она как зверек сновала вокруг, принюхиваясь к масляным краскам и скипидару. Следила за всеми движениями художника и только что не забралась к нему на колени.

Ее непосредственность смущала всех. Прислуга шепталась о молодой хозяйке Рейнснеса. Люди качали головами, жалея Иакова Грёнэльва. Не сладко, видать, ему…

Внимание, оказанное Диной художнику, превратило Иакова в злобного цепного пса. К тому же ее поведение казалось ему неприличным.

За все это он попробовал рассчитаться с ней в постели. Набросился на нее по праву обиженного и ревнивого супруга.

Однако за тонкой перегородкой стали так выразительно кашлять, что ему пришлось отказаться от своих намерений.

Дина приложила пальцы к его губам и тихонько шикнула. Потом задрала ночную рубашку и уселась на оторопевшего Иакова. Так, относительно беззвучно, она причислила их обоих к сонму блаженных.

Когда шхуна снова вышла в море, Дина спокойно сидела в каюте. И мир показался Иакову гораздо светлее.

Теперь уже до самого Бергена он не испытывал никаких огорчений.

В Бергене вокруг Вогена жизнь била ключом! Крепость, дома, церкви, экипажи, нарядные господа и дамы с зонтиками.

Динина голова вертелась из стороны в сторону, будто на шарнире. Ее новые дорожные башмаки стучали по брусчатке. Она внимательно разглядывала каждого кучера, высокомерно восседавшего на своем сиденье с кнутом на коленях.

Экипажи походили на разукрашенные торты, их почти не было видно из-за светлых летних платьев с оборками и рюшами. И кружевных зонтиков, скрывавших головы и лица своих хозяек.

Были там и кавалеры. Одни в элегантных темных костюмах и котелках, другие — молодые, дерзкие, в светлых костюмах и соломенных шляпах, сдвинутых на лоб.

В одном месте они увидели старого офицера в синем мундире с красными отворотами, который наклонился к водяной колонке. Его закрученные усы были так нафабрены, что казались ненастоящими. Дина подошла и недоверчиво потрогала офицера. Иаков схватил ее за руку и смущенно кашлянул.

Вывеска кафе обещала мадеру и гаванские сигары. За занавесками виднелись красные плюшевые диваны и абажуры с бахромой.

Дина пожелала зайти в кафе и выкурить сигару. Иаков поплелся за ней. Как заботливый отец, он пытался втолковать ей, что дамам не положено курить сигары в общественном месте.

— Когда-нибудь я все равно приеду сюда и выкурю сигару! — оскорбленно заявила Дина и с жадностью набросилась на мадеру.

Иаков купил себе красивый костюм для прогулок, с бархатными отворотами, синей жилеткой из альпаки, на двух пряжках, и клетчатыми брюками. Котелок сидел на нем так, будто Иаков никогда в жизни не носил других головных уборов.

Не пожалел он времени и на цирюльника. И вернулся в гостиницу гладковыбритый, без бороды. На это у него было две причины.

Во-первых, хозяин гостиницы спросил, займут ли господин Грёнэльв и его дочь два отдельных номера. И во-вторых, Иаков помнил, как почти год назад Дина обратила внимание на то, что он поседел. Ему не хотелось выглядеть более седым, чем неизбежно.