Верхний Ист-Сайд "Прощай, Нью-Йорк?" (СИ) - Бланкина Светлана (бесплатная регистрация книга TXT) 📗
-Мам? - лишь успевает спросить Жози, пока Джек не поднимает её на руки.
-Всё, нам пора, - второпях говорит он, выходя из комнаты. - Клэр? - уже в дверях оборачивается на меня он.
-Да, я в порядке, иди, - с трудом выговариваю я.
-Клэр, Том будет здесь, если что просто позови его, - говорит Джек, и получив от меня измученный кивок, наконец уходит.
Мне кажется, что Джека нет целую вечность, так долго тянутся минуты. Я позвонила его родителям, разбудила их и сказала Майе, что рожаю, и что Джек сейчас привезёт им детей, и ещё я попросила её купить шоколадный торт до их приезда. Потому что я слишком хорошо знаю свою дочь, и раз она услышала, что там будет шоколадный торт, она будет его спрашивать, даже если будет засыпать на ходу.
Миссис Фостер пожелала мне удачи и попросила держать их в курсе. Потом я позвонила своему врачу, также разбудила её, сообщила о схватках, она сказала мне что делать, дала несколько советов. Миссис Фиц сказала, что я могу ехать в больницу в любую минуту, моя палата будет готова где-то через 20-30 минут.
Я не стала звонить ни Джессике, ни Розмари, ни Бадди и Софи тоже, я не хотела их будить, поэтому просто написала им всем сообщения. Но я уже знаю, что Джессика будет в ярости, когда поймёт, что я ей не позвонила.
Когда Джек, наконец, вернулся, я долго не церемонилась и сразу сказала ему, что мне явно пора в больницу. Мой муж сам сел за руль, хотя с нами был и Ник - водитель Джека, и Том - мой водитель и по совместительству мой личный охранник. Не знаю, разумно ли это, потому что он всё ещё взвинчен, но мне было абсолютно плевать кто за рулём, потому что мне было уже дико больно. Благо до больницы мы добрались довольно быстро.
Из-за того, что роды начались раньше, чем мы все думали, меня вновь спросили буду ли я рожать сама. У нас было мало времени, и кесарево стало таким же рискованным как и мои самостоятельные роды, поэтому я быстро приняла решение рожать самой. Я мало что помню, но то, как я просила Джека заткнуться я помню прекрасно. Он в своём стиле продолжал убеждать меня не рожать самой, но к счастью, в этот раз решение принимала я, и только мой ответ имел значение.
И я сама родила нашего с Джеком сына… сама. Сказать, что было тяжело - ничего не сказать, также как и сказать, что было просто больно, было безумно больно, но когда я услышала его крик, когда я услышала, как мой мальчик плачет, я без единого сомнения поняла, что вся та боль того стоила.
Мы назвали сына Майло, он и вправду оказался крупным малышом, и роды были тяжёлыми. Я не понимаю, что происходит, но, наверное, у меня совсем слабые гены, потому что мои дети совершенно на меня не похожи. Жозефин копия Брайана, а наш Майло точная копия Джека, его нос, его подбородок и тёмные-тёмные глаза.
Мой муж хоть и был недоволен и даже зол на меня за то, что я решила рожать сама, всё равно был рядом со мной, и когда мне на грудь положили нашего малыша, я сквозь слёзы, чувствовала, как Джек целует меня, и он мне что-то говорил, но я, честно сказать, мало, что помню. И это неимоверное счастье держать на руках ребёнка, которого ты так хотел и так ждал. Крохотные ручки, пальчики, всё такое маленькое, я уже и забыла, какие дети крохотные. Но… я не могу сказать, что всё прошло идеально.
Когда мне положили ребёнка на грудь, я была ещё под сильным шоком и мало, что вообще чувствовала, но немного погодя я поняла, что что-то явно не так. Я попросила забрать у меня ребёнка, я чувствовала сильную боль в ребре, там, где шрам. Майло передали Джеку, он впервые взял ребёнка на руки, пока я могла думать лишь о колющей боли в ребре. Оно всё же треснуло, но не сломалась, а благодаря врачам, я быстро поправилась.
Для меня невероятное счастье не только видеть своего маленького здорового сына, но и видеть, как Джек, как мой муж держит его на руках, как он держит на руках нашего с ним сына. Это дороже всего на свете. И я безумно люблю Жози, я люблю Кристофера, но… Майло, этот маленький мальчик он,.. он наш с Джеком, он не Молли, не Брайана, он только наш. И так странно осознавать, что у нас ещё много лет назад должен был родиться такой малыш, но, наверное, всё случилось так как должно было случиться. Мы прошли через многое, через очень многое, набрались самого разного опыта, пережили вместе самое ужасное и самое прекрасное в наших жизнях, и также мы пережили подобное порознь. Мы выросли, стали теми, кем хотели, по одиночке мы пытались залечить свои раны, но получали лишь новые. И в конечном итоге, мы, как и много раз до этого, вновь вернулись другу к другу, в какой уже раз убеждаясь, что никто другой нам не нужен. И сложно поверить, но это наш с Джеком финал, и, я часто думала, что никто из нас так и не выиграл, но нет, мы с Джеком выиграли, выиграли в эту ужасную игру Верхнего Ист-Сайда, в которой обычно нет победителей. Мы обрели всё, что хотели, друзей, репутацию, карьеру и самое главное друг друга, и да, цена была слишком высока, но на Верхнем Ист-Сайде даже заплатив мы могли остаться ни с чем. И, если честно, то я не совсем верю в то, что для нас это действительно конец игры. Кто знает, может, уже завтра жизнь вновь предоставит нам уже новые проблемы. И даже если и так, то мы с Джеком обязательно со всем справимся, потому что мы будем бороться друг за друга, потому что мы вместе будем защищать за нашу семью.
(Впереди ещё Эпилог!)
========== Эпилог ==========
Два года спустя.
Холодный ветер развивает мои волосы, когда я прохожу по каменной тропинке, выбираясь из гущи деревьев и выходя к океану, чьи неспокойные волны бьются о камни на берегу. Когда ноябрьский ветер обдувает меня с новой силой, я скрещиваю руки на груди, пытаясь сохранить тепло и сильнее закутаться в слишком большую, но в такую тёплую и уютную кофту моего мужа. И сходя с каменной тропинки на белый песок, я иду уже по давно изученному мною берегу, ища взглядом Джека, и стоит мне обойти упавшее дерево, как я замечаю его сидящего на песку в безопасном расстоянии от воды. Взгляд Джека всё такой же стеклянный как и неделю назад, он устремлён на бушующую океанскую воду, и его лицо не выражает ничего кроме пугающей пустоты.
С лёгкостью на душе, что Джек здесь, и с тяжестью на сердце я подхожу к мужу, чувствуя, как от холода уже, кажется, онемел нос.
-Привет, - довольно тихо говорю я, и Джек словно просыпаясь, переводит на меня стеклянный взгляд. Моё сердце разрывается от боли, мне так жаль, что я ничем не могу ему помочь. - Ты замёрз, - сажусь Джеку на колени я, обхватив его ногами и обняв его, почувствовав его тепло всем телом, и опустив голову на его плечо.
-Привет, Клэри, - тихим хрипловатым голосом говорит он, неуверенно отвечая на мои объятия, и я зажмуриваю глаза, едва сдерживая печаль на сердце и сильнее обнимаю Джека, сильнее прижимаюсь к нему, и уже едва ли не прошу его обнять меня посильнее, как он сам это делает.
Я бы хотела забрать его боль, хотя бы малую его часть, но я как никто другой знаю, что эту боль не заберёшь, её не утешишь, и это та боль, от которой уже никогда не избавишься… .
-Нет, я не замёрз, - всё также тихо говорит Джек, и я судорожно выдыхаю, чувствуя, как он обнимает меня ещё крепче, а уже через мгновение Джек опускает голову на моё плечо, пряча лицо в моих волосах, и я чувствую его горячее дыхание на своей шее, которая тут же покрывается мурашками.
Мы сидим так в тихом молчании не меньше десяти минут, слыша лишь шум волн, ветра и шелест деревьев. Мы на Лонг-Айленд, мы здесь лишь вдвоём, без охраны и без детей. Кристофер сейчас с Молли, Жози и Майло у Джессики, они с Сэмом согласились принять их на эти три дня, которые мы с Джеком проводим на этом острове в полном одиночестве и на то есть причины.
Неделю назад скончался отец Джека - Том. Рак лёгких, 4 стадия. О раке он сообщил семье за два месяца до своей смерти, а до этого он знал свой диагноз уже почти полгода, но он никому не сообщал о нём. Я была на том семейном ужине, когда Том рассказал о болезни. Сказать, что все были шокированы - абсолютно ничего не сказать. Даже Майя не знала, не то чтобы Джек. Мистер Фостер сказал, что ему осталось около года, как сообщил ему врач, но год каким-то образом сократился до двух месяцев.
