За что тебя люблю (ЛП) - Гибсон Рэйчел (книги без регистрации .TXT) 📗

Плащ соскользнул с ее плеч и упал к ногам. У Блейка язык к небу прилип, когда он увидел красное бюстье, приподнимавшее пышную грудь. Раскаленная докрасна похоть летающим бильярдным шаром ударила ему прямо в пах.

Натали подняла руку к груди.

- Костюм только вот немного тесный и развратный.

Блейк взял Натали за запястье и прижал руку к стеклу рядом с ее головой.

- Тесное и развратное – мой любимый размер. – Провел свободной рукой по ее теплой шее к затылку. – Обожаю тесное и развратное.

Ему было нужно тесное и развратное.

- Ты один из этих парней.

Блейк запутался пальцами в волосах Натали и потянул ее голову назад.

- Каких парней?

- Тех, кто снимает женщин в барах и не перезванивает.

- Я не хожу в бары.

Больше не ходит.

- Почему?

- Я порядочный, - ответил он. В реабилитационном центре пытались вбить важность честности ему в голову. Они также талдычили о важности анонимных алкоголиков, но Натали требовалось знать о зависимости Блейка не больше, чем ему посещать встречи, чтобы контролировать эту зависимость. – Я бы перезвонил женщине, если секс был хорош, а она не была сумасшедшей. – Он поднял взгляд к похоти, смотревшей в ответ из ее голубых глаз. – Я даже могу перезвонить сумасшедшей, если секс был сумасшедше хорош.

Он подтолкнул Натали к окну. Она задохнулась, но Блейк лишь воспользовался преимуществом, которое дали ее приоткрытые губы. Он целовал нежный рот, наслаждаясь вкусом сладкого вина и пьянящего удовольствия. Уже так долго Блейк не пробовал ничего подобного.

Не имело значения, что Натали не женщина на одну ночь. Не имело значения, что он мужчина на одну ночь. Не имело значения, что Натали пьяна. Все, что имело значение, – это жаркие, сладкие движения ее щедрого рта. Ее умелый язык и движение ее груди, прижатой к его. Руки Натали скользнули вверх по его телу, и это прикосновение заставило Блейка захотеть большего. Намного большого. Намного больше ее рук и рта. Намного больше ее жадного рта, скользившего на юг, вниз по его горячей коже. Прошло много времени с тех пор, как Блейк целовал и трогал женщину. Много времени с тех пор, как женщина брала его в жаркий, влажный рот.

Вместо того чтобы двигаться на юг, Натали свернулась клубочком на груди Блейка, прижавшись своими мягкими частями к его твердым местам. Блейк низко застонал и провел ладонями по ее бюстье. Засунул большие пальцы под атласный топ. Теперь оставалось только дернуть его вниз.

Натали наклонила голову набок и поцелуй стал еще глубже. Глубже и жарче, соблазняя Блейка потянуть бюстье вниз, пока не освободится грудь и твердые соски не коснутся его груди через тонкий хлопок лонгслива.

Будто прочитав эти мысли, Натали застонала ему в рот, и Блейку пришлось сжать колени, чтобы не упасть. Он прижался к ней каменно-твердым членом, стиснутым ширинкой джинсов. К маленьким шортам и паху. Нужно было лишь стянуть ей шорты и снять свои штаны. И он окажется внутри. Внутри, где она будет горячей и влажной, а ее оргазм сожмет его член и затянет глубже.

Блейк впился пальцами в атлас, покрывавший грудь Натали. Вцепился так, будто она была миражом. Сверкающей иллюзией, которая вот-вот задрожит и исчезнет.

Он мужчина. Ему нужен секс. Натали в его доме и в его руках, и было бы так легко уложить ее в постель и сделать все реальным.

Он мужчина, живущий в аду, полном соблазнов. Джонни. Натали. Было бы так хорошо сдаться одному из них. Погрузиться с головой хотя бы на одну ночь.

Он мужчина, но не такой. Блейк отстранился и посмотрел в голубые глаза Натали, полуприкрытые от желания, на нее губы, манящие и припухшие от его поцелуя.

- Тебе пора.

- Что? – Ее голос был хриплым шепотом.

- Тебе пора или станешь моей женщиной на одну ночь. - Натали моргнула, будто в его словах не было смысла. - Ты хочешь быть моей женщиной на одну ночь?

Натали прикусила нижнюю губу и разбила Блейку сердце, сказав:

- Нет.

Блейк выдохнул, только сейчас осознав, что задержал дыхание. Он был мужчиной с достаточным чувством чести, чтобы не обманывать Натали.

- Я не обманываю пьяных женщин. Я хочу, чтобы ты все четко осознавала, когда я воспользуюсь своим преимуществом. Так что тебе пора.

И она ушла. Обошла его и исчезла. Как мираж. Но в отличие от миража, что был зыбким, а потом пропадал полностью, Натали оставила после себя аромат духов и плащ у ног Блейка. Отпечаток ее плеч на стекле и болезненное возбуждение в штанах говорили Блейку, что она не была видением из прошлого.

Блейк посмотрел на потолок. Он устал от соблазнов. Он наелся досыта такой жизнью. Изводившими соблазнами и необходимостью не сдаваться. Никогда. Ни своему желанию выпивки, ни своему желанию соседки. Он до смерти устал идти по жизни так.

Натали ушла. Ее тело, обнаженное и прижатое к телу Блейка, было вне досягаемости, но Джонни-то не был. Соблазн номер один его жизни стоял в темном винном погребе, охлажденный до двадцати пяти градусов. Блейку нужно лишь несколько шотов, а потом его самый большой соблазн позаботится о следующем по счету. Он притупит грани зависимости и боль в паху. Беспроигрышная, мать ее, ситуация.

Вместо этого Блейк выключил свет и поднялся по лестнице. Забрался в душ и обхватил член рукой. Под теплыми струями воды дал себе освобождение. Освобождение от желания, пульсировавшего в паху. Но этого не хватило надолго.

Дважды он просыпался из-за снов с Натали. Снов о ее губах и руках по всему его телу и его губах и руках на ее теле.

«Что тебе нужно?» – спросила она.

В своих снах Блейк был свободен показать ей. Свободен коснуться ее везде. Поцеловать там, где ему нравилось целовать женщину. Развести ей ноги и погрузиться в нежное тело.

Каждый раз, когда он просыпался, неудовлетворенное желание превращалось в злость, поэтому он выбрался из постели в очень плохом настроении. В том, которое сжимает затылок и прожигает дыру в желудке. В том, что выводит зависимость на путь рецидива, если только Блейк не найдет способа остановиться, прежде чем его жизнь слетит с рельсов.

Натянув кроссовки, он пробежал пять миль в горах, но настроение лучше не стало. Оно не особо улучшилось, когда Блейк вытащил камеру и сделал несколько фотографий озера. И оно совершенно точно не улучшилось, когда он обнаружил, что Спарки прогрыз дыру в кожаном диване, или когда пришлось убирать собачье дерьмо во дворе.

Блейк катил большой серый мусорный контейнер по подъездной дорожке к тротуару. Как его жизнь стала такой? Как он оказался алкоголиком, сексуально неудовлетворенным убирателем собачьего дерьма?

- Что ты делаешь, Блейк?

Блейк поставил контейнер у тротуара и повернулся к Шарлотте, стоявшей у почтового ящика в пушистом пурпурном пальто и вязанной шапочке с единорогом.

- Я только что вычистил около пяти килограмм собачьего дерьма.

Шарлотта потрясенно охнула.

- Это плохое слово.

- Спарки съел какую-то из твоих лент для волос?

Она кивнула.

- Он съел мою ленту «Хэлло Китти».

- Ага. Я ее нашел. – Блейк подошел ближе. – Она была в дерьме.

Шарлотта сморщила маленький носик и покачала головой:

- Мне она не нужна.

Блейк попытался сдержать улыбку.

- Уверена? Возможно, ты могла бы выкопать ее из какашек и завязать в волосах.

- Гадость! – Шарлотта замотала головой еще энергичней. – Можешь завязать ее в своих волосах. – И она засмеялась, будто их беседа стала невероятно смешной. – У тебя будет обкаканная голова!

Иисусе. Разговор о какашках с пятилеткой.

- Мне нравится твоя шапочка. - Блейк показал на золотой рог и белые ушки у нее на макушке: – Милый шип.

Шарлотта перестала смеяться и нахмурилась:

- Это рог.

- Правда? – Блейк присмотрелся. – А мне кажется, больше похоже на шип.

- Это рог. – Она закатила глаза. – Едино-рог.

- Черт.

- Плохое слово.

- Ага. Я знаю.