Пока мы будем летать (СИ) - "Paper Doll" (читать книги полные .txt) 📗
Я очень хочу кое-что узнать о тебе, Стюарт. Очень сильно. Но пока что я не могу этого спросить.
Харпер
Обернута в одеяло, чувствую прикосновение хлопка к каждому миллиметру моей кожи. В комнате по-прежнему холодно, будто и не случайно. Холод проникает под обнаженную кожу, у меня буквально болят кости от этого. Кровь будто медленнее течет под давлением низкой температуры. А голова не так трезво соображает.
Натягиваю одеяло под самый подбородок, но мне всё ещё холодно. Переворачиваюсь на бок и первое, что попадается мне на глаза — мертвый фикус, который я перенесла сюда из подвала. Почему я его не выбросила? Наверное, это означало бы, что я похоронила его. А мне почему-то не хотелось этого делать. Может, у него ещё есть шанс ожить? Может, у меня ещё есть шанс?
Оборачиваю одеяло вокруг тела и поднимаюсь с кровати. Сон уже давно ушел, а тело уже онемело от долгого лежания. Рядом со мной постель смята. Тома рядом нет. Его никогда нет, когда я просыпаюсь. Почему только сейчас я начала это замечать? Раньше меня это мало волновало. Но сейчас чувствую острую необходимость, чтобы рядом со мной был кто-то. Чтобы, открыв глаза, я могла видеть кого-то рядом, чтобы убедиться, что я не одна.
Чувствую нечто тянущее внизу живота, что сменивается резкой болью. Боль эта абстрактна. Она поднимается вверх по моим венам и затем поражает в самое сердце. Мои ноги подкашиваются, когда я пытаюсь подняться. Одеяло падает вниз, и я остаюсь полностью обнаженной. Холод сковывает моё тело ещё сильнее, но меня это не волнует. Я чувствую себя обессиленной, но всё же мне хватает сил, чтобы разбросать подушки в разные углы комнаты, стянуть простынь и разорвать её краешек и толкнуть ногой чёртово одеяло.
Затем я падаю на пол. Закрываю лицо руками, но не плачу. Просто чувствую усталость. И одиночество. А ещё беспомощность. Всю свою жизнь я будто пытаюсь что-то исправить, но у меня ничего не получается. Может, просто я слишком поздно решила взяться за исправление чужих жизней?
Когда я была маленькой и жила в одной комнате с Эйприл, то часто читала ей сказки на ночь. К счастью, засыпала она всегда быстро. Я даже завидовала ей. Стоило мне лечь в кровать, как я слышала голоса своих родителей. В основном это был крик матери. Я пыталась сделать что-либо, чтобы не слышать её — накрывала голову одеялом, закрывала уши ладонями, но ничего не помогало. Тогда я спускалась вниз, садилась на лестнице и слушала. Там я слышала и голос отца. Он всегда пытался успокоить мать, когда она была зла (злой она была почти всегда). И у меня всегда было такое чувство, будто я могла остановить это, но я сидела на месте, поджав ноги к себе и ждала, пока это закончится.
Всё это происходило в этой маленькой комнатке. Может, поэтому стены кажутся мне серыми и холодными. Может, и воздух здесь такой прохладный лишь из-за того, что люди сделали его таким.
Усмирив ураган внутри, я всё же оделась, заправила кровать и даже успела за это время проголодаться. Затем я решила найти телефон. Уверена, Брук уже не раз успела набрать мой номер, написать мне сотню сообщений и даже обидеться на меня за игнорирование. Когда-то и она повзрослеет.
Безуспешные поиски телефона закончились тем, что я просто включила компьютер. На большом экране больше не было фотографии Эйприл с друзьями. У меня больше не было возможности даже на фото видеть её счастливой. Теперь на рабочем столе просто стоит какая-то скачанная из Гугла картинка, на которой изображены горы, покрытые снегом, а на переднем плане укрытое зеленой травой поле.
Пока жду, как прогрузится браузер, смотрю в окно. Последний день зимы не радует особо теплом. Хотя солнце обычно начинает прогревать землю ближе к концу марта, но я всегда надеюсь на скорое приближение весны. Никогда не пугалась холода, но тепло всегда прогревало на почве моей души какую-то надежду на что-то лучшее. С каждой весной я будто заново начинала жить. Не знаю, получится ли этой весной сделать это.
Когда я захожу на Facebook, первым делом захожу на страницу Эйприл, невзирая на всю сотню сообщений, что мне успела прислать Брук (и теперь заметив меня в онлайн-режиме, продолжает присылать). Той фотографии, что оставила на её странице Лиззи, я больше не замечаю. Зато я замечаю новые фотографии, на которых Эйприл отметила Мишель. На фото были Мишель, что широко улыбается, Стюарт, который украдкой смотрит на Эйприл, закрывающую лицо руками. Чувствую на этом фото её улыбку, и лишь от этого становится вроде бы немного спокойней.
Затем я наконец-то открываю переписку с Брук. Не вижу смысла читать самое первое предложение. Сначала я читаю последние. Она жалуется, будто утром в неё врезался какой-то велосипедист и даже не извинился. У меня это вызывает лишь смех. Проблемы Брук такие ничтожные, но она всегда вопит так, словно это вопрос жизни и смерти. Брук всё ещё не может понять, что есть проблемы серьезнее, чем быть случайно сбитой велосипедистом, который не извинился перед тобой. Но надеюсь, что это будет её единственной проблемой сегодня.
«Тебе не понравился Тайлер?» — пишет девушка, напрочь забыв о своей проблеме. Пытаюсь вспомнить, кто такой Тайлер, но кроме парня, с которым я познакомилась в летнем лагере в начальной школе, я никого не могу вспомнить. К счастью, мой мозг всё ещё работает и выдает мне идею всё же полистать переписку с Брук, где, возможно, и сказано что-то об этом Тайлере. Листаю выше, выше… Бессмысленная болтовня, на которую даже не стоит обращать внимания… И вот я нахожу фото!
Брук стоит полуобернута спиной к камере. Это и не удивительно. На платье, в которое она одета, со стороны спины виднеется большой вырез, Брук точно не упустила бы возможности показаться в «выгодном» свете. Парень, что стоит рядом с ней, пошло улыбается. Глядя на эту улыбку, у меня отпадает потребность спрашивать, было ли между ними что-то. Он в солнечных очках, поэтому разглядеть его глаза мне не удается. Одет он вполне стильно, если можно так сказать. Голубая гавайская рубашка с расстёгнутыми сверху пуговицами и темно-синий пиджак с закатанными рукавами. В общем, этот парень — полная противоположность Тима. Как и все предыдущие.
«А что случилось с Джорджем???»
Едва ли удается вспомнить имя предыдущего парня, с которым тусила Брук. Уверена, она сама не помнит, как его звали.
«Кто это?»
В этом вся Брук.
«Ах да! Джордж!»
«Мы расстались с ним на прошлой неделе…»
Разве они не начали встречаться на прошлой неделе?
«Разве я тебе не говорила об этом???»
Скорее всего, Брук всё-таки говорила мне об этом, но разве я когда-то слушаю, о чем она говорит?
«Когда ты собираешься возвращаться?»
Спрашиваю я, пытаясь перевести разговор в другое русло. Тем более, мне действительно немного не хватает Брук, не смотря ни на что. Не хватает её бунтарства. Хочется просто уйти в отрыв с головой. Забыть обо всем. Не думать ни о чем. Просто танцевать, будучи оглушенной громкой музыкой и высокоградусным алкоголем. Для этого мне не хватает Брук.
«Через месяц. На весенние каникулы.»
Я отвлекаюсь от переписки с Брук из-за звонка моего телефона. Резко поворачиваю голову и нахожу его на подоконнике. Здесь, в комнате Эйприл. Как я вообще могла забыть его здесь? Беру его в руки и сразу же нахожу новое сообщение от Тома, из-за которого мой телефон разрывался.
«Сегодня задержусь в Шрусбере. Наверное, там и буду ночевать… Работа, ты же понимаешь… Не скучай.)»
Работа? Почему он не предупредил меня об этом раньше? Почему-то теперь мне сложно верить этому человеку после того, как я узнала, что Джоди Чепмен, сучка, которую я ненавижу больше своей жизни, живет сейчас в его квартире. Что, если даже сейчас она с ним?
Я быстро набрала номер своей напарницы Камиллы, чтобы сообщить ей, что вероятно опоздаю к своей второй смене. Было бы неплохо, если бы она прикрыла меня перед Тони, а там я сама что-нибудь совру. Он всегда ведется на любую нашу ложь. Хотя, может, из-за этого в возмездие он заставляет носить нас эти дурацкие униформы и ездить на роликах.
